Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. Страница 7

Тут он разжал руки и вытянул их ладонями вперед.

— У меня ничего нет! — В ответ раздался смех. — Пусть фестиваль продолжается.

С этими словами граф Брасс опустился в кресло.

К этому моменту Боджентль вполне овладел собой и наклонился к графу Брассу.

— Итак, друг мой, вы все еще продолжаете утверждать, что не вмешиваетесь в чужие драки?

Граф улыбнулся:

— Вы неисправимы, Боджентль. Ведь это всего лишь частный случай, разве не так?

— Если вы все еще сохраняете свои мечты об объединенном континенте, то дела Европы тоже частный случай. — Боджентль дотронулся до подбородка. — Или вы не согласны?

На мгновение выражение лица графа Брасса стало серьезным.

— Возможно… — начал он, но затем покачал головой и засмеялся: — О, хитроумный Боджентль, вам все еще удается иногда смутить меня.

Но позже, когда они ушли из амфитеатра и вернулись в Замок, лицо графа Брасса было нахмурено.

Когда граф Брасс и его свита въехали во двор Замка, один из солдат выбежал им навстречу, указывая рукой в направлении изящного экипажа и нескольких вороных скакунов под седлами незнакомой работы, которых распрягали грумы.

— Сир, — задыхаясь выговорил солдат, — пока вы были в амфитеатре, в наш Замок прибыли посетители. Дворяне, насколько я могу судить, хотя и не знаю, захотите ли вы их принять.

Граф Брасс тяжелым взглядом окинул экипаж. Весь он был металлический, из темного золота, стали и оникса. Форма его напоминала тело гротескного зверя с лапами, переходящими в когти, которые зажимали оси колес. Крыша была в форме головы рептилии с рубиновыми глазами, с опускающимся вниз удобным сиденьем для кучера. Дверцы были разрисованы изображениями оружия, звериными мордами и символами, довольно странными. Граф узнал конструкцию экипажа и оружие, изображенное на дверцах. Экипаж был изготовлен сумасшедшими кузнецами Гранбретани, а оружие было гербом одного из самых знаменитых и могущественных дворянских родов этого государства.

— Это барон Мелиадус из Кройдена, — произнес граф Брасс, спешиваясь. — Что за дело могло привести столь могущественного дворянина в нашу крохотную захолустную провинцию?

Он произнес все это с заметной иронией, но было видно, что он встревожен. Когда поэт-философ подошел и встал рядом с графом, тот бросил на него тревожный взгляд.

— Мы будем любезны с ним, Боджентль, — предупредил граф. — Мы окажем ему все гостеприимство Замка Брасс. Мы не воюем с Гранбретанью, и ссор у нас с ними не было.

— Сейчас — нет, — явно неодобрительно проговорил Боджентль.

Граф Брасс и Боджентль пошли вперед. Ийссельда и фон Вилак — следом. Все поднялись по ступеням и вошли в зал, где в одиночестве их ждал барон Мелиадус.

Барон был почти такого же роста, что и граф Брасс. Он был одет в сверкающие черные и темно-голубые одежды. Даже его усыпанная драгоценными камнями и, словно шлем, закрывавшая голову звериная маска была сделана из странного металла черного цвета. Маска изображала оскаленную пасть волка с острыми клыками в открытых челюстях, вместо глаз были использованы синие сапфиры. Стоя в тени, в черном плаще, прикрывавшем почти целиком его черные доспехи, барон Мелиадус походил на одного из тех мифических богов-зверей, которым все еще поклонялись в землях за Средним Морем. Когда хозяева вошли в зал, он поднял руку в черных боевых перчатках и снял маску, обнажив белое лицо с крупными чертами, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Волосы у него тоже были черными и густыми, глаза же были странного бледно-голубого оттенка. Барон был, по всей видимости, безоружен, как бы показывая, что пришел с миром. Он низко поклонился и заговорил низким, музыкальным голосом:

— Приветствую знаменитого графа Брасса и прошу простить меня за это неожиданное вторжение. Я отправил впереди себя посланцев, но они прибыли слишком поздно и не застали вас в Замке. Я — барон Мелиадус из Кройдена, Гранд Констебль Ордена Волка, Первый Генерал армии нашего великого Короля-Императора Гуона…

Граф Брасс наклонил голову:

— Мне известны ваши великие деяния, барон Мелиадус, и я узнал герб на дверцах кареты. Приветствую вас. Замок Брасс принадлежит вам на столько времени, на сколько вы пожелаете здесь остаться. Наша жизнь, боюсь, слишком проста в сравнении с той роскошью, которой, как я слышал, пользуется даже самый бедный гражданин могущественной Империи Гранбретань, но все, что здесь понравится, тоже принадлежит вам.

Барон Мелиадус улыбнулся.

— Перед вашим благородством и гостеприимством меркнет все, что есть в Гранбретани, о знаменитый герой. Благодарю вас.

Граф Брасс представил свою дочь, и барон, приблизившись к ней с низким поклоном, поцеловал ей руку. Ее красота произвела на него впечатление. С Боджентлем он был вежлив, показывая знакомство с трудами поэта-философа. Когда Боджентль отвечал ему, то голос его дрожал от напряжения, чтобы остаться в рамках вежливости. С фон Вилаком барон обменялся несколькими словами о знаменитых сражениях, в которых отличился некогда ветеран, и фон Вилак был явно польщен.

Несмотря на прекрасные манеры и взаимную изысканную вежливость, в атмосфере ощущалась напряженность. Боджентль принес извинения и удалился, вскоре после него тактично ушли Ийссельда и фон Вилак, оставив барона и графа обсудить дело, которое привело барона в Замок Брасс. Глаза барона секундой дольше, чем это позволяли приличия, задержались на девушке, когда она выходила из зала.

Было подано вино и сладости. Двое мужчин удобно расположились в мягких креслах.

Барон Мелиадус посмотрел на графа Брасса поверх своего кубка.

— Вы — человек опытный, милорд, — произнес он. — Человек, хорошо знающий жизнь. Поэтому вы наверняка поняли, что мой визит к вам вызван не только желанием насладиться прекрасными видами вашей провинции.

Граф Брасс слегка улыбнулся, поскольку ему понравилась прямота барона.

— Верно, — согласился он, — хотя для меня большая честь принять столь знаменитого дворянина Короля Гуона.

— Это чувство и я разделяю по отношению к вам, — ответил барон Мелиадус. — Без сомнения, вы самый известный герой в Европе, возможно, самый знаменитый за всю ее историю. Мне почти страшно видеть вас во плоти, а не отлитым из металла.

Он засмеялся, и граф Брасс вслед за ним.

— Я был удачлив, — ответил граф, — и судьба была ко мне благосклонна, всегда оказываясь на стороне моих суждений. Кто может сказать, хорош ли этот век, в котором мы живем, для меня или это я хорош для этого века?