Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки Страница 7

Люцифер, мечта демонессы, обладатель широких крыльев и роскошных золотых волос, остроумный и величественный. Всегда утопающий во внимании поклонниц, наслаждающийся собственной выразительностью и красотой: в нем постоянно присутствовало нечто пижонское, почти высокомерное — как раз в его растрепанных золотых волосах и округлом, но твердом подбородке, в ленивом взгляде из под бровей, даже в саркастической улыбке. Однако при этом Светоносный оставался в глубине души сильным и холодным демоном, расчетливым, стремительным, опасным.

Астерот, спокойный, из тех, о которых за глаза говорят "не холоден и не горяч, ах, если бы только был холоден, если бы только был он горяч!", словно высеченный из гранитной скалы. На деле всегда добродушный и открытый. Вот только открытость эту заметить никак не получалось — не для всех она предназначалась, большинство демонов видели лишь холодного и неприступного, презрительного владыку.

Между высшими демонами существовали странные отношения: с одной стороны, они ни оставались вечными соперниками, потому что сферы их влияния слишком часто пересекались, с другой, давно уже стали друг для друга едва ли не братьями — настолько сильной оказалась нежданно сложившаяся между ними дружба. Потому соперничество Астерота и Люцифера, как правило, вырождалось в спортивное состязание, происходящее всякий раз, когда «братья» не могли поделить между собой некую вещь. Вещь! Души, демонов и территории они никогда не делили: это казалось им обоим делом бесчестным и недостойным.

Но в тот день они встретились не за шахматной доской и даже не за пиршественным столом. Нет, демоны не поссорились и не простерли свои амбиции на неприкосновенные сферы, не планировали они и совместной атаки на боевое крыло светлых. Разговор на этот раз вышел до боли тягостный и печальный. Их дружбе-сотрудничеству-конкуренции, по всей видимости, приходил конец. Окончательный и бесповоротный — это понимали оба. И оба были огорчены таким исходом дела, но выбора не оставалось.

— Я ухожу.

Слова Тарведаша разлились по залу тягучим туманом. Он затопил помещение, вышел за его пределы и на секунду окутал всю огненную Расселину. Даже черное пламя в вечной Бездне грустно притухло, выражая соболезнования навек покидающему успевший стать родным мир лорду. И как только вечный бродяга умудрился привязаться к Расселине? Загадка — по иному и не скажешь…

— Почему именно сейчас?

— Ты сам знаешь. Для меня не существует момента, как нет и самого времени. Только внутреннее понимание сроков. Я чувствую — здесь дела мои завершены, кроме того, есть и иные причины, которыми я не хочу забивать тебе голову. Вот уж действительно, не время и не место!

Эта позиция всегда кардинально различала Астерота и Люцифера. Тарведаш не имел за душой якоря времени. Еще во времена начала своей жизни, затерянной в самых истертых, а скорее давно уж истлевших страницах истории, он нашел ключ к множеству разномастных истин, новых и чрезмерно полных даже для Расселины и Светлейшего вместе взятых. С таким знанием он не мог надолго оставаться в одном мире — слишком тесно становилось здесь. Да еще эта его привычка рассуждать о том, что — ко времени, а что — не вовремя. Честь по чести, Афранташа такая позиция друга нервировала, даже злила, но изменить характер побратима ему так и не удалось. Только сам Астерот мог менять себя, иных умельцев он посылал по самым неприглядным адресам, вплоть до Белых гор в Светлейшем. Демоны оскорблялись такой непочтительности к общепринятым нормам безнравственности, объявляли владыке гражданскую войну, вызывали на дуэль — но, в конечном счете, отправлялись по назначенным адресам, только уже ускоренные пинком "самого доброго владыки последних тысячелетий".

— Значит, ты уходишь во внешние миры?

— Нет. Меня пока интересуют миры Круга. Скажем так, я кое-что про них знаю и хочу узнать еще больше, чтобы понять некоторые непонятные вещи.

Астерот ехидно усмехнулся, прекрасно понимая, что Афранташ все равно не найдет в этом высказывании и капли смысла, тогда как в нем заключались все причинно-следственные связи, движущие владыкой.

Люцифер с удивлением и недоверием посмотрел на Тарведаша. Много чего он мог ожидать от побратима, но такого поворота событий не предусмотрел. При этом раскладе, Тар мог уйти только в три возможных мира, и любое из решений стало бы шоком для Люцифера. Так все-таки север, восток или запад?…

— Что, собрался обратно к людям? Расширять границы разума? Насколько я помню, об этом мире ты не особенно лестно отзывался…

— Мой разум, Люций, всегда со мной. Чтобы расширять его пределы, мне не требуется пребывать в каком-то конкретном мире, тем более, в Ликари-Орос. Еще то место для тренировок — право слово. Если уж речь идет об эстетических предпочтениях, я бы с большим удовольствием отправился в «западном» направлении — эльфы всегда задевали в моей душе самые чистые ее струны. Полюбоваться на этих прелестных созданий, многие из которых способны превзойти и самих себя, и демонов, и светлых, и многих иных разумных существ нашего мироздания. Пожить среди них сотню-другую лет, наслаждаясь неповторимыми песнями и стихами, чистой и открытой природой. Да… Однако, — Тар задумчиво накрутил на палец длинный локон черных волос. В последнее время у него появилась раздражающая Люцифера привычка накручивать волосы на палец. Бесила она демона по одной простой причине: через пару часов общения с другом уже сам Афранташ с гневом замечал, что, задумавшись, накручивает золотистые нити на указательный палец. Такие жесты казались Люциферу недопустимыми для взрослого, уважающего себя демона, хотя Тара, кажется, никакие безусловные нормы и правила не волновали, — Однако, у эльфов мне пока делать нечего. По крайней мере, нужных мне кусочков головоломки там появиться никак не могло. Не сейчас. На данный момент мой путь лежит вверх, условно говоря, "севернее".

— Ты — сумасшедший, — придав речи нейтральный тон, Светоносный, однако, эмоционально вспыхнул, как Сверхновая. Подумать только, его друг собрался уходить к светлым! Политические последствия, которые мог вызвать переход высшего демона в число светлых, казались чудовищными. Ему-то легко бродяжничать, а как быть советнику Афранташу, когда откроется правда? Хорошо, если в Расселине просто поднимется еще одна гражданская война, а ведь возмущение может вылиться и в безумный рейд к вратам Светлейшего! Далеко не все демоны оставались холодными и беспристрастными при упоминании светлых: как правило, столкновения случались если не в каждом первом, то в каждом втором случае, точно. И шаг Тарведаша иначе как страшное предательство, по крайней мере, половиной нижнего мира, расценен быть не мог.