Камли Брайт - Рождение Зверя Страница 7

Секретность, в которой проходила подготовка и, как надеялись, само путешествие, рассеялась уже в первые дни. Случайно Иеро столкнулся с одним из мастеров Темного Братства С'нергом. Ментальный поединок между священником и адептом Нечистого завершился в пользу Иеро: С'нерг был убит, но эта встреча оказалась для Пера Дистина роковой. С того момента за ним начало охотиться практически все кандианские адепты Нечистого.

Преследуемый лемутами всех мастей, адептами так называемых Голубого, Красного, Желтого и Зеленого Кругов, Иеро в сопровождении верного ему лорса Клоца и юного медведя Горма пробрался через Пайлуд — болото, которого сторонились сами слуги Нечистого, — Южные леса, Голубую (радиоактивную) пустыню, прошел через плен; но зато обрел множество новых друзей, настоящую любовь и с честью выполнил порученное задание. Придет день, и находка, сделанная Иеро, поможет людям нанести сокрушительный удар по силам Нечистого…

Была ли это лишь красиво сложенная сказка или достаточно правдоподобная история, которая со временем обросла немыслимыми подробностями, — трудно сказать. У каждого народа есть свои герои, и не удивительно, что их приключения и подвиги превращаются соотечественниками в легенду. Однако, в любом случае, мощь и агрессивность слуг Нечистого показались Ральфу явно преувеличенными: по его представлениям, ничего подобного — во всяком случае, на территории Канды — существовать не могло. Хотя…

— Они думали, я в Тайге пропаду! — вдохновленный признанием старшего, вызывающе продолжал Риу.

— А ведь и пропал бы, — после некоторой паузы заметил не сразу переключившийся на своего собеседника Ральф.

— Пропал бы, — печально согласился Риу, его настроение менялось ежеминутно. — Ну, и пропал бы, что с того! — вдруг снова загорелся он. — Думаешь, кто-то бы заплакал…

— М-да… — задумчиво произнес Ральф.

Теперь он неплохо знал сидящего перед ним юношу и был совершенно уверен, что наставники здорово поторопились, объявив Риу ненадежным и лишив его возможности вырастить себе друга и помощника. Мальчик, без сомнения, упрям, зато смел, упорен и почти по-звериному чуток и ловок. Кому-то он мог показаться и злым, однако Ральф, скорее, назвал бы его горячим. Не сдержан? Пожалуй: мог оскорбить или просто даже посмотреть так, что сверстники бросались на него с кулаками. И что поразительно: несмотря на все унижения, мальчишка оставался преданным этим самым метсам. Более того, в тайне от себя даже ими восхищался. Только гордость погнала его из дома без всякой поддержки и практически без оружия — единственный нож, который так и остался в теле вожака стаи, да лук со стрелами трудно было считать серьезным оружием — и теперь ни за что не позволяла вернуться. Но это еще не все…

— Послушай, а ты не хочешь попробовать вернуться и доказать? — попытался сыграть на самолюбии молодого человека Ральф.

— Доказать? — не понял тот.

— Именно. Доказать, как они ошибаются, что на самом деле ты…

— Нет! — перебил Риу.

Вот-вот, только этого и не хватало — Ральф покинул чужое сознание. Ситуация, в которую он угодил, усложнилась до невозможности. Мало того, что пропала практически вся аппаратура, он потерял связь с Центром и теперь нужно было преодолеть десятки, а то и сотни миль, чтобы добраться до запасного передатчика, так еще этот Риу. Домой он не пойдет — это ясно, — и не только из гордости, как сначала подумал Ральф, нет! «Загадочный чужестранец», видите ли, настолько поразил его жаждущее подвигов воображение, что мальчишка теперь готов на все, лишь бы «этот самый незнакомец» взял его с собой, — чего Ральф уж совсем никак не мог сделать. После того, что он узнал сегодня (чем черт не шутит: а вдруг в легенде о Иеро есть определенный смысл?), это, пожалуй, будет опаснее, чем оставить мальчика одного в лесу. Нет, надо во что бы то ни стало отправлять его домой.

— Но ведь и одному нельзя.

— А как же ты?

— Я… — Он никогда не замечал в себе особой склонности к воспитанию подростков, и этот разговор начинал постепенно его раздражать. Ральф здорово устал, ему хотелось спать, но почему-то он должен был… — Как ты, наверное, заметил, мне уже очень давно не семнадцать. К тому же… — Только что Ральф уже совершил одну ошибку, проговорившись о своем побеге из дома. Теперь же, видимо, оказавшись в слишком непривычной для себя ситуации, допустил и вторую: — Меня никогда никто не гнал…

Если бы Ральф, хотя бы отдаленно, мог себе представить, что последует за этой опрометчиво брошенной фразой, он бы сначала очень хорошо подумал: Риу, который до этой минуты буквально смотрел ему в рот, сначала будто онемел, затем, ни слова не говоря, вскочил и бросился вон из укрытия.

— Стой!

Однако вместо тщательно заделанного входа в «пещеру» уже темнело лишь отверстие, из которого ударило холодом и ночной сыростью.

Сбросив спальный мешок, Ральф устремился туда. По всей видимости, зрение у мальчишки было, как у кошки, потому что темнота была кромешная. На мгновение зажмурившись, Ральф затем снова открыл по-прежнему ничего не видящие глаза и, ориентируясь исключительно по слуху — крошечный фонарик, вмонтированный в кольцо, был тут совершенно бесполезен, — бросился за Риу. Где-то невдалеке раздался угрожающий рев, но Ральф его не слышал. Подгоняемый злобой на себя и на сбежавшего парня, а еще откуда ни возьмись появившимся азартом, мчался он, не разбирая дороги, совершенно забыв и об опасности, и о том, сможет ли вернуться назад. Ветки хлестали по лицу, Ральф то и дело спотыкался, но, похоже, фортуна — по крайней мере, на этот час — снова повернулась к своему любимцу, и он каким-то чудом удерживался на ногах. А вскоре впереди раздался характерный шум — это менее везучий Риу, наверное, оступился или споткнулся о корень, и скоро рука Ральфа уже подняла мальчишку за шиворот и, встряхнув для острастки, поставила на ноги.

Даже в самые тяжелые моменты своей неудавшейся жизни Риу не испытывал такого отчаяния, как в то время, когда Ральф тащил его обратно. Пальцы чужестранца клещами сжимали плечо, но юноша почти не чувствовал боли, потому что где-то в груди ныло и болело гораздо сильнее.

Ральф с такой силой втолкнул его в пещеру, что Риу отлетел на несколько шагов.

— Займись костром! — бросил чужестранец, начав немедленно закладывать вход.

«Как будто слуге…»

Тем не менее, Риу послушно склонился над почерневшими углями. В некоторых еще переливались, то замирая, то снова вспыхивая, оранжевые огоньки. Пригладив растрепанные волосы, молодой человек стянул их, чтоб не мешали, в хвост и принялся старательно раздувать огонь, временами посматривая в сторону Ральфа.