Линн Рэйда - Смерть и солнце Страница 7

Сэр Ирем не ошибся. Впрочем, энониец оказался не единственным, кто встретил первый день их путешествия, свесившись через фальшборт и извергая в беспокойные морские волны все, что съел на завтрак (все, что съел на протяжении всей прежней жизни, если говорить о его личных ощущениях). Бледный, с помутневшим взглядом и тяжелой головой, оруженосец коадъютора пристроился под самой мачтой - там, где качка слабее всего и где не видно волн, которые и без того рябили у него перед глазами, стоило хоть на минуту смежить веки. Мысль, что придется страдать от приступов морской болезни до самой Каларии, казалась такой нестерпимой, что уткнувший нос в колени Рикс почти всерьез подумывал о том, не выпрыгнуть ли за борт, чтобы разом положить этим мучениям конец. К счастью, к вечеру он несколько оправился, а на следующий день, с восторгом осознав, что качка его больше не волнует, за обе щеки уписывал с такийскими матросами странное блюдо под названием роккай - сырую рыбу, выдержанную в дубовой бочке с солью.

После остановки на Филисе жизнь «дан-Энрикса» изрядно осложнилась. Мессер Ирем, судя по всему, не собирался забывать историю с Линаром и вовсю шпынял оруженосца. Крикс начал подозревать, что, хотя его сюзерен и не учился в Академии, он все-таки откуда-то узнал любимую присказку лаконских мастеров, гласившую, что тот, кто не умеет думать головой, должен работать хотя бы руками. Стоило южанину попасться лорду на глаза, как тот небрежно ронял что-нибудь вроде «Дейку поручили вымыть палубу. Иди смени его. Ему еще сидеть на веслах, а тебе не помешает поразмяться». В начале плавания, лишенный привычных тренировок, Крикс охотно помогал матросам, но тогда он делал это по собственной воле и мог уйти в любой момент, тогда как теперь поручения сыпались на него одно за другим, а уклониться от них было совершенно не возможно. Так что к вечеру «дан-Энрикс» обычно просто валился с ног.

Когда он различил сквозь сон назойливый и монотонный звук, напоминающий тихое хныканье, Крикс готов был поклясться, что проспал не дольше двух минут. До него даже не сразу дошло, что эти звуки ему не мерещатся. Они определенно доносились с тюфяка, служившего постелью Лару. Сам мальчик лежал без движения, натянув на себя покрывало, но, вне всякого сомнения, не спал.

- Эй, ты чего?.. - хриплым спросонья голосом спросил "дан-Энрикс", приподнявшись на подушке.

Тихий скулеж тотчас же смолк, и несколько секунд все было тихо. Потом до Лара, видимо, дошло, что притворяться спящим бесполезно, и он пробормотал:

- Прости, пожалуйста.

Спасибо хоть на том, что обошлось без "господина".

- Снова качка?.. - спросил Крикс, отчаянно зевая. С тех пор, как их корабль обогнул Акулий мыс и вышел в море, лицо Лара постоянно оставалось иззелена-бледным. Поначалу Крикс только отмахивался и твердил - скоро привыкнешь, потерпи. Но когда за ужином Линар опять ни смог проглотить ни куска, да еще чуть не заблевал надраенную Риксом палубу, пришлось обратиться к видуну, приписанному к их отряду. Тот на пару минут прижал тонкие пальцы к вискам Лара, что-то пошептал, пристально глядя мальчику в глаза, и тошнота прошла. Правда, взгляд у Лара после этого "лечения" стал таким рассеянным и сонным, что "дан-Энрикс" вскоре сжалился над ним, отправив его спать. И вот теперь, похоже, все начиналось заново. Крикс тяжело вздохнул, некстати вспомнив, что их корабельный ворлок, как лицо, имеющее отношение к Ордену, делил каюту с Иремом. Идти будить мэтра Викара Риксу не хотелось почти так же сильно, как и слушать Ларово нытье. Но тут Линар порядком удивил его, ответив:

- Я не из-за качки. Просто я… боюсь.

Голос мальчишки дрогнул.

- Что-о?.. - от удивления Крикс даже приподнялся на локте. - Боишься?

Лар молчал. Кажется, он даже затаил дыхание - во всяком случае, повисшая после вопроса Рикса тишина казалась абсолютной. Как назло, "дан-Энрикс" вспомнил разговор с мессером Иремом. Линар как будто вознамерился продемонстрировать ему, что коадъютор в своих рассуждениях был недалек от истины.

- Чего ты там боишься? - грубовато спросил Рикс.

- Что нас убьют. Мы ведь плывем в Каларию, а там сейчас война.

Крикс уставился в непроницаемую темноту над своей головой, чувствуя, как из глубины души волнами поднимается слепое раздражение на Лара, продолжавшего сопеть в углу. Если уж этот несчастный трус во что бы то ни стало должен хныкать, словно шестилетка, то во всяком случае, он мог бы подождать хотя бы до утра, - подумал Рикс, едва не заскрипев зубами. Вот ведь дернул леший привести его в свою каюту!

- Замолчи, - резко велел "дан-Энрикс" Лару. - Ты мужчина или кто?.. Хватит скулить. Я должен выспаться.

Под палубой снова воцарилась блаженная тишина. Крикс почувствовал, что стены их каюты начинают уплывать куда-то в темноту, и это плавное перетекание из бодрствования в сон было мучительно-приятным. Потом все исчезло. Крикс не знал, как долго он проспал на этот раз. Проснувшись снова, он уже не спрашивал себя, что его разбудило. Ответ был довольно очевиден. На сей раз Линар сидел на своем тюфяке, набросив покрывало из овечьей шерсти на плечи наподобие плаща. Охваченный внезапным бешенством "дан-Энрикс" выбрался из койки и, одним прыжком добравшись до Линара, опрокинул его на тюфяк и прижал к палубе коленом.

- Я же, кажется, сказал - хватит скулить! - процедил он, всем весом навалившись на Линара. - Говоришь, убьют в Каларии?.. Клянусь, если не перестанешь хлюпать носом, то я сам тебя прибью. Тогда бояться будет уже нечего.

В темноте южанин смутно различал, как мальчик с ужасом таращит на него глаза. Крикс неожиданно заметил узкие блестящие дорожки на его щеках, и со смесью злости и стыда сообразил, что Лар и в самом деле плакал.

"Ну а ты - не плакал бы? - подумал он внезапно. - Если бы большую часть жизни был рабом на Островах и каждый день мечтал попасть домой. А потом, когда тебе уже казалось, что все худшее осталось позади - узнал бы, что плывешь в Каларию…"

- Пожалуйста, не надо. Я больше не буду мешать тебе спать, - выдавил Лар, неловко пытаясь сдвинуться так, чтобы колено Рикса не так сильно давило ему на ребра. – Честное слово!

Презирая самого себя, Крикс разжал пальцы и выпустил ворот Ларовой рубашки. Глядя на испуганное лицо бывшего эсвирта, он почти не сомневался, что тот в самом деле больше не издаст ни звука. Почти столь же очевидно было то, что к утру Линар наверняка зальет соплями всю подушку.

Крикс сполз с чужого тюфяка и сел на пол, привалившись спиной к плавно изгибавшемуся борту корабля. Линар смотрел на него так, как будто ожидал, что Рикс с минуты на минуту передумает и перейдет к исполнению своей угрозы.