Летописи Ванильного некроманта. Том первый (СИ) - Тулинова Лена Страница 7

Он обмотал гриб носовым платком — всё равно, что прятать угли в кармане! — и поспешил к домику Теренция. Не выдержал — выбрался к утёсу и прыгнул. С одним крылом летать невозможно, но планировать при должной ловкости получается.

А Теренция в доме не оказалось. На его кровати похрапывал Омегыч — впервые Бессвет видел его без капюшона, скрывавшего лицо. Бледный, с шрамом через левую бровь и щёку, с тонким прямым носом и по-детски капризным ртом… и совсем молодой, оказывается, вряд ли сильно старше двадцати. А казался старше, где-нибудь за тридцать.

Омегыч спал тревожно. Бессвет ощутил его сны — грязно-тёмные волны страха и боли. Провёл крылом по воздуху над спящим. Больше ничего нельзя сделать, не разбудив.

Поднял с пола книгу, раскрыл на том месте, где была закладка — да, вот оно, заклинание левитации. Птичья кость, паутина из леса, слеза орла, перо ангела, пчелиный гриб, капля собственной крови и вода из четырёх источников… и слова, написанные кем-то в спешке от руки, и какое-то пятно в конце. Видно, капля воска упала на страницу.

Бессвет хорошо знал, что такое тоска по небу. Ему хотелось летать. Но оперённые редко рождаются с двумя крыльями — выродились. Однокрылые летают лишь, найдя себе пару. В этом мире пары у него не было.

Брякнуло, стукнуло — в дом ввалился Теренций с черепом Гошей в сумке и с двумя кастрюльками с едой. Пахло вкусно, но Бессвет остался невозмутимым.

— Вот гриб, — сказал Бессвет, кладя комочек в носовом платке. В открытую дверь уже влетели две осы. — Перо я тебе принесу. Может, завтра.

— Бессвет, — сказал Ванильный Некромант, — а разве тебя нельзя считать ангелом? Ты существо не из нашего мира, ты — крылат и бессмертен…

— Ангелом? — тихо промолвил оперённый. — Нет. В наших краях я жил под землёй, в царстве цветущих чёрных цветов, и провожал души к престолу Пятикрылого Птицебога. Небеса отвернулись от нас давным-давно, так что… я могу называться разве что ангелом Смерти. Моё перо тебе не сгодится.

Он не стал слушать, как вздыхает Теренций. Нахлобучил шляпу на самый нос и ушёл. Ему было немного неспокойно на душе, и он не мог понять — отчего. Приёмного брата он предупредил, с ингредиентом ему помог… что не так?

Бессвет уже почти дошёл до своей Пещеры, когда вдруг понял, что повторяет в уме: вода из четырех источников, капля собственной крови, перо ангела и шаг в пустоту. Капля крови и шаг в пустоту. В пустоту.

* * *

- Почему бы не попробовать сначала на ровном месте? — пару дней спустя спросил череп Гоша, лежащий на большом замшелом валуне и с ужасом поглядывая в пропасть. — Если что-то пойдёт не так, ты, пожалуй, превратишься лепёшку. И даже сама Мать не сможет тебя поднять. И даже, прости меня, Теренций, даже приличный жив-курилка из тебя не получится. И даже…

— Но на ровном месте ничего не получится, — заявил Ванильный Некромант. — В заклинании ясно сказано: чтобы обрести возможность левитировать, надо шагнуть в пустоту! Зато потом будешь летать как и когда вздумается!

— Ну и шагнул бы хотя бы с крыши своего домика. Велика ли разница?

— Низковато! Не успею разогнаться!

Гоша немного подумал, а Ванильный тем временем продолжил смешивать в кубке ингредиенты для зелья. Кубок был старинный, серебряный. Последним в него отправилось чёрное пушистое пёрышко Бессвета.

— Эээ, — забеспокоился Гоша. — Брат Бессвет ведь обещал тебе принести перо ангела, а? А про своё сказал, что не надо…

— Это он из скромности. Все знают, что Бессвет — ангел…

— Ага, ангел тьмы из подземелий Архипелага Изгнания, — поддакнул Гоша. — Отверженный даже в мире, куда принимают всяких отщепенцев. Может, лучше не спешить и подождать, пока он принесёт настоящее перо?

— Это тоже подойдёт.

Спустя минуту Гоша снова взял слово.

— Спрыгнул бы для начала с крыши дома. Проверил бы. Там ты бы максимум ногу сломал в случае неудачи…

— Ты всё это говоришь, чтобы я проиграл спор. С небольшой высоты разгона никакого не будет, — сказал Теренций.

