Галина Ли - Призрачные дороги Страница 69

— Это всем необходимо, — тонко улыбнулся упырь, — и ему, и мне и даже вам, ужасающий демон смерти. Разве это не прекрасно, когда человек или нечеловек начинает понимать, зачем он появился на белый свет?

Князь качнулся с носка на носок, смахнул с камзола невесть откуда занесенную пушинку и, прежде чем исчезнуть в глубинах коридора, кинул через плечо:

— Пойдемте в лабораторию, Дюс. Пришло время делиться кровью.

Я не удержался и сплюнул с досады: нет, нежить-алхимик — самый отвратительный вид нежити на свете!

На этот раз у меня выцедили полчашки крови. Прежде чем поставить ее на полку, князь долил в сосуд какой-то мутной жидкости из красивого хрустального флакона с пробкой в виде цветка. В таких принято хранить благовония и духи. У обычных людей, естественно. У… хм… необычных и не-людей, там может оказаться все, что угодно: от живой воды до редкого яда.

Я не удержался и полюбопытствовал:

— На что вам столько моей крови?

Вампир, тщательно взболтав склянку, посмотрел сквозь нее на просвет:

— Пробую выяснить, чем вас отравили. А сколько крови для этого потребуется, пока не знаю. Я потратил много лет на изучение ядов, и признаки отравления мне хорошо известны: я сделал не одно вскрытие. Но из вас, увы, печень с селезенкой не вытащишь. Пока, во всяком случае.

Ну не гад? Печень моя понадобилась…. А жалеет-то как искренне! Ох уж эти алхимики… Когда Ирия оделял людей душами, с учеными он явно перемудрил.

— Обойдетесь без моей селезенки. Самому нужна. Пока, во всяком случае, — передразнил я вампира. И как оказалось — зря.

Упырь, сверкнув глазами, скрестил руки на груди и вкрадчиво попросил:

— А если погибнете, можно я вас исследую?

Я уже хотел послать зарвавшегося кровососа туда, где Мо не бывал, но передумал и просто показал кукиш.

Андру хмыкнул:

— Любите же вы, люди, цепляться за то, что ничего не значит в этом мире. Поверьте, после смерти вам больше не будет дела до того, что делают с телом. Оно целиком или фрагментами отправится на погребальный костер.

— Вам-то откуда знать?

Тоже мне, умник нашелся.

Вампир на мой вопрос не ответил, лишь поинтересовался:

— Кстати, Дюс, не желаете дождаться первого эксперимента?

Я задумался — почему нет? Время раннее: завтрак подадут часа через два, не раньше, а Морра и Эрхена наверняка еще нежатся в кровати. Успею вернуться. К тому же мне захотелось еще раз прогуляться по подземному зверинцу, спокойно рассмотреть монстров Пустоши, пока в голове есть еще какие-то мысли кроме: "тварь поганая, чтоб ты сдохла".

Я высказал просьбу вампиру, тот кивнул:

— Конечно. Вместе и пройдемся. Все равно для приготовления препарата требуется время.

Пока коронованный алхимик возился с колбами и ретортами, я притулился на стуле у стола, заняв себя разглядыванием многочисленных ящичков, коробочек и склянок. Особенно меня заинтересовали квадратные стеклянные сосуды, до краев набитые разноцветными кристаллами — от угольно-черного до небесно-голубого цвета.

Трогать руками сокровища князя я не стал: у этих алхимиков, чем опаснее для жизни, тем привлекательнее для исследования. Притом люди с нежитью в этом вопросе оказались одного поля ягоды. И если интерес вампира к смерти я еще понял, то поведение его живых коллег было загадкой. Что тому причиной? Потому что смерть — оборотная сторона жизни? Так для начала хотя бы светлую сторону изучили, как следует. И без них умельцев убивать полно, а вот воскрешать… ни одного толкового. Ну, если Морру в расчет не брать.

В зверинце я напрямую направился к безголовым монстрам, как их там князь называл… гэксаподам. Они дремали, но стоило мне приблизиться, как монстры, почуяв запах, насторожились.

— Ну и как вам, Андру, эти питомцы?

Вампир подошел к клетке вплотную.

— Умны, терпеливы, действуют организованно и даже больше… — правитель нежити вперился взглядом в одну из тварей. — Я пополнял зверинец постепенно. Отлавливал их по одному. Так вот, гэксаподы учуяли сородичей, когда телеги с клетками пересекли вторую линию стен, и заметались из угла в угол. Мне кажется, эти звери способны общаться на расстоянии.

Я вспомнил, как слаженно действовали черные убийцы во время боя в ущелье, и присмотрелся к ним внимательнее. Мо его знает, что они могут.

— Пробуете понять, на что они способны?

Вампир покачал головой:

— Нет. Пытаюсь разобраться, как они это делают. Может, и у нас тоже получится.

Я недоверчиво уставился на кровососа. Эдхед то… С этих станет, научатся.

Меж тем вампир чуть наклонился к решетке:

— Дюс, присмотритесь внимательно. Видите вот те ямки и бугры?

Я пододвинулся ближе. Значит, это вовсе не шрамы и затянувшиеся дырки от укусов? Раз узор один на всех.

— Есть дельные мысли на сей счет?

Мо шизане… А я уж начал привыкать к нормальному общению.

— Никаких. Я лучше подожду ваших соображений. В противном случае у меня есть все шансы до них не добраться, — я приторно улыбнулся и пояснил: — Утону в море новых вопросов.

Этернус неожиданно расхохотался.

— А я и не знал, что так успел вас утомить. Постараюсь исправиться, хотя…. - вампир прищурился, — мне всегда казалось, что полезнее не принимать чужие объяснения, а задумываться о сути проблемы самому. Разве не так?

Я усмехнулся — уел! — но тему развивать не стал. Отчасти потому, что не видел смысла; все равно каждый останется при своем мнении. Отчасти потому, что мое внимание привлекла большая кованая дверь. Она выглядела намного… массивнее и крепче, чем та, что вела в зверинец. С первого взгляда даже показалась сделанной целиком из железа.

— А там кто? Самые страшные монстры?

И не получив ответ, повернулся к Андру. Все его веселье словно водой в сухой песок ушло. Правда, огорченным или злым вампир тоже не выглядел.

— Можно и так сказать, — беспечно согласился этернус: — Нам пора. Думаю, препарат готов.

Вампир легко развернулся и, не оглядываясь, пошел обратно в лабораторию. Я поспешил за ним, бросив последний взгляд на загадочную дверь. Очень хотелось знать, что скрывает в своей подземной утробе замок, а то мало ли… Не люблю я тайн за спиной. С ними будущее становится слишком зыбко и ненадежно. А это — клянусь хвостом Мо — именно тайна.

В лаборатории Андру выудил из клетки пятнистую крысу, залил ей в пасть мою кровь, отсадил в отдельную клетку и уселся напротив, не спуская глаз. Я устроился рядом. Без объяснений было понятно, чего ждет вампир: крыса, отведав отравленной крови, должна была тут же издохнуть в страшных мучениях.

Но у зверюшки чувство долга отсутствовало напрочь. Вместо того, чтобы забиться в конвульсиях, она принялась выглаживать шерсть, взъерошенную руками вампира.