Элеонора Раткевич - Повелитель Страница 7

Не так уж плохо. Рана на бедре пустячная, скорее длинная царапина. Вот рана в руке – это посерьезнее будет. Очень уж неудобно торчит стрела; другой рукой мне ее не выдернуть, не расширив рану. В конце концов я обломил стрелу, оставив в предплечье наконечник с частью ее древка. Либо мне вскорости вынут стрелу другие руки, либо эта рана не будет иметь значения. У мертвых раны не болят.

Стрелы в сапогах мне мешали ужасно. Засели они крепко, отодрать их можно только вместе с подметкой, так что их я тоже обломил. Получилось что-то вроде шпор. Собирайся я сейчас сесть верхом, они бы мне пригодились.

Все замечательно, но куда же мне теперь двигаться дальше? Неужели все жрецы выскочили наружу для расправы со мной? Плохо тогда мое дело. Если и не заблужусь в здешних лабиринтах, то непременно наткнусь на что-нибудь смертоносное: Дом Смерти как-никак, и оснащен он многими безобидными на первый взгляд предметами. Возьму в руку что-нибудь неподходящее. Или съест меня кто-нибудь. Почем я знаю.

Где-то неподалеку послышался звук шагов, и я пошел на этот звук, очень стараясь ни к чему не прикасаться и ни обо что не спотыкаться. Никакой надежды подобраться незаметно: проклятые шпоры клацают очень, вовсю. Единственный расчет на скорость. Так и есть: меня услышали. Шаги удаляются. Я прибавил ходу, и вскоре увидел того, кто убегал от меня. Молоденький послушник в совсем еще новых фиолетовых одеждах. Он тоже увидел меня и заметался, пытаясь удрать, но я догнал его, схватил за горло и повалил. У бедняги чуть глаза не вылезли на лоб – не оттого, что я его сильно сдавил, просто от страха. Я уперся ему коленом в грудь, продолжая левой рукой держать его за глотку. Правой рукой я извлек нож и выразительно поднял его повыше, чтоб лезвие поблестело как следует. Ни с одним человеком, хоть сколько-нибудь понимающим, что такое драка, я бы в жизни не сделал ничего подобного. Но этот худосочный заморыш никогда не дрался. Запугать мне его удалось отлично.

– Ну как, поговорим? – осведомился я, поднося лезвие к самым его глазам.

– Ч-что в-вам угодно? – просипел послушник.

– Мне нужен проводник в Зал Невидимого Света. И чтоб без фокусов. Если что, прирезать я тебя успею.

Мы встали и пошли. Почти в обнимку. Нож я держал у его горла. Я не боялся, что он вдруг взбрыкнет, но по дороге нам мог встретиться еще кто-нибудь. Пусть думает, что я взял заложника, и поостережется нападать.

За моей спиной послышался ритмичный грохот. Ломают дверь. Пусть ломают. Сомневаюсь, что у них хоть что-то выйдет.

Без проводника я давно бы заблудился или помер. Странное место. Не так я его себе представлял. Когда думаешь об обиталище Смерти, поневоле приходит на ум что-то зловещее. А на самом деле ничего подобного, все очень буднично, обыкновенно. Пыльные коридоры, пустые закоулки, обманчиво безопасные переходы… Никаких мрачных драпировок, леденящих кровь стенных росписей, никакого торжественного убранства. Только гнетущая тишина.

– Дальше ты должен идти один, – просипел мой проводник.

Я нахмурился.

– Нет, правда, – настаивал он. – Здесь никто из нас не ходит. Только паломники. Если мы ступим на эти плиты, мы умрем.

Передо мной простирался длинный коридор, вымощенный серым гранитом. Зернистый и шершавый по краям, в середине коридора он был гладким, как зеркало. Завершался коридор массивной каменной дверью без единого выступа. Я еще раз внимательно посмотрел на послушника. Не врет ли? Да нет, стах на его лице написан неподдельный.

– Ладно, пойду один. И что дальше? Как мне открыть эту дверь?

– Никак. Прикоснись к ней, она сама откроется.

– Или не откроется?

Послушник опустил глаза.

– Ты не прошел положенные обряды. Может, и не откроется. Не знаю, – в его голосе звучало отчаянье.

– Ладно, – я отпустил его и спрятал нож в ножны. – Не буду тебя пугать. И так напугал уже. Иди.

Бедняга замер, не в силах пошевелиться. Похоже, он был уверен, что в конце пути я его все-таки прирежу. Я ощутил легкие угрызения совести, но у меня не было на них времени. Я ступил на серый гранит, невольно ожидая, что он провалится подо мной. Но нет, все в порядке. Еще несколько шагов. Ничего страшного. Я выругал себя за нерешительность и зашагал к дубовой двери.

Она открылась от первого же касания моих пальцев, словно только того и ждала. Я ступил за порог и оказался в Зале Невидимого Света.

Никогда я не видел ничего подобного. Стены зала – да полно, были ли у него стены? Если и были, увидеть их невозможно. Они растворялись, уходили куда-то вдаль. Не во мрак, нет, просто в ничто. Но ни на миг не возникло у меня ощущения, что я на открытом пространстве.

Света вроде бы и не было. Ни свеч, ни факелов, ни звезд. Вокруг стояла кромешная тьма. Но видеть в ней можно было, как в самый солнечный день. И я понял, почему зал для встреч с Повелителем Мертвых носит такое название.

Сначала я просто осматривал зал. Ну вот, я здесь. Что же дальше? Я затравленно озирался по сторонам, словно пытаясь найти подсказку, написанную на полу или посреди узкого высокого алтаря в центре зала, или на ведущих к нему ступенях.

Бесполезно.

Зачем я здесь? Пришел и стою, как дурак. Призывать мне теперь Повелителя мертвых? Умолять? Угрожать? Настаивать? Как известить его, что я пришел?

В дальнем конце зала возникла фигура. Она медленно, величественной поступью приближалась ко мне. Складки плаща царственно стекали с широких плеч. Двуглавый жезл – дарующий и отнимающий жизнь – вздымался вверх. Корона тяжко мерцала над бледным лбом. Мне в глаза смотрел Повелитель Мертвых.

– Пожрать принес? – осведомился он.

– Да, Наставник, – ответил я и полез в сумку за бутербродами.

– Оголодал я, сил нет, – он сел прямо на ступеньки собственного алтаря, раскрыл сверток и принялся со смаком уписывать его содержимое. – Эти паршивцы воскуряют мне какие-то распроклятые благовония. Представляешь?

Я кивнул, едва удерживаясь от смеха.

– Через неделю тебе принесут в жертву быка, – напомнил я.

От возмущения Гимар чуть не поперхнулся.

– По-твоему, я могу питаться вонью от горелой говядины?!

Я энергично замотал головой.

– Как назло, сюда ни одна собака не заходит, – пожаловался Гимар. – Жрецы дурью маются, а я сижу голодный.

Он откупорил бутылочку с вином и жадно отхлебнул. Я смотрел на него с благоговейным восхищением.

– Учитель, как тебе это удалось?

– Как, как, – проворчал Гимар, отрываясь от бутылки. – Обыкновенно.

– Но ведь тебе противостоял Бог.

Гимар попытался досадливо скривиться полным ртом.

– Как Бог, он, может, чего-то и стоит, – махнул рукой Наставник, – но боец из него никакой. Он совершенно не привык встречать сопротивление. Тем более от человека. Гаденыш. Старикам легко морды бить!