Елена Ларичева - Охотник И Его Горгулья Страница 68

Карфо поживал отлично. Не добившись никаких выдающихся успехов в магии, не выбрав ни одну из мирных профессий, он открыл клуб, где учил ребят старинной народной борьбе - быыс, исподтишка пытался привить идеалы Ордена Зеленой Козы, изобретенного в детстве. Это было его официальное занятие. А что касается неофициального… Это и предстояло выяснить, чтобы потом…

Еще раз заглянув в блокнот, уточняя адрес, Эгурен направился к гостинице, в которой ему был забронирован номер. Ближе к вечеру стоит наведаться к старому приятелю, заодно и прощупать на предмет сговорчивости. По-хорошему, так сказать, договориться…

… К вечеру погода испортилась. Небо заволокли неповоротливые тучи и брызнули дождем, смывая пыль с брусчатки и юной листвы. Втянув голову в плечи и стараясь не высовываться из-под зонта, Эгурен быстро зашагал к клубу. Тот располагался в трехэтажном здании под боком у купеческой стражи. Первый этаж занимала модная лавка, второй был отдан под склад. А на третьем, куда со двора вела внешняя железная лестница с крутыми ступенями и неудобными перилами, и нашел пристанище Карфо.

Мое нынешнее чувство, пожалуй, сравнимо с чувством малого ребенка, который невесть где подцепил ветрянку и теперь вынужден днями напролет сидеть дома, вымазанный неприглядным, тоже, кстати, зеленым снадобьем. Ничего не болит, голова ясная, но на улицу нельзя даже не потому, что действительно нельзя, а потому что ребята засмеют.

За окном солнечная весна бушует черемухой и магнолиями, очаровывает тюльпанами и ирисами, манит теплом.

Максимум дня через два я снова буду в строю. А сейчас… эх, невезуха! Самое обидное, что к этой зеленой краске неприменимы никакие осветляющие заклинания, не крепятся иллюзии. Они всасываются ею без следа.

Только ночью я могу позволить себе небольшие прогулки. Жаль, в прошлый вечер я не поймал своего обидчика. Но это вопрос времени и чести. Отыщу, куда он денется.

Вот и сегодня, выпроводив в девять вечера Виресу с Тирелем, отправив в библиотеку Нюку, я стал собираться, чтобы к одиннадцати выйти на улицу.

Там пахло детством, то есть чем-то сладким, воздушным, с молочно-фруктовым кремом. Ну да, кондитерские лавки работают до полуночи…

Я вышел из дома именно в то время, когда дневной шум уже затих, а вечерний еще не набрал силы. Манеис невелик, не чета южным портовым гигантам или северным промышленным бастионам, выросшим под сенью Могучего леса. Но жизнь здесь не затихает ни на миг, не смотря на аскетические взгляды престарелого князя.

Ночной бар "Цвет желанья", находящийся в глубоком подвале, внешне ни чем не примечательного дома, был первый в моем сегодняшнем маршруте. За полчаса, проведенных в нем, я едва не оглох от музыки, чуть не подрался с местными. Мне дважды предложили отведать настоя грибов и дурманных трав (надо наябедничать Тирелю), трижды - уединиться с девушкой ("Но если почтенный пожелает, то и с мальчиком. Выбирайте любого танцора на сцене. Недорого").

Все эти щедрые предложения я вежливо (почти вежливо) отклонил и поспешил в "Косоглазого Дракона", то самое заведение, где заметил вчера своего обидчика.

Там было как всегда душно и шумно. Я сразу пристроился за дальним столиком, заказал некрепкой выпивки и принялся наблюдать за залом. С полчаса ничего интересного не происходило. Ни лягушат, ни кого-нибудь под действием быстрой грезы я не заметил.

Пойти дальше или посидеть еще? Наверно, я неправильный, старомодный, не умею веселиться. Но тогда я должен был бы осуждать людей, проводящих здесь время. А мне на них плевать. Я просто другой.

Я становлюсь своим в коллективе, но по-настоящему дружить мне сложно. Впустить постороннего человека в сердце - это риск. Риск для душевного спокойствия, для свободного времени. А я люблю уединение. Как бы я не представлялся своим парнем в Вольнице, я готов до последней капли крови биться за свободное время, за возможность хотя бы час в сутки побыть в одиночестве. Книги, грезы, раздумья, мечты - они не позволяют вписаться в среднестатистическую человеческую массу. Как выяснилось, они даже любви мешают.

Моя Виреса яркая, обожает кипение жизни, жаждет общения с интересными людьми. А я тенью следую по пятам, не сливаясь с этой массой, и тихо переживаю. Меня утомляют ее приятели, их мелочная болтовня.

Именно приятели и подруги отдаляют от меня любимую. Я готов довольствоваться совместными прогулками, долгими беседами, просто быть рядом. Но не делить постоянно ее свободное время с чужими людьми. Я эгоист? Не уверен. Она этого не понимает. Девушка-огонь успокаивается только по ночам в моих объятьях. Вот тогда-то я бываю по-настоящему счастлив.

О, спутник моего вчерашнего обидчика. Правда, сегодня он значительно стройнее и без родинок. Он вышел из подсобного помещения и направился к выходу. Я поспешил следом.

- Как здорово, что ты решил вернуться в Манеис! - радовался Карфо, доставая из тумбочки початую бутылку и стаканы. В конце дня, когда ученики разошлись, можно выпить.

Эгурен брезгливо осмотрел посуду и налитую в нее красную жидкость. Отказываться он не имел права. Все-таки "друг" сидел напротив.

Выпили. Гость украдкой разглядывал раздевалку. Бедненько, но чисто. Выкрашенные в салатовый цвет стены, побеленный потолок. Даже полузасохшие цветы в банке на подоконнике… Хозяин этого клуба не спешит кичиться собственными успехами.

Сам Карфо в свои тридцать два был красавцем: смуглый, большеглазый, с черными гладкими волосами, собранными на затылке в хвостик, с точеным носом, высокими скулами. Но его движения, жесты, слова настораживали Эгурена, подсказывая - за красотой скрывается нечто скользкое, неприятное, обо что не хотелось бы запачкаться.

Эгурен не разглядел в друге детства неунывающего мальчика, изо всех сил заботящегося о нравственных идеалах своих друзей. Тот Карфо словно канул в небытие, растворился, не выдержал собственной неординарности, не пожелал и далее выделяться из толпы.

Перед Эгуреном пронеслись все основные события жизни его собеседника. В восемнадцать лет тот закончил школу, из-за вздорного характера - далеко не блестяще, помыкался в поисках работы, но нигде долго не удержался. К двадцати восьми годам, когда почти все члены его шуточного Ордена уже добились каких-либо успехов в жизни, у него не было ни жилья, ни денег, ни перспектив. Даже родители открыто заявили сыну - кормить великовозрастного бездельника не намерены.

Тогда он решил пойти по более легкому пути. Он женился на дочке городского арбитра. По любви. Она обожала его. Он - деньги ее отца. Каждый получил, что хотел. Но душа несостоявшегося романтика и героя просила большего. Так появился клуб. И на удивление жене и ее родне, вскоре Карфо стал зарабатывать неплохие деньги.