Михаил Исхизов - Надо Помочь Бабушке Страница 71

   - Это явная ложь, - негодовал Максим. - Ложь и провокация. Надо что-то делать.

   - Что ты сделаешь? Свобода слова - одна из основ демократии. Ее нельзя запретить. Правозащитники сжуют.

   - Но они бессовестно врут! На фига она нужна, такая демократия?!

   - При демократии тоже не все врут, - заступился за местные порядки Эмилий. - Есть птицы, которые говорят правду. Я даже знаю две-три пары таких крокаданов.

   - Вот и надо нанять честных птиц. Пусть они выступят. Пусть расскажут всю правду.

   - Кто их будет кормить, твоих честных? - вмешался Дороша.

   - Хоть бы бароны!

   Дороша посмотрел на Брамина-Стародубского, затем на Максима, хотел что-то сказать, но удержался, не сказал. И правильно сделал. Не стоило обижать хозяина замка. А Максим и без подсказки сообразил, что баронам подкармливать крокаданов нечем.

   - Крокаданы - это все пустое, - подтвердил барон. - Э-э-э... бездельники. Их никто не слушает и никто им не верит.

   Максим убедился, что симпатичный ему барон Брамина-Стародубский, убежденный консерватор и недооценивает роль средств массовой информации в борьбе за общественное мнение. И даже подумал, что одна из причин быстрого крушения феодализма в том, что бароны начисто, проиграли информационную войну.

   - Мы победили, - продолжил между тем барон, - и я должен сказать, что за мужество и находчивость, проявленные в этой славной компании, вы заслуживаете награду. Можете просить э-э-э... все, что пожелаете!

   Друзья переглянулись: что они могли попросить у нищего барона? И отказаться было невозможно, это обидело бы хозяина замка, и он вполне мог снова ухватиться за рукоять меча.

   - Ваша светлость, самая большая награда для нас, это возможность участвовать в сражении, которое вы возглавили. - нашелся Максим. - Это богатство, мы уже получили, оно не иссякнет и не потускнеет. Но, если вы позволите, у нас к вам есть одна просьба.

   Довольный ответом Максима, барон благосклонно кивнул.

   - Среди ваших пленных имеется кикивард по имени Гарпогарий. Вы знаете его, это он приходил к вам послом от Серватория. Нам хотелось бы допросить этого Гарпогария, если вы, будете благосклонны и подарите его нам.

   Барону немногого стоило удовлетворить просьбу. Но он сделал это с таким видом, будто совершил великое благодеяние.

   - Берите этого бездельника в полное свое распоряжение, - сказал он. - И, желая быть щедрым до конца, добавил: - Э-э-э... можете использовать для общения с ним мою пыточную камеру. Уверяю, вам она очень понравиться. Пусть этого Гарпогария отведут в темницу, - отдал барон Брамина-Стародубский распоряжение дружинникам.

   Парадный зал замка давно не видел такого застолья. Подавали запеченного в капустных листьях зайца и еще двух небольших зайчат фаршированных пахучими травами. Подавали трех жаренных уток (из тех пяти, которых конфисковали у наших путешественников). Подавали черные бобы в сладком соусе, фасоль в длинных стручках, огурчики свежие и огурчики соленые. Высокими горками красиво были уложены румяные яблоки, сочные груши, красные сливы и желтые сливы. Стояли ароматные прохладительные напитки... И все это в красивой серебряной посуде. На каждом блюде, на каждом кубке о величии баронов Брамина-Стародубских напоминали воинственные грифоны, охраняющие футбольные ворота, за которыми не было никаких сокровищ.

   Изголодавшиеся путешественники налегали на еду и хвалили ее. К немалому удовольствию хозяина они восторгались и серебряной посудой, которую редко сейчас встретишь.

   Ужин сопровождался приятным разговором о разгроме кикивардов, о славной битве у пролома, в которой защитники проявили