Влад Прогин - Охотник за страхами Страница 70

Стоило одеть кольцо, шепот продолжился. «Перстень убьет любого, не связанного с тобой кровными узами», «Ты слаба. Умей наслаждаться болью и слабостью и обращать их в свое оружие.» и так далее. Назвать это воспоминаниями нельзя было - просто слова, дополненные смутными образами, эмоциями и ощущениями. Боль, покорность и лютая ненависть к врагам Мезмера, Великого Отца. Наставления, пожелания, оплеухи и просто похоть Мезмера сквозили, наполняя голову болью. Я слушал и запоминал. «… Клинки это не просто сталь, восстанови их на алтаре кровью врага, и они впитают его слабости. Клинки - часть тебя, помни это.»

Выудив нужное, я дернул перстень, наверное, слишком сильно, и он отлетел и укатился куда-то. Я успел незаметно для себя сползти по стене вниз, больно ударившись затылком и немного подвернув ногу. Сейчас сквозь туман и всполохи медленно прорисовывались лица друзей, подбежавших ко мне. Айрэ и Ассерус успели обследовать остальные комнаты и присоединиться к нам.

- Жить буду - успокоил я - Не факт, что счастливо, не уверен, что особо долго при моей работе, но буду.

- Давай-ка рассказывай, что узнал, экспериментатор.

- Как минимум то, что я должен быть этой Кетарии родственником. Иначе бы перстень меня моментально убил.

- Да уж. Что это вообще за игрушка такая?

- Перстень? Не совсем сам понял. Но зато я, кажется, понял, чего так хотели клинки.

- Ты так говоришь, словно они разумные.

- Знаешь, Джим, я начинаю подозревать, что это не просто клинки с парой секретов. К тому же при их создании убили ребенка, так что кто знает, какая его часть осталась в них.

- Так чего им надо?

- Они были разбиты и перекованы одним кузнецом-любителем, пока я еще только планировал свою атаку на Нолдор, из которой и не думал возвращаться живым. После этого их сила уменьшилась, что было только кстати. По крайней мере для меня. Пока клинки были целыми, в разгаре битвы они едва ли не подчиняли меня, превращая в берсерка. И это мне не нравилось. Они хотят, чтобы я восстановил их, и перстень подсказал, как. На алтаре надо принести в жертву врага, тогда его сила восстановит клинки, причем они помимо этого впитают его слабости. Что-то вроде этого. Только не спрашивайте меня, как - я совершенно не понимаю этого.

- Отлично. Теперь остается изловить демона и в бессознательном состоянии притащить сюда с целью ритуального убийства - перешел к делу Джим - Или лучше в сознании?

- Почему? Не обязательно - в голову пришла мысль и я решил рискнуть.

На алтарь я положил клинки, а потом извлек две жемчужины с демоническими отпечатками, которые так и не выложил, и продемонстрировал Джиму.

- Думаешь, сработает?

- Не знаю. Но тащиться и ловить живого демона мне не хочется. До ближайшего места…

- Погоди - Джим порылся в карманах и достал жемчужину крупнее моих раза в два. - Семнадцатый ранг. Снял его из винтовки в Нью-Йорке, предварительно запихнув ловушку ему в сумку. Чистая работа, он даже не понял, что его убило.

- Спасибо, тогда эти бери себе. Тут одна мелкая сошка, а этот… ранг восьмой, наверное, не знаю. Буду еще должен.

- И кто после этого из нас американец? Ты мою задницу недавно вытащил из лап Джанны. Свои люди, сочтемся.

- Ну тогда пожелай удачи…

Джим отошел в к выходу, где ждали Айрэ, Арта и Ассерус.

- Профессор, точно уверены, что хотите рискнуть - спросила меня Айрэ.

- Уверен - кивнул я.

Я положил жемчужину рядом с клинками на алтарь и немного отошел. Ничего не произошло. Я выждал секунд двадцать, но так ничего и не почувствовал.

Интересно… Я задумался и взглянул опять на перстень, который успел поднять с пола. Хорошо хоть, далеко не укатился. Должен быть способ запустить механизм. В точности особенности его работы знает только покойный Мезмер, но ведь должен же быть рецепт, чтобы механизм восстановления клинков мог запустить не смыслящий в этом человек. Ведь посвящать своих, пускай даже элитных воинов, в магию не будет никто, тем более параноик вроде Мезмера. «Рецепт! Дайте мне рецепт решения этой задачи!», как говаривал мой преподаватель по физике в родном мире, предлагая решить задачу на зачете.

Перстень легко оделся на палец, но привычного шепчущего голоса и боли в голове не появилось. Он просто сидел на пальце и ничего не подсказывал. Может быть, нужна кровь? Нет, палец себе резать не хотелось: как знать, может тогда клинки меня посчитают врагом номер один.

Я потянулся за жемчужиной, и нечаянно коснулся кольцом гранита алтаря.

Стоило сделать это, как мир вокруг взорвался цветными брызгами. Забавно было видеть их, практически осязать и в то же время понимать, что они исключительно в твоем сознании. Я помнил те ощущения, когда, перегрузив себя, чувствовал, буквально видел каждую ниточку первородной энергии, и мелодичный звон ее потока едва ли не разрывал голову болью, но эти искры, резкие, бесшумные были чем-то иным. Стоило мне отойти от алтаря, как все пропало: на камне алтаря лежали клинки и крупная жемчужина. Но теперь на пределе ощущений в воздухе чувствовалось напряжение. И все. Ни вспышки света, ни электрического разряда. В сложном заклинании какая-нибудь часть силы сбежит, уйдет, либо в свет, либо в тепло, либо еще во что-нибудь. Часть первородной энергии, стоит ее пустить в ход, утекает, переходит в другие виды энергии, и с этим надо только смириться. Как не утепляй трубы теплотрассы, а часть тепла сбежит, все это знают. Разумеется, у начинающего мага утекает больше, чем у опытного мага, но все же утекает.

Но либо силы, работавшие сейчас и здесь, не имели с первородной энергией, привычной магам Алерии, ничего общего, либо это было нечто сродни вечному двигателю второго рода, да простят меня читатели, плохо знакомые с курсом общей физики.

Ассерус и Айрэ оживились, они тоже почувствовали силу и тоже не могли понять, что это за зверь такой.

Жемчужина треснула и развалилась на части, которые спустя секунды начали разваливаться на более мелкие, пока не обратились в пыль.

«Мало!» Это восклицание сродни восклицанию голодного птенца. Не важно, что еды больше нет - мало. Хочу больше, и все. Я выхватил оставшиеся у меня жемчужины и положил на алтарь, больше на ощупь, так как среди цветных всполохов, проявлявшихся вблизи алтаря, нельзя уже было ничего разглядеть.

Их постигла участь большой жемчужины, но на этот раз мысль о том, что я предоставил мало, не дошла до меня. Сталь на клинках полопалась, часть металла отвалилась, а часть разогрелась, пошла пузырями и начала перемещаться. Клинки потемнели, приобретая их родной оттенок, узор, до этого едва проступавший, восстановился, а трещины, «шрамы» от которых остались даже после перековки, исчезли без следа.