Мария Версон - Огни Ринеля Страница 7

- Как ты думаешь, а если я сейчас скажу Стижиану про оранских магов, они с Амитом все же подерутся, или нет? - Спросил Тео у Млинес, поправляя свою кожаную куртку. Сам не зная почему, он вдруг решил одеть именно это одеяние, а не свободную золотисто-красную мантию, которую мастера по традиции носили на занятиях. На боевые задания всегда надевалась кожа: старые добрые тяжелые кожаные плащи. - Я скучаю по тем временам когда мы с тобой прятались в кустах, наблюдая за их драками.

- Да, было время. В детстве они так смешно махались друг с другом, как котята... Тео, - вдруг осеклась она, - ты бессердечен! Стижиан и так один-одинешенька, а ты лишишь его последнего человека, который с ним разговаривает! - Начала быстро отвечать Млинес, но Тео пропустил эти слова мимо ушей, взял в руки чайную ложку и постучал по хрустальному бокалу, стоящему на столе исключительно для этой цели.

- Стижиан, подойди, будь добр!

Амит не тихо цокнул языком, и это был последний звук, раздавшийся в столовой. Стижиан облизнул вмиг пересохшие губы и поднялся со скамьи, чувствуя на своем затылке взгляды всех собравшихся здесь учеников.

"Чтоб вы все сгинули" - думал он.

- Плохие мысли для добросовестного монаха, - улыбнулась ему Млинес. Весь монастырь гадал - она умела читать мысли, или же читать лица? Как бы там ни было, она, в отличие от мастера Тео, чью фамилию Стижиан получил когда-то, прекрасно понимала его чувства, и причину его постоянных попыток увиливания от все новых и новых, от бесконечного множества заданий. - Тео...

- Ладно, ладно, - развел он руками, - пойдем, Стижиан, поговорим на крыльце.

Монах облегченно вздохнул, и меньше чем через полминуты в столовой снова поднялся тихий гул.

- Стижиан, - начал говорить Тео, когда они гуляли по саду двигаясь в сторону того дерева, где его ученик медитировал все утро. - Ты хотя бы этим летом поедешь к своей семье? К матери...

- Нет.

- Ты там не был... Тебе уже восемнадцать почти? Десять лет ты там не был, одиннадцать даже! Уж надо бы повидать семью.

- Нет, мастер. К тому же, я уже много лет ношу вашу фамилию, и, безусловно, мог бы сменить и имя, чтоб уж совсем ничего меня не связывало с моей матерью, но уж больно оно мне нравится. И не пытайтесь меня уговорить туда поехать, этого не случится. Я знать её не желаю.

Тео, прищурившись, посмотрел на своего ученика, и, похлопав его по спине, продолжил говорить:

- Ну, я и не заставляю, я спросил просто, чтобы убедиться, что ты посреди лета не сорвешься туда. А поскольку ты летом свободен, есть у меня к тебе одно задание.

- Слушаю вас.

- Наверняка Амит рассказал тебе о приезде оранских магов...

- О нет... - Пробормотал Стижиан, прикрыв рукой глаза.

- И наверняка во время этого разговора вы с ним думали: и где же это, интересно, несчастные оранские маги будут тренироваться защите от нежити, - разговаривал сам с собой Тео, искоса поглядывая на ученика: тот по-прежнему шел с прикрытыми глазами, и было видно, что теперь-то Стижиан начинает злиться. - Прежде, чем ты захочешь перестать со мной разговаривать, я отвечу на этот вопрос: Склеп Трёх Королей.

Дав мастеру Тео фору в пару шагов, Стижиан резко остановился, убрал руку от лица, глубоко вздохнул, облизнул губы и начал излагать на одном дыхании:

- Во-первых: Амит - последний человек в этом монастыре который до сих пор, пусть и изредка, разговаривает со мной. Во-вторых: если вы отнимете это дело у него и передадите мне - он меня точно задушит во сне и никакая клятва его не остановит, а я молодой и совсем не хочу умирать. В-третьих: оранские маги - наглые, заносчивые, бесспорно сильные, но редко и это если не струсят, так что против негативной магии у них нет и единого шанса. - Он остановился, чтобы сделать пару вдохов, затем снова набрал воздух в грудь. - И вообще, если я один раз смог спуститься на пять ступеней от дверей на четвертый уровень, это не значит, что смогу сделать это ещё раз. А я уверен, что мне придётся, потому что маги бесконечно любопытные и настырные люди, вечно рвущиеся к экспериментам, открытиям и в особенности к хвастовству ими.

Тео его молча выслушал, сложил руки на груди и, приподняв левую бровь, признался:

- Ох какие мы скромные! Я, будучи мастером, даже сейчас не могу подойти к дверям четвертого уровня склепа, а ты смог открыть их, пройти, и даже спуститься, пусть и не очень низко. Кроме того, тебе и не придется туда лезть, надо просто следить за тем, чтобы нежить нашего склепа не съела этих оранских богатеев.

- Отец! - Взмолился Стижиан, сделав робкий шаг к учителю. - Умоляю, не лишай меня единственного дру-... - Впервые в своих мыслях он назвал Амита другом. - Просто не надо!

- Стижиан... Это не просьба, это - приказ от приказ. А ты еще пока здесь учишься, так что не спорь. - Тео резко изменил и голос, и взгляд, так что Стижиан почувствовал легкую обиду, но не стал этого показывать: ни бровью, ни мимикой, он лишь молча поклонился и быстрыми шагами побрел в сторону любимого дерева, что у леса.

Эйра Перферо всю свою жизнь была худощавой, немного неотесанной женщиной с впалыми от вечной бессонницы глазами. Она носила длинные жидкие волосы, которые собирала на затылке в худой пучок, с двадцати лет окрашивала седину в черный цвет и мечтала о том, что однажды она встретит прекрасного мужчину, они полюбят друг друга до беспамятства, поженятся и у них будет свой небольшой дом с садом, где они станут воспитывать своих семерых детей.

В возрасте двадцати двух она все же встретила своего принца - это был чарующий взгляд молодой мужчина, однажды приехавший в город Кайлинн откуда-то издалека. Он назвался торговцем, унаследовавшим корабль своего отца, и теперь он по морю переправлял на запад редкую руду, добывавшуюся в Кайлинне. По крайней мере, так сказал тот мужчина, исчезнувший на утро после знакомства. Он тот, кто после пышного фестиваля стал кровным отцом Стижиана, и человеком, из-за которого Эйра не смогла полюбить сына.

Когда Стижиану было семь лет, эта странная женщина, не знавшая, чем зарабатывала на жизнь и как ей вообще удавалось воспитывать сына, познакомилась с человеком, готовившимся стать новым главой города. Через месяц они поженились и Эйра с её сыном стали жить в большом красивом доме, где было великое множество вкусной еды, прислуга и огромный виноградник.

Отчим очень не любил своего приемного сына, хотя Стижиан был тихим и спокойным ребенком, оккупировавшим библиотеку с того дня, как одна из служанок научила его читать. Отчим прекрасно понимал, что перед ним - обычный невинный ребенок, но глаза этого дитя пробуждали в его душе самые страшные и не на шутку пугающие чувства. Эти глаза. "Глаза птицы". Через пару месяцев после свадьбы Эйра написала письмо в приют города Ринеля, который раскинулся на пути между Кайлинном и Монтерой, утром посадила сына на поезд и с тех пор они друг друга не видели, а Стижиан возненавидел виноград, который был вынужден есть весь тот вечер, прячась в зарослях, пока отчим на повышенных тонах просил супругу отказаться от мальчика. Нельзя сказать, что она долго не соглашалась или умоляла мужа пожалеть её ребенка: она прекрасно знала, что ей выгодней.