Анна Тьма - Пленник Печати (СИ) Страница 7

— А у меня ещё никогда не было матери, — дрогнув, признался он.

— Как же тогда демоны на свет появляются? — искренне изумилась Карина.

— Первые демоны, вроде меня — из изначальной Тьмы. — Пламенный пожал плечами. — А подробностей я просто не знаю… Да и никто не знает.

— Как же так?

— Не знаю, — честно признался он. — Никогда не задумывался. Меня и Литиса воспитывал брат, который сам был не намного старше.

— А где твои братья сейчас?

Юноша сник.

— Убиты, — жёстко сказал он. — Анжей и Леон… или Альтаир и Литис… Они умерли не только как люди, но и как демоны — тоже.

Некоторое время стояла тишина.

— Извини, — прошептала Карина.

— Тебе не за что извиняться. — Альтис через силу улыбнулся.

Он надел ботинки, тщательно зашнуровал, нашарил рукой куртку на спинке стула, уронил её, хотел поднять и ударился головой о край стола. Потирая ушибленный лоб, Альтис рассмеялся, хотя ему хотелось заплакать.

— Чувствую себя беспомощным слепым котёнком! — воскликнул он. — Всё-таки, я привык полагаться на зрение. Мам, придётся мне просить у тебя помощи!

Он не увидел, с какой нежностью улыбнулась Карина. И какое сострадание отразилось в её тёмно-коричневых глазах. Он был для неё любимым сыном, будь он хоть трижды демон!

Глава 2.

Магистрат

Вести по округе разносятся быстрее молнии, так что уже на следующий день вся деревня знала, что Белый командор ослеп. Для ребят это был удар.

— Ален потерял зрение! — Запыхавшийся Лисёнок вбежал в традиционное на праздниках место сбора парней — сарай Росомахи, где они резались в карты, и с порога обрушил на их головы эту новость.

— Ты чего пургу порешь? — недовольно отмахнулся Росомаха, занятый очередной партией.

— Ты что, дурак, десятник? Наш командор и наставник ослеп!

До парней, наконец, дошёл страшный смысл слов Лёни… Они прибежали целой толпой, не веря. Увидев своего наставника с чёрной повязкой на глазах, с посохом, которым он водил по земле, прежде чем сделать шаг, они обомлели.

— Как же так… — Росомаха сел в снег у порога дома мага и сорвал с головы шапку. — Почему так?..

— Судьба, — пожал плечами волшебник.

— Но… Но можно же это как-то исправить?

— Когда твои глаза забрали птицы смерти… — Уголки губ слепого юноши дрогнули.

Лёня за спиной волшебника задохнулся от тошнотворного ужаса. Парни автоматически огляделись и, жёстко вымуштрованные, на уровне рефлекса заняли наиболее выгодные позиции для отражения атаки.

— Только попробуй сделать мою слепоту причиной отказа от тренировок! — рыкнул на Росомаху Альтис. — Чтобы завтра же расчистили лагерь от снежных завалов! Проверю.

Росомаха, мысленно обругав себя, нервно расхохотался. Искалеченный наставник, вместо того чтобы впасть в чёрную меланхолию, рычит и приводит их всех в чувство! Как будто это им, дурням, помощь нужна…

Альтис сторонился людей, в жёсткой форме пресекал любое сочувствие и проявление жалости к своей персоне.

После той ночи он окончательно стал собой, отбросив маску Алена. Демон, бог, человек… Какая разница? Пусть люди продолжают звать его «Аленом». Он стал собой, отодвинув подальше эту психованную, суицидальную, закомплексованную до невозможности личность, которая была порождением плена, войны и Зверя, заодно и защитой самого Альтиса.

Насколько ему в действительности было тяжело смириться со своей слепотой, в полной мере понимал, наверное, один только Арэн. Альтис был поэтом, творцом, пусть и отрицал это. А слепой художник — всё равно, что глухой менестрель…

— Какого цвета сейчас небо?

Друзья стояли на склоне, после спарринга. Альтис настаивал на постоянных тренировках, развивая способность обходиться без зрения.

— Синее, — ответил эльф, взглянув вверх.

— Синее… — вздохнул маг. — Небо не бывает просто синим. Какое оно? Лазурное, как пляжи на островах архипелага, синее, как прозрачный лёд, или пастельно-голубое?.. Ха, синее! А ещё говорят, что все эльфы в душе поэты. Врут!

— Ага, а ещё говорят, все демоны — кровожадные маньяки, — буркнул в ответ стрелок, но всё же снова поднял взгляд к небу. Некоторое время молча смотрел, потом заговорил: — Оно лазурное, того оттенка, что бывает шёлк, который привозят с южных морей. И облака на нем, как перья, алеют в лучах заката… От красного до золотого.

— Спасибо, Волк… — Его голос дрогнул.

Альтис стоял, опираясь на необходимый теперь посох, запрокинув лицо к небу…

Две недели Пламенный учился не спотыкаться о высокие пороги, ступеньки и прочие препятствия. Первые дни Яночка неотлучно была с ним, направляя его, вовремя предупреждая о препятствиях, помогая везде, где только требовалось — что-то найти, куда-то дойти, не заблудившись… Но всё же, она была просто ребёнком. Маг всё чаще гнал её гулять и играть, убеждая, что он не беспомощный и вполне может сам о себе позаботиться. Она не верила, но вольный воздух и игры так манили её, что она поддавалась на его уговоры, поупиравшись для виду.

Арэн, как всегда, был верен дружбе, но ему было так жалко волшебника, что, хотя эльф и молчал, но Альтис гнал его прочь, в жёсткой форме объяснив, куда именно он может засунуть свою молчаливую жалость.

Немалую поддержку неожиданно оказала волшебнику изумрудная Зерги. Она легонько направляла его, чтобы он не врезался в углы и не падал в ямы, помогала выйти к дому, если ему случалось заплутать.

На третью неделю он более-менее научился обходиться без зрения. В экстазе битвы Альтис часто закрывал глаза, но тогда его вёл инстинкт Зверя и танец смерти, да и магическое зрение помогало. Сейчас же… Сейчас не было и намёка на эту способность. Даже заклятие "истинного взгляда", которое способно лишить глаз зрячего и заставить прозреть слепца, ухнуло в пустоту.

Когда стаяли снега и в свои права вступила молодая, свежая, яркая зеленью весна, явились гости, которых Альтис совершенно не ожидал.

Разгорячённый и разозлённый волшебник изо всех сил отмахивался от лёгких и быстрых тренировочных клинков эльфа. Пропустив очередной коварный удар, Альтис повалился в грязь.

— Главное, это чувство равновесия, — продолжил Арэн давно начатый разговор. — Сила и ловкость без равновесия…

— Заткнись уже, лучник! Маши клинками, а не читай мне лекции! — не выдержал маг. — После последней контузии я не чувствую равновесия с закрытыми глазами! Я привык полагаться на зрение, а не на один только слух и проклятое равновесие! И… — маг выругался такими выражениями, что эльф подивился, откуда только он нахватался таких слов.