Ричард Морган - Сталь остается Страница 7

— Какая приятная встреча, мой красавчик. Рада тебя видеть.

— Как ты определила, в какое окно бросать камень? — поинтересовался Рингил.

Ишил неопределенно повела рукой.

— Мы расспросили. Найти тебя совсем не трудно. В этом свинарнике, похоже, все знают, где ты спишь. — Она слегка поджала губу. — И с кем.

Последнюю реплику он пропустил мимо ушей.

— Я герой, мама. Героев знают все. Чего еще ты ожидала?

— Здесь тебя тоже называют Ангельскими Глазками? — Она задержала взгляд на его лице. — Сегодня тебе подошло бы что-то другое. Дьявольские Глазки, например. Огня в них больше, чем в кратере Ан-Монала.

— Сегодня праздник. Такие глаза у всех. И кстати, с каких это пор ты знаешь, как выглядит Ан-Монал? Ты ведь никогда там не бывала.

— Уверен? — фыркнула Ишил. — За три года, что прошли с тех пор, как ты в последний раз навещал свою бедную престарелую мать, я могла побывать где угодно.

— Мама, пожалуйста…

Рингил покачал головой и посмотрел на нее. Матери сорок с чем-то, а выглядела едва ли не вдвое моложе. Невестой Ишил стала в тринадцать, а к двадцати уже была матерью четверых детей. В последующие два с половиной десятка лет ее женские чары только крепли, и хотя Гингрен Эскиат по-прежнему не пропускал ни одной юбки в пределах досягаемости, он неизменно возвращался в супружескую постель. Верная принятому в Ихелтете обычаю, Ишил подкрашивала глаза и губы, убирала назад волосы, оставляя открытым почти нетронутый морщинами лоб и скулы, выдававшие южное происхождение ее предков, а когда двигалась, платья подчеркивали изгибы и выпуклости, позавидовать которым могла бы и иная юная прелестница.

В высшем свете Трилейна шептались, что все это не иначе как колдовство, что Ишил продала душу за молодость. Рингил, частый свидетель утреннего туалета матери, находил объяснение в умелом применении косметики, хотя и не отрицал возможного факта сделки с нечистой силой. Честолюбивые родители Ишил, происходившие из купеческой среды, возможно, и обеспечили дочери роскошную жизнь, выдав ее замуж за представителя дома Эскиатов, но за все приходится платить, и в данном случае ценой был сам Гингрен.

— А что, разве не так? Когда ты в последний раз приезжал в Трилейн?

— Как отец? — покорно спросил Рингил.

Их глаза встретились. Вздохнув, Ишил пожала плечами:

— Ох, ты ведь знаешь. Твой отец… это твой отец. Постарел, но жить с ним легче не стало. Спрашивает о тебе…

Рингил поднял бровь.

— Неужели?

— Да, спрашивает. По вечерам иногда, когда устанет. Порой мне кажется, что, может быть, даже… сожалеет. О сказанном тогда.

— Так он умирает? — Нотка горечи все-таки прокралась в его голос. — Поэтому ты приехала?

Мать снова посмотрела на него, и в глазах ее как будто что-то блеснуло. Уж не слезы ли?

— Нет, я здесь по другой причине. Из-за него я бы не приехала, и ты это знаешь. Есть кое-что еще. — Она хлопнула вдруг в ладоши и натянуто улыбнулась. — Но что же мы здесь стоим? Где все? Это постоялый двор или каменный круг Олдраина? Мои люди проголодались, лошадей тоже нужно накормить и напоить. Если уж на то пошло, я бы и сама немного перекусила. Разве твой хозяин не хочет заработать? Или наши деньги недостаточно хороши для него?

Рингил пожал плечами.

— Пойду спрошу. А потом ты, может быть, все-таки расскажешь, что происходит.

Хозяин, судя по физиономии, переживавший последствия гулянки так же тяжело, как и Рингил, несколько оживился при звоне трилейнских монет. Открыв столовую, он приказал заспанным конюшим позаботиться о лошадях, а сам отправился в кухню — посмотреть, не осталось ли съестного после вечернего пира. Рингил пошел с ним и, приготовив травяного чаю, вернулся в обеденную, где сел за длинный дубовый стол и уставился на поднимающийся от кружки парок с такой сосредоточенностью, словно то был вызванный им эльф. Через какое-то время к нему присоединилась Ишил в сопровождении солдат и трех фрейлин, дотоле, по-видимому, прятавшихся в карете. Все они суетились, толпились и трещали, не умолкая ни на секунду и производя несоразмерно много шума.

— Ты, я вижу, путешествуешь налегке.

— Успокойся. — Ишил уселась на скамью напротив сына. — Я не виновата, что ты перепил вчера.

— Согласен. Но это из-за тебя мне пришлось проснуться чуть свет. — Одна из фрейлин хихикнула, тут же прикусила губу и залилась краской под суровым взглядом госпожи. Рингил отпил чаю и поморщился. — Так ты расскажешь, что случилось?

— А нельзя сначала выпить кофе?

— Его сейчас подадут.

Ишил вздохнула и элегантно повела рукой.

— Ну хорошо, хорошо. Помнишь кузину Шерин?

— Смутно. — Имя вызвало из памяти детское личико, болезненного вида девочку с прямыми прядями темных волос, слишком маленькую, чтобы пробудить желание поиграть с ней в саду. Девочка ассоциировалась с летними визитами к морю, на виллу Ишил в Ланатрее. — Дочка Нерин?

— Дерсин. Нерла была твоей тетушкой со стороны отца.

— Верно.

Молчание затягивалось. Кто-то из прислуги принес дров и принялся разводить огонь в камине.

— Шерин продали, — негромко сказала Ишил.

Рингил оторвал глаза от кружки.

— Вон оно что. И как это случилось?

— А как такое случается в наше время? — Ишил пожала плечами. — Долги. Вышла замуж за какого-то торговца по имени Билгрест. Ты его не знаешь. Это было несколько лет назад. Я послала тебе приглашение на свадьбу, но ты так и не ответил. Потом выяснилось, что этот Билгрест любит поиграть. Спекулировал некоторое время на зерновом рынке и по большей части неудачно. Плюс тратил немалые деньги в Трилейне. Спустил едва ли не все, что сумел накопить, и даже — ну надо быть таким идиотом! — перестал платить по залогам. Вдобавок ко всему корабль, перевозивший его груз, разбился где-то у мыса Гергис. Вот и все. — Она снова пожала плечами. — Остальное можешь сам представить.

— Могу. Но ведь у Дерсин есть деньги. Почему она их не выручила?

— Таких денег у нее нет. Ты всегда полагаешь…

— Во имя Хойрана! Речь идет о ее дочери! И у Гарата хватает состоятельных друзей, могли бы как-нибудь наскрести требуемую сумму. В крайнем случае хотя бы выкупить Шерин!

— Они не знали. Билгрест никому не говорил, как идут дела, а Шерин ему подыгрывала. Она всегда была гордячкой и к тому же знала, что Гарат не одобрял ее брак. Похоже, пару раз он все-таки давал им взаймы, но возврата не дождался. Думаю, Гарат и Билгрест поругались, после чего Шерин уже ничего больше не просила. Перестала приезжать. Дерсин их обоих месяцами не видела. О случившемся мы узнали в Ланатрее; пока новость дошла до нас, пока мы вернулись — миновала целая неделя. Пришлось вламываться в дом. — Ишил поежилась. — Как будто в склеп попали. Мебели никакой — приставы забрали все, даже шторы и ковры; Билгрест сидел в комнате за закрытыми ставнями и только бормотал что-то про себя в темноте.