Джек Вэнс - Сага о Кугеле Страница 69

Вармус надел свой грубый плащ, затем нахлобучил поверх золотистых кудрей плоскую широкополую шляпу и похромал на палубу.

— Полагаю, прежде всего надо пересчитать присутствующих.

— Всему свое время, — сказал Кугель. — Давайте сначала заглянем в тюк, который может сказать нам многое или ничего.

— Как хочешь.

Двое спустились на землю.

— Ну, где же те заросли?

— Вот здесь, за корпусом. Если бы я не увидел этого броска, мы бы ни о чем не узнали.

Они обогнули корабль, и Кугель, раздвигая черные ветки, углубился в заросли. Почти сразу же он обнаружил тюк и осторожно вытащил его на открытое место. Они стояли, глядя на предмет, завернутый в мягкую голубую материю. Кугель тронул его носком башмака.

— Узнаешь материал?

— Да. Это любимый плащ Перруквила.

Они молча глядели на сверток. Кугель промолвил:

— Теперь мы знаем, кто пропал.

— Разверни плащ, — проворчал Вармус.

— Разверни сам, если хочешь, — ответил Кугель.

— Ну же, Кугель, — возразил Вармус. — Ты ведь знаешь, что ходьба причиняет мне боль.

Кугель поморщился. Пригнувшись, он дернул за узел. Складки плаща распахнулись, обнажая два человеческих скелета, переплетенных так, чтобы они занимали как можно меньше места.

— Поразительно! — прошептал Вармус. — Здесь или магия, или явный парадокс. Как иначе можно было сцепить череп с тазовой костью таким замысловатым образом?

Кугель был несколько более критичен.

— Не слишком-то это безупречно! Заметьте, череп Иванелло вставлен в таз Эрмолде; точно так же с черепом Эрмолде и тазом Иванелло. Уж Иванелло особенно был бы недоволен такой небрежностью.

Вармус пробормотал:

— Теперь мы знаем худшее. Нужно принять меры.

Оба разом оглянулись на корпус корабля. В иллюминаторе кормового салона что-то мелькнуло, как будто подняли занавесь, и на мгновение на них уставился чей-то горящий глаз. Затем занавесь опустили, и все стало как прежде.

Вармус с Кугелем пошли назад вокруг корабля.

— Ты как капитан «Аввентуры», несомненно, захочешь произвести решительные действия. Я, разумеется, буду всячески тебе содействовать, — мрачно сказал Вармус.

Кугель задумался.

— Сначала нужно удалить всех пассажиров с корабля. Затем ты приведешь на корабль команду вооруженных мужчин и поставишь ее у двери, где предъявишь ультиматум. Я буду стоять наготове неподалеку.

Вармус поднял руку.

— По причине больных ног я никак не могу предъявить ультиматум.

— Ну и что же ты предлагаешь?

Вармус минуту-другую подумал, затем выдвинул план, согласно которому Кугель, используя все полномочия своего высокого поста, должен подобраться к двери и даже, при необходимости, ворваться в нее, — план, который Кугель отклонил по техническим причинам. Наконец они вдвоем разработали схему, которую оба сочли приемлемой. Кугель отправился отдать пассажирам приказ сойти на землю. Как он и ожидал, Перруквила в их числе не оказалось.

Вармус собрал команду и отдал ей распоряжения. Шилко, вооруженного мечом, поставили сторожить дверь, пока Кугель добирался до кормы. Пара обученных плотников забралась на столы и залезла в иллюминаторы, а остальные заколотили дверь досками, перекрыв выход.

В озере черпали ведра воды, которые по цепочке передавали на корму, откуда воду через отдушину заливали в каюту.

В каюте царила тишина. Через некоторое время послышалось негромкое шипение и щелчки, а за ними яростный шепот:

— Что за безобразие! Уберите воду!

Шилко, перед тем как встать в караул, наведался в камбуз и приложился к бутылке, чтобы разогреть кровь. Выпятив грудь и размахивая перед дверью мечом, он воскликнул:

— Черная ведьма, твое время пришло! Ты утонешь, как крыса в мешке!

На некоторое время звуки внутри затихли и, кроме плеска воды, ничего не было слышно. Затем снова раздалось зловещее шипение, щелчки и непонятный скрежет.

Шилко, которому вино и доски, перекрывавшие выход, придали смелости, прокричал опять:

— Вонючая колдунья! Тони потише, а не то я, Шилко, отрежу оба твоих языка!

Он взмахнул мечом и принялся изображать, как он будет исполнять свою угрозу. Все это время в отдушину заливали новые ведра воды.

Изнутри каюты что-то налегло на дверь, но доски держали надежно. Раздался еще один сильный удар; доски затрещали, и сквозь трещины начала сочиться вода. Затем последовал третий толчок, и доски разлетелись в щепки. На палубу хлынула зловонная вода; следом появилась Ниссифер собственной персоной. На ней не было ни платья, ни вуали, и оказалось, что под ними скрывалось толстое черное создание с пучком темного меха между глаз, странная помесь — наполовину зелесинь, наполовину базиль. Из-под рыжевато-черной грудной клетки свисало кольчатое осиное брюшко, спину прикрывала хитиноподобная оболочка из черных надкрыльев. Четыре тоненькие черные руки заканчивались длинными и худыми человеческими ладонями, тощие голени из черного хитина и странно раздутые ступни поддерживали грудную клетку со свисающим вниз брюшком.

Странное существо шагнуло вперед. Шилко испустил сдавленный вопль и, попятившись назад, споткнулся и упал на палубу. Создание в один прыжок наступило ему на руку, затем, присев, вонзило свое жало ему в грудь. Шилко пронзительно вскрикнул; никем не остановленный, он покатился по палубе, сделал несколько сумасшедших кульбитов в воздухе, упал на землю, слепо нырнул в пруд и начал там метаться туда-сюда. Наконец он затих, и практически сразу же его тело начало распухать.

На «Аввентуре» существо, называвшее себя Ниссифер, развернулось и направилось обратно в каюту, довольное отпором, который оказало своим неприятелям. Кугель, стоявший на корме, ударил мечом, и лезвие, оставив за собой облако из тысячи золотистых пылинок, вонзилось в левый глаз Ниссифер и застряло в груди. Ниссифер зашипела от изумления и боли и отступила назад, чтобы получше разглядеть своего обидчика.

— Ах, это Кугель! Ты сделал мне больно; ты умрешь от вони! — прохрипела она.

С шумом хлопая надкрыльями, Ниссифер вспрыгнула на корму. Кугель в панике отступил за нактоуз. Ниссифер приближалась, ее кольчатое брюшко изогнулось вперед и вверх между тонкими черными ногами, обнажая длинное желтое жало.

Кугель схватил одно из пустых ведер и швырнул его в лицо Ниссифер; затем, пока она боролась с ведром, прыгнул вперед и, размахнувшись, рассек перемычку, соединявшую брюшко с грудью.

Брюшко, упав на палубу, начало дергаться, извиваться и вскоре покатилось вниз по межпалубной лестнице на палубу.