— Но ведь высокоооо, — заныл череп Гоша.

…примерно в это время Бессвет постучал в дверь маленького домика на кладбище. Но дверь отворилась сама собой, и оказалось, что в доме пусто. Не было здесь ни Омегыча, ни Теренция, ни даже Гоши. С некоторым недоумением Бессвет оглядел беспорядок на столе — кажется, кто-то отмерял нужные количества составляющих зелья, чтобы взять их с собой. И среди прочего он увидел маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью и надписью на ярлычке: «Слёзы орла». Бессвет вытащил из кармана почти такую же — только жидкость там была мутноватая, в желтизну, и содержалось её в склянке очень и очень мало. Где это видано, чтобы орлы плакали в промышленных масштабах? Затем оперённый подхватил двумя пальцами чёрное перо со столешницы и некоторое время, казалось, осознавал размеры бедствия. У Теренция получилось отличное зелье. Идеальная подделка. Чудная фальшивка. Каким бы ни было по силе заклинание — оно разве что слегка замедлит падение.

Куда бы он сам пошёл, если бы ему нужен был прыжок в пустоту? Конечно же, на скалу с названием Соколиное гнездо. Куда же ещё, как не туда?! Отвесная скала вниз до самой реки, вид потрясающий… лететь далеко.

Расширив и без того круглые, жёлтые глаза, уронив и склянки, и шляпу с головы, Бессвет помчался к обрыву.

— Ну вот, всё готово, — Теренций выпил три глотка зелья из серебряного кубка, а затем произнёс заклинание, выученное им назубок. Торжественно, звонко, мальчишески свежим голосом.

Конечно, ему ведь и было-то всего шестнадцать!

Без сомнений и страха он шагнул в пустоту.

Если бы у Гоши была возможность закрыть глаза, он бы зажмурился.

На бегу Бессвет, жалея, что в этом мире нет при нём и половины возможностей, какими он владел на Архипелаге, свернул с тропы в непролазный лес. Здесь паутина липла к лицу, ветки кустов и деревьев хватались за крыло и одежду. Но если уж сокращать путь — то только через чащу. К тому же тропа выводила не на скалу Гнездо Сокола, а к уступу под нею. И если, конечно, успеть, то можно подхватить глупого мальчишку.

С такими мыслями Бессвет, внешне оставаясь невозмутимым, нёсся напролом. Трещали ветки, стучали под сапогами тяжёлые камни, так и норовя броситься под ногу — чтоб подвернул, чтоб упал. Дух Леса не любил Бессвета. Не признавал.

Вон, даже яму под ноги не пожалел… В один прыжок, помогая себе крылом, Бессвет перемахнул через пробоину в дёрне и камнях. Только и успел, что подумать — свалишься в такую, и уже не выберешься.

Тонкий крик, словно бы беззвучный, и в то же время невероятно пронзительный. «Аааааа!» — на одной ноте. И, срываясь на почти девчачий визг: «Аааиииийааааа!» и следом: «Помогите!»

Не успел? Бессвет рывком выскочил на уступ и увидел пролетевшее мимо тело. И в тот же миг кинулся вниз сам. Он почти успел — он задел рукой край одежды глупого мальчишки. Сложил крыло и полетел за ним, вниз головой, не успевая, не успевая, не успевая. И не видя ничего, кроме чёрных и красных кругов перед ослепшими от солнечного света и страха глазами.

И только спустя, наверное, секунды две или три, понял, что зажмурил глаза крепко, до боли, чуть ли не до хруста в веках, потому что закатное солнце слепило его. И еще понял, что всё-таки держит Теренция за рубашку на спине, а сам едва цепляется за камень. И камень этот — шаткий и ненадёжный.

— Упрись ногами в уступ, — сказал Бессвет невыразительным голосом. — Я сейчас тебя перехвачу под мышки.

Теренций явно что-то попытался сказать. Но у него получилось лишь рыдающее «ыыыы».

Впрочем, Бессвет его понял.

— Конечно, я выпущу камень. Если успею до того, как он упадёт сам. Я ещё и оттолкнусь, если получится. И мы полетим.

Глупый мальчишка дёрнулся, доставая до скалистой стены руками и ногами, вцепился в крошечные уступы, нашёл опору и замер. Теперь Бессвету надо было отпустить шаткий камень и скользнуть вниз, чтобы перехватить брата.