Владимир Снежкин - Становление Страница 71

Сейчас даже толком и не вспомню, что конкретно она тогда мне говорила, но ей удалось меня хоть как-то привести в нормальное состояние. Вернувшись в Университет, я заперся в своей комнате, и несколько дней из нее не выходил. Не отвечая на стук в дверь, не реагируя на вызовы через разговорный амулет…

Я думал… О жизни, о смерти, о своих поступках и планах, о том, кем я был, и кем я стал… Многое мне показалось бессмысленным, не заслуживающим ни малейшего внимания. И наоборот, те вещи, на которые ранее не обращал этого самого внимания, приобрели определенную смысловую нагрузку. Более важную, нежели мне казалось раньше. Меня вдруг озаботил вопрос: а каким образом я оказался в этом мире? Когда-то я уже над этим думал, но тогда у меня не было тех возможностей, что есть сейчас!

Начав ломать голову над этим вопросом, через некоторое время понял, что лучше будет отложить его — в голову не шла ни одна дельная мысль. Учитель затаился, никак не комментируя мои потуги, а просить я не хотел.

Весь пятый день своего добровольного заточения я пролежал на кровати ни о чем не думая, отбросив все мысли, и тупо пялясь в потолок.

— Извини, что отвлекаю, но у нас есть определенные задачи, требующие решения, —объявился Учитель на шестой день.

— Чего тебе надо? — апатично отозвался я.

— Пора исправлять перекос. Или ты решил проваляться здесь до скончания времен? Хватит грузиться. Она мертва, и ее уже не вернуть, но нужно продолжать жить! У тебя еще есть близкие, судьба которых тебе небезразлична! Или мне выйти на твою мать, да рассказать о твоем состоянии? Поверь, ничего радостного от такой новости она не испытает!

— Ты не можешь самостоятельно ни с кем связываться, —грустно усмехнувшись в ответ на его слова, я сел на кровати. — Но ты прав. Нужно продолжать жить дальше. Пусть и с осознанием того, что по моей вине погибла близкая мне девушка. Кстати, она была единственная из всех женщин, кто относился ко мне исключительно по-дружески, не рассматривая меня при этом, как возможную партию. И кто не боялся меня, зная о моем могуществе.

— Это так, —согласился наставник. — Она могла с легкостью раскритиковать твои поступки. Этим отличается еще и Рокуэл, сестра Истамирэля, но она не столь близка тебе. Ладно, Палаэль, давай не будем сейчас бередить рану. Поговорим о другом. Хочешь знать, о чем?

— О чем?

— Я здесь подумал и…

В тот день я впервые за долгое время вышел из комнаты. И первое, что я сделал, поговорил с магистром Ранием на тему моего участия в соревнованиях. Если сказать кратко, я отказался от них, попросив вычеркнуть меня из списков команды. Раний пытался меня переубедить, говоря, что без моей помощи и в этом году команде Университета ничего не светит, но я оставался непреклонен в своем решении. В конечном итоге, магистр заявил, что оставит резервное место в команде за мной, и если я решу им помочь, то прибуду в означенный день прямо на соревнования. На том и порешили.

Покидать стены Университета я не стал, поскольку мне нужно было где-то остановиться — физическое тело, от которого я избавляться пока не спешил, хотя Учитель начал меня постепенно подталкивать к такому решению, нужно было где-то держать. В гостиницу переезжать не хотелось, отшельником становиться тоже не горел желанием, а вариант возвращения в Лес я даже не рассматривал. Тем более, у меня имелось здесь незавершенное дело — предстояло вскрыть и наказать всех тех преподавателей, кто сотрудничал с Орденом. Да и сам Орден нужно ликвидировать. Хватит им пиратничать над местными обывателями. Но этим решено было заняться позже — после того, как разберусь с пресловутым перекосом энергии.

С тех пор я усиленно тренировался с Учителем, ограничив свои контакты с окружающим миром до минимума. Даже поесть не выходил, питая тело чистой энергией, черпаемой из безграничных запасов ауры.

И сегодня, спустя двадцать пять дней с начала тренировок, настал тот момент, когда Учитель уверенно заявил, что пора выходить на охоту в Инферно.

— У меня есть дельная мысль, —выскочив в средние слои, я из пространственного кармана достал красный шарик. — Как ты смотришь на участие Ллос и Ваэрона в моем походе по Инферно?

— Определенно, их помощь не помешала бы, —проявил интерес Учитель. — Но как ты заставишь их помочь?

— Легко! — активировав артефакт, я позвал со всей мощью, на которую был только способен. — Ллос!

— Опять у тебя что-то произошло? — ответ пришел практически сразу.

— Да, произошло. Ты хочешь моей смерти? Напомню, в этом случае ты лишаешься моей помощи в завоевании узловых миров.

— Палаэль, неужели ты, наконец, собрался в Инферно? — ну, вот как она "читает" меня???

— Как ты догадалась?

— У меня достаточно для этого опыта. Что ты от меня хочешь? — в голосе темной богини проскочили деловые нотки.

— Возвращаюсь к вопросу номер один: ты хочешь моей смерти?

— Хм… Даже затрудняюсь ответить.

— Ллос!

— Какой ты напористый стал! Никакого страха перед могущественной богиней! — на сей раз ее голос стал несколько обиженным. Шутит, значит. Только вот мне не до шуток. Настроения нет и, чувствую, долго не будет.

— Ллос!

— Ладно, — вздохнула она. — Наверняка, ты хочешь моего участия в твоем походе. Для подстраховки. Так? — я ничего не стал отвечать, банально промолчав на ее вопрос. — Когда? — спросила богиня, не дождавшись ответа.

— Через кварт я буду готов. Ваэрона с собой можешь взять?

— Могу. Прибудем к означенному времени, — отозвалась Ллос и разорвала связь.

Я же скользнул обратно в реал. Вот он, мой клинок, лежит передо мной на столе. Сегодня ты выполнишь как раз обратное, нежели то, для чего изначально был предназначен. Ты убьёшь меня…

В течении пяти последующих минут я неподвижно сидел, разглядывая серебристую полосу из легендарного мифрила, и собираясь с духом. Не каждый день приходится пронзать себе сердце острым клинком…

— Готов? — хладнокровный голос Учителя заставил меня вздрогнуть.

— Да, — несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я взял меч в руки, уперев его острие себе в грудь напротив сердца. — Да, готов.

— Не бойся. Это лишь краткий миг, после которого у тебя будет возможность следовать дальше. Не бойся.