Дети тёмной стороны (СИ) - Анна Соло Страница 7

     Как-то глупо было надеяться обойтись мгновениями. Конечно, я отключился и продрых почти до заката. И дальше бы ни за что не проснулся, если бы не разбудили. Но пробуждение в этот раз оказалось совсем необычным. Вместо того, чтобы вопить и отвешивать пинки, Джу тихонько дергала меня за ногу и шептала: "Вылезай. Вылезай скорее. Береговой идёт." Голос у неё был настолько тревожный, что я подскочил, как ужаленный, чуть не обрушив себе на голову навес.

     Что поразительно - вокруг стояла тишина. Условная, конечно, наполненная шорохами, переступаниями с ноги на ногу и сдерживаемыми вздохами, но после привычного галдежа она просто резала уши. Все ракшасики, сколько их было, стояли плечом к плечу вдоль причала, такие присмиревшие, что от их вида делалось жутковато. И вдоль их кривенького строя стремительным шагом шло высокое существо в чёрном плаще. Так вот он какой, береговой... Без сомнения, это был ракшас. Но внешне он имел мало общего с лесными обормотами. Скорее походил на очень высокого и стройного, но при этом сильного телом человека. Лицо тоже оказалось почти человеческим, разве что резко очерченная высокая переносица да странная форма зрачков придавали ему диковатый и хищный вид. И никакой шерсти, никаких клычищ. Зато коротко выстриженные на висках волосы открывали миру заострённые уши. А ещё - он был очень и очень опасным. Это ощущение висело в воздухе, следуя за береговым по пятам. Ракшасы боялись его просто до трясучки, и я не мог их в этом винить. У самого душа ушла в пятки, когда береговой, проходя мимо, скользнул взглядом по моему лицу. И меня вдруг осенило, что я впервые вижу представителя этой расы, шагнувшего за середину жизни. Ракшасы, стоявшие рядом со мной, были толпой разновозрастных детей и подростков. Вряд ли кому из них было больше семнадцати. Раньше я полагал, что при ракшасьем-то образе жизни они кругам к двадцати исчерпывают свою удачу и погибают от травм и болезней, а оказалось, что просто в Торме их держат только до тех пор, пока они растут. И ежекружно собирают в города на какую-то церемонию. Ну, логично: надо же как-то контролировать подрастающее поколение. Вот только почему эти дети так боятся собственных взрослых?

      Береговой удалился, и на пристань вернулась жизнь. Все задышали, задвигались, заговорили. Моя Джу тоже вернулась к привычному стилю общения.

- Э, капрэ урыт! - зло выкрикнула она, двинув кулаком мне в челюсть. Я, однако, был уже учёный и подставил под удар ладонь, заодно на всякий случай прикрыв другой рукой подреберье. Оказалось, не напрасно. Не дожидаясь новой атаки, я резво отшагнул за спину Арка, протиснулся между Претной и Тегвером и постарался как можно скорее затеряться в толпе незнакомых ракшасов.

- Ещё хоть раз ляжешь на мой парус - убью! - страшно оскалившись, орала Джу мне в след.

     Выяснилось, что береговой гулял по пристани не просто так. Нас посчитали, а теперь даже собираются кормить. В лучших традициях ракшасского гостеприимства, разумеется. Ещё двое взрослых в серых плащах вынесли на площадь огромную лохань с какой-то странной  баландой, и к ним тут же потянулась вереница из желающих получить ужин. Посуды не полагалось. Ладони лодочкой - и сколько зачерпнул, столько и есть твоя порция. Получил - отходи, не задерживай. Береговой стоял тут же, следя за порядком. В руках у него была внушительного вида нагайка, и это совершенно восхитительным образом влияло на дисциплину у раздачи. Дальше каждый справлялся, как умел. Большинство заглатывало еду жадно и торопливо, взрыкивая и свирепо косясь по сторонам. Из чего вывод: в семье орлов не щёлкай клювом. В смысле, замешкавшийся вполне может угостить своим ужином более сильного и шустрого соседа, и мешать этому взрослые, скорее всего, не станут.

     Еда, кстати, оказалась на вкус вполне сносной, уж точно куда лучше всего, что мне пришлось попробовать за последние дни. Только что-то в неё было подмешано. Явственно чувствовался след магии, такой же, как в смолке, только с пролонгированным действием. То есть они детишек здесь не только кормят, но заодно и впрок пичкают каким-то хитрым стимулятором. Очень любопытно. Как говорится, чем дальше в лес, тем злее зубатки.

     После кормёжки старшие предоставили нас самим себе, и тут уж пошло настоящее веселье. Лагерь радостно забурлил, словно отыгрываясь за время вынужденного порядка и тишины. Огня ракшасы не разжигали, да он им и не был нужен, зато я постоянно то натыкался на кого-нибудь, то наступал на чьи-то ноги или руки. Рядом смеялись, пели песни, танцевали, азартно отбивая ладонями ритм, а я мало что видел в безлунной темноте, и, честно говоря, искал, куда бы забиться, чтобы лечь спать.

     Наконец, мне удалось набрести на навесы, рядом с которыми хотя бы не дрались и не отплясывали. Я заполз под чей-то парус, устроился было поудобнее, но вдруг обнаружил, что нахожусь здесь не один. Рядом в потёмках кто-то всхлипывал и жалобно стонал. Пришлось плюнуть на осторожность и воспользоваться магией, чтобы зажечь хоть какой-то свет. Это был паренёк примерно одного возраста с знакомым мне Тегвером. Бедняга уже успел с кем-то подраться, и отделали его знатно: сломали челюсть, лопатку и несколько рёбер. По уму следовало бы сделать фиксирующие повязки, но так как не из чего и нечем, снова оставалась только магия. Минимальное обезболивание, фиксация костных отломков. Пришлось повозиться, но паренёк попался крепкий, так что, как мне казалось, был хороший шанс на восстановление. Уснул я весьма довольный собой и с чувством выполненного долга.

     Утро началось с возни, суеты и торопливых неясных шепотков: "Встаём, встаём. Скорее. Вылезай, береговой идёт..." Как, опять? Я выполз на свет зарождающейся зари и с трудом разлепил глаза. Да, так и есть. Береговой снова быстро шёл вдоль потягивающегося и позёвывающего строя. Мой вчерашний пациент тоже выполз из-под паруса. Видок у него был так себе. Его подхватили, кое-как помогли встать, и он даже не особо шатался, но береговой уже заметил непорядок и решительно направился в нашу сторону. Потратив пару мгновений на осмотр пострадавшего, он что-то недовольно проворчал себе под нос, резко ткнул парня тремя пальцами в грудь, в область сердца,