А. Котенко - Отдел странных явлений: Тайны Черной Земли Страница 69

Значит, в свитке указаны подробности заговора против фараона, а сам Тутанхамон выглядел камикадзе, подсунувшим смертный приговор прямо в руки палачу. Какая нелепица!

— Он умрет! — расплакалась вдруг Анхесенпаамон. — И я не могу ему помочь!

Ее заплетенная с ленточками челка полностью закрыла лицо. Ваня взял девушку за плечи и крепко прижал к себе, утешить. Мысли сменяли одна другую. И теперь программисту начало казаться, что интрига не настолько поверхностна, как он считал раньше.

— Расскажи мне про Меритатон, — попросил Иван, не давала ему покоя история старшей сестры царицы.

Как бы Маша ни уверяла его, что мертвый воскреснуть не может.

Анхесенпаамон всхлипнула, и начала рассказ.

— Она старше меня на четыре года. Будь она жива, ей бы летом исполнилось двадцать четыре…

Прямо как Ирке! — подумалось Ивану: совпадение или закономерность?

Дальнейшую историю дочери Эхнатона программист уже читал в учебнике по истории и слышал в пересказе разговора Анхесенпаамон и Маши. Сейчас он дополнил показания красочной истории о мачехе, второй жене Эхнатона, госпоже Кие. Митаннийскую принцессу Тадухеппу, принявшую имя Кия после замужества с фараоном, Меритатон ненавидела всей душой. Старшая дочь считала, будто эта женщина рассорила отца с матерью. Но в то же время девушка всей душой любила старшего сына второй жены, Сменхкара.

Последние годы правления отца старшая дочь все беды Кемета списывала на совесть несчастной митаннийской царевны, которая никогда ничего плохого не сделала. Сестренка хотела однажды убить Кию, но у нее не вышло. Хоремхеб и Менпехтира укрыли оклеветанную царицу. А Меритатон пропала сразу после убийства Сменхкара. Говорили, что она погибла от рук местных жителей в бескрайних пустынях страны Митанни за то, что она оклеветала их царевну. А может, ее разорвали на части шакалы. И народ Кемета, и жрецы, и чужестранцы — все ненавидели Меритатон за ее грубость и прямолинейность.

— Она была обречена, — рыдая, закончила Анхесенпаамон, — загнанная лань.

— И она решилась на убийство младшего брата.

— За это ее наказали. Но не могла она через семь лет воскреснуть! Ее прокляли даже боги! — заорала правительница.

Как понял Иван, владычица Обеих Земель была чрезмерно чувствительной натурой, из-за того, что бедной девочке пришлось слишком много пережить за свои двадцать лет жизни на земле, да еще и беспокоиться о брате… Рассказав о старшей сестре, она расплакалась. Каким бы злым человеком ни была Меритатон при жизни, но об ушедших либо хорошо, либо… Парень сел рядом с правительницей на тюфяк и ему в очередной раз пришлось обнять девушку, чтобы успокоить.

А ведь если верить истории, этот маленький хрупкий человечек переживет Тутанхамона, потом хетты отправят в Кемет своего принца, чтобы тот женился на ней, а его убьют по дороге то ли вражеские народы, то ли принц умрет от бубонной чумы, то ли кеметцские интриганы организуют заговор. Потом владычица выйдет замуж за Эйе, овдовеет во второй раз. А далее и сама Анхесенпаамон пропадет в неизвестном направлении. Прямо черная вдова какая-то. Но пока царица не могла и предвидеть своего трагического будущего. Или предчувствовала?

— Иван, — в слезах прошептала она, — я чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Ты такой… ну, такой… не знаю, какой… с тобой спокойно…

Она подняла на парня заплаканные глаза. Ему ничего не оставалось, только вынуть из кармана платок и утереть слезы. Рыжая хна, сыпучая черная сурьма, густой зеленый порошок малахита остались на ситцевом платке программиста, но, не обращая на все это внимания, он сунул тряпицу обратно в джинсы. А девушка впилась пальцами в его плечи и крепко поцеловала в губы. Дрожь прошла по его спине, и он еще крепче обнял царицу, не пытаясь вырваться из ее объятий.

— Я бы хотела… быть с тобой вечно… — продолжала она.

— Нет, Аня, — отрезал Иван, немного отстранившись, — я обладаю даром успокаивать девушек, но не более того. У меня есть невеста, и мы скоро поженимся.

Как легко говорить о свадьбе с Ирой другим людям, поймал себя на мысли программист. Конечно, он наврал насчет успокаивания девушек. Несмотря на то, что он пользовался у женского пола неизменным успехом, но он никогда не целовал первым и ничего не предлагал, ожидая шага от партнерши.

— Ты можешь не только обнимать, ты можешь не только успокаивать, ты можешь влюблять в себя девушек, — прошептала Анхесенпаамон.

Иван повел бровью. Знакомая песня. Только раньше к нему клеились одинокие студентки, поступившие на факультет информатики, чтобы выйти замуж за умного компьютерщика. Была еще восьмиклассница Сашка, возомнившая Ваню похожим на Ди-Каприо… А теперь у него в объятьях оказалась владычица Верхнего и Нижнего Кемета собственной персоной. Царица обхватила сидевшего рядом с ней чужестранца и чмокнула его в лоб.

— Так только мертвецов целуют… — скорбно сказал Иван, — а я не собираюсь на прием к мумификатору.

— А у нас — любимых в лоб целуют. А мертвецов… мумия не почувствует прикосновения твоих губ…

— Госпожа Аня, прекратите, а если муж придет?

— Он мне не муж! — вдруг повеселевшим голосом ответила Анхесенпаамон. — Он всегда был моим младшим братом и не более того.

Только что плакала, а уже улыбается. Вот что значит истерика у женщины.

Тем временем царица залезла с ногами на тюфяк, и ее юбка задралась до колен. Она, взяв Ивана за руку, потянула парня к себе.

— Тутанхамон спит, и попросил не беспокоить до сумерек, искатель истины ты мой. Так что, у нас еще мноооого времени…

Ее голос был сладок, речи расслабляли. Программист поддался на уговоры девушки и не стал противиться ее воле. Нет, разум говорил, что он поступает неправильно, потом он не сможет смотреть в глаза Ире и уверять, что она его единственная любовь. Но инстинкт хотел совершенно другого, и тело не желало слушать разум. И тут Иван подумал, что если ему когда-то суждено будет вернуться домой и рассказать лучшему другу Кириллу о своих похождениях в Кемете, то друг просто уважать его перестанет за то, что он проигнорировал любовь царицы. Да и в сказках-то, в сказках Иванам-дуракам положено хоть раз поцеловать если не Царевну Лягушку (что очень неприятно), то какую-нибудь Несмеяну (что больше подходило к образу плачущей Анхесенпаамон). А чем он хуже сказочного персонажа? Тем более что царевна вот она, совсем рядом!

Парень поспешно стащил с себя любимую футболку с пингвинчиком на груди. Он закрыл глаза и прикоснулся губами к ее щеке. Когда еще доведется ему, простому российскому парню, поцеловать особу голубых кровей! Анхесенпаамон ловким движением руки развязала тесьму у себя на груди, и платье бесформенной материей упало на тюфяк.