Евгений Щепетнов - Охотник Страница 70

«… и кажется непосвященному — „Лечи организм, правь тело, убирай болезни и будет человек вечным!“»

Увы, здесь его постигнет разочарование. Так не бывает. Можно изменить внешность — это умеют единицы из лекарей, трудно, но возможно, хотя организм и стремится убрать внесенные в него поправки, вернуть в первоначальному состоянию.

Можно сделать тело внешне молодым, двадцатилетним, затратив огромные силы и средства! Но это ничего не дает, кроме внешней красоты и молодости. В назначенный богами миг человек умирает, как если бы кто-то огромный, всесильный выдернул душу из грешного тела. Потому мы и говорим о богах, которые, следят за каждым из нас, и заботятся о том, чтобы душа в свой час отправилась на божественный суд, и после него — туда, куда ей назначат немилосердные, неподкупные Судии.

И даже если ты император, обладающий невероятными возможностями, средствами, для простого смертного равными возможностям богов, все равно ты умрешь в тот день и час, в который назначила Судьба. Даже если соберешь лекарей со всего мира и они сутками напролет будут питать тебя жизненной энергией, отбросив повседневные дела, забросив простых пациентов, нуждающихся в незамедлительной помощи.

Тот, кто найдет способ омолаживать организм на самом деле, не только прославится в веках, но и возможно даже станет властелином мира. Представьте себе властелина — безумного, капризного, подверженного неконтролируемым приступам ярости, во время которых он может не только убить слугу или приближенного, но и послать на гибель сотни тысяч ни в чем не повинных солдат, только лишь потому, что показалось — соседнее государство относится к нему совершенно неуважительно. Представили? Вероятно — легко…

А теперь представьте, что он вечен! Что он навсегда! Что нет никакой надежды на смену власти!

И не в этом ли заключается суть конечности нашего существования?

Еще: представьте себе, что бессмертие стало доступным, что мы перестали умирать — кроме как от несчастных случаев, на войне, или по своей воле. Все люди перестали умирать, и мир заполнился толпами вечно живых существ! Они съели все, что могли, вырубили леса, выпили всю пресную воду, в конце концов, людей стало так много, что им негде стало даже стоять!

Конечно, это сказка, но она возможна, как ученый я вполне такое допускаю.

Не зря боги поставили барьер жизни человека, не зря…

«Трактат „О человеческой жизни и о некоторых вопросах увеличения ее продолжительности“ Индар Гарун, Имперская академия Кайлара, 45789 год от Создания Мира.

Пометка: „Откровенная ложь, усматривается критика Его Величества Императора, информация передается в Следственный Комитет Душевного Здоровья для принятия решения по существу.“»

— Очнись! Ну?! Очнись!

Толчок магией, девушка вздрагивает, открывает глаза.

— Ох, как хорошо-то! Господи, как хорошо! И ничего не болит!

Маша счастливо засмеялась, схватила Сергара за шею, впилась ему в губы долгим поцелуем. Отслонилась, не размыкая рук, и глядя в глаза, счастливо выдохнула:

— Как хорошо, что ты у меня есть! Я ведь думала, что помру…

— Считай, ты померла! А я бог-воскреситель! — мрачно бросил Сергар, откидываясь на спинку кресло — К делу! Рассказывай! Кто?! Почему?! Как случилось?

— Четверо — Маша будто потухла, и на ее гладком лбу появилась глубокая складка, сразу состарившая девушку лет на двадцать — Случайно все. Шла по делам, в поликлинику к Катьке ездила. Затащили в машину, увезли на турбазу. Ну и… насиловали, били, издевались. Можно я не буду вспоминать — как оно было? А то ты не захочешь потом со мной… противно! Страшно!

Машино лицо скривилось, а по щекам потекли слезы. Руки ее задрожали, зубы вдруг начали клацать, будто голышом сидела на морозе и продрогла до самых костей.

Сергар встал, взял одеяло, закутал девушку до подбородка, прижал ее голову к своей груди:

— Подробности не нужны. Я хочу лишь знать, где они сейчас, могу ли до них добраться, а еще…

— Не надо! Не надо… сейчас! — голос Маши сорвался, и она снова задрожала — Я теперь здорова, заработаем много денег — ну их к чертовой матери! Сдохнут, когда-нибудь — все равно сдохнут!

— Меня это не устраивает, чтобы когда-то! Я хочу — сейчас! — холодно сказал Сергар, подавшись вперед, и Маше вдруг показалось, что глаза парня светятся голубым огнем, как у зверя, или вампира из ужастика — Я намерен наказать подлецов сам, лично, не оставляя это дело на волю богов!

Маша снова удивилась — почему богов, а не бога? Но возражать не стала. У всех свои тараканы в голове, и Олег не исключение. Какая ей разница, в каких там богов он верит? Главное — мужик классный! И лекарь!

— Ой! И куда родинка на животе делась?! — восхитилась Маша, и взглянув на правую руку, вытаращила глаза — И шрам пропал! Я с забора в десять лет упала, и прямо на разбитую банку! Ничего себе! Вот это да! Ты еще и пластический хирург! Слушай, а можешь… ну… например… грудь больше сделать?! Или там нос другой?! Или уши?! Можешь?! Да мы с тобой миллионерами будем, если можешь! Ну его черту, лечение, мы с тобой бабки будем в сто раз больше зашибать!

— Где они?! — мрачно, тяжело перебил Сергар — Дорогу покажешь?

— Не покажу! — решительно мотнула головой Маша — Такие перспективы открылись, а если ты их грохнешь — нас сожрут! Эти твари, как я поняла, к Черену приезжали. Из самой Москвы! У них наркоты дофига было, и не дешевой — «снежок»! Кокаин, то есть. А знаешь, сколько он стоит?! Хмм… и я не знаю, но говорят что дорого, гораздо дороже, чем герыч, винт или спайс. Непростые, точно.

— Кто такой Черен?

— Ну… Черен! Бандит, считай. Он теперь предприниматель, депутат, вроде как не бандитствует, только я не верю. Такая же тварь, как все они, шпана, только высокого полета шпана. Ненавижу шпану!

— А как же твой брат? — Сергар поднял брови и усмехнулся — Он ведь тоже бандит! Шпана! Как же так?

— Витька…  — Маша слегка смутилась, потом решительно тряхнула головой — Он другой! И он никогда не хватал девок с улицу, не насиловал их, не издевался! В авторитете был, да! Дрался с пацанами! А то что они банк хотели грабануть — Ну… дурак. Говорил: «Скоро заживем с тобой! Выберемся из этого болота! Уедем!» Выбрался. Уехал, ага. И не надо мне Витькой глаза колоть! Он мой брат! И все тут! А ты мой мужчина! И я за вас обоих глаза выцарапаю!

— А кому раньше? Мне, или ему? Если мы друг друга не залюбим?

— Обоим! — хихикнула Маша, и тут же нахмурилась — Слушай, ты ничего со мной не делал? Я имею в виду с башкой? Я вроде помню, а вроде и не помню… Я должна сейчас выть, кататься по полу, вспоминая все, что они со мной творили, а вроде как не со мной было… Это же ненормально!