Марина Дяченко - Шрам Страница 7

Студент красноречиво глянул на Торию и завел глаза к потолку; Эгерт был не слепой, чтобы не прочитать в этом действе крайнее презрение к своим научным познаниям. Впрочем, оскорбляться поведением жалкого студента было ниже его достоинства.

Тория растерянно улыбнулась:

– Право же, я с удовольствием рассказала бы вам… Но мы так устали в дороге… Пожалуй, нам пора, – она легко поднялась, и бокал ее остался недопитым.

– Госпожа Тория, – Эгерт вскочил тоже, – может быть, быть, вы позволите мне выполнять долг гостеприимства и завтра? Вас ведь интересуют местные достопримечательности – а я считаюсь их знатоком, лучшим во всем городе…

Достопримечательностями Каваррена Эгерт считал в основном кабаки и загоны для бойцовых вепрей, но доверчивая Тория попалась на его нехитрую удочку:

– Правда?

Студент тяжело вздохнул. Не обращая на него внимания, Эгерт энергично закивал:

– Безусловно… Разрешите узнать ваши планы на завтра?

– Они еще не определены, – угрюмо отозвался юноша. Прищурившись на него, Солль с удивлением отметил, что студенты тоже умеют злиться.

– Госпожа Тория, – Эгерт обернулся к девушке так, будто студент никогда и не рождался на свет, – на завтрашний день я прошу вас запланировать осмотр достопримечательностей, обед в лучшем заведении Каваррена и вечернюю прогулку на лодке… Кава – на редкость живописная речушка, вы заметили?

Она как-то сникла, глаза ее потемнели и казались теперь двумя колодцами под грозовым небом. Тогда Эгерт улыбнулся так обаятельно, так искренне и беззащитно, как только мог:

– Я не все понял из вашего рассказа… Мне будет очень интересно задать несколько вопросов про этого… господина, подарившего миру орден Лаш… А в благодарность за рассказ ваш покорный слуга сделает все ради вашего удовольствия… Все, о чем вы попросите, ляжет к вашим ногам… До завтра!

Он раскланялся и вышел; немолодой постоялец проводил его усталым взглядом.

Комендант ратуши долго мялся и качал головой: книгохранилище пребывает в негодном состоянии, часть книг погублена пожаром, случившимся еще лет тридцать тому назад; чего доброго, на головы молодых людей обрушится балка или кирпич… Изыскатели, однако, были настойчивы и в конце концов получили доступ к желаемым сокровищам.

От сокровищ, впрочем, остались только жалкие крохи – то немногое, что пощадил пожар, стало поживой целым поколениям крыс; разгребая мусор и помет, исследователи то и дело разражались возгласами отчаяния. Эгерт, явившийся в книгохранилище с огромным букетом роз, застал молодую пару в тот самый момент, когда среди всеобщей разрухи обнаружился, наконец, более или менее сохранившийся уголок.

На Солля не обратили никакого внимания. Студент висел где-то под потолком, покачиваясь на ветхой стремянке; Тория смотрела на него, задрав голову, и в самой ее позе Эгерту почудилось едва ли не преклонение. В волосах у нее запутались клочья паутины, но глаза сияли, а мягкие губы полуоткрылись от восторга, в то время как студент говорил, не умолкая.

Он захлебывался словами, как фонтан захлебывается водой, он зачитывал откуда-то непонятные цитаты и тут же истолковывал их для Тории. Он упоминал длинные диковинные имена, витиевато рассуждал о рунических текстах и время от времени переходил на незнакомый Соллю язык; девушка принимала из его рук тяжелые пыльные тома, и нежные пальцы ее касались переплетов так благоговейно, что Солль испытал к книгам раздраженную ревность.

Постояв рядом с полчаса и так и не удостоившись хотя бы взгляда, он украсил своим букетом ближайшую полку и вышел. В душе его неприятно возилось уязвленное самолюбие.

Молодые постояльцы вернулись в гостиницу лишь к ужину – но за весь вечер Тория ни разу не вышла из номера и не ответила на вежливую записку Солля. Гуарды, устроившие штаб-квартиру в «Верном щите», засомневались – а не слишком ли высоко замахнулся Эгерт? Тот лишь презрительно фыркал в ответ на насмешливые вопросы.

На другой день комендант ратуши имел встречу со щедрым господином Соллем – и юные изыскатели, явившиеся к своим книгам, получили смущенный отказ: сегодня никак невозможно, ремонтируется лестница, ключи у сторожа… Студент и Тория, удивленные, вынуждены были вернуться в гостиницу; Эгерт просидел в обеденном зале весь день – но Тория не спустилась опять.

Дождь лил всю ночь, дождь поливал студента, отправившегося поутру в ратушу и снова вернувшегося ни с чем. Только после обеда тучи наконец рассеялись и на мокрый город взглянуло солнце; юная пара, пребывавшая в бездействии, собралась, наконец, прогуляться.

Будто боясь далеко отходить от гостиницы, студент с невестой несколько раз прошлись взад-вперед по быстро высыхающей улице, не подозревая, сколько внимательных глаз наблюдают за ними через оконные стекла «Верного щита». Кто-то заметил, что студент бережет невесту лучше, чем берег жену купец Вапа; кто-то резонно заметил, что купцова жена в подметки не годится приезжей красавице, кто-то засмеялся.

Потом на пути гуляющих обнаружился Карвер.

Наблюдатели, приклеившиеся к окнам «Верного щита», видели, как, невзначай задев студента плечом, он тут же раскланялся чуть не до земли; студент поклонился тоже – Карвер радостно завел какой-то разговор и, попросив смиренного прощения у Тории, отозвал молодого человека в сторону. Яростно жестикулируя, он увлекал юношу все дальше и дальше за угол – когда из двери таверны появился Солль.

На церемонное приветствие Эгерта Тория ответила вежливым, но прохладным кивком. Она не казалась смущенной или испуганной – глаза ее, по-прежнему чуть отрешенные, смотрели на Солля внимательно, бестрепетно, с терпеливым вопросом.

– А вы коварная, – сказал Эгерт с горьким упреком. – Вы ведь обещали… Я ждал продолжения рассказа, а вы даже ни разу не спустились!

Она вздохнула:

– Признайтесь… Вам ведь ни капельки не интересно.

– Мне?! – возмутился Солль.

Тория оглянулась в поисках жениха; поймав этот чуть напряженный взгляд, Эгерт нахмурился и быстро проговорил вполголоса:

– Зачем ваше затворничество? Неужели вы готовите себя к роли смиренной женушки, да еще при тиране-муженьке? Что страшного в беседе, в прогулке… В совместном обеде, в катании на лодке? Разве я чем-нибудь оскорбил вас? Разве вы принадлежите кому-то, кроме самой себя?

Она отвернулась, Эгерт залюбовался ее профилем.

– Вы… так настойчивы, – сказала она с укоризной.

– А что прикажете делать? – искренне удивился Солль. – В моем городе гостит прекраснейшая женщина мира…

– Спасибо… У вас своеобразные представления о гостеприимстве… Но мне придется вас оставить, – и Тория сделала шаг в направлении, куда словоохотливый Карвер увлек студента. Тогда Солль возмутился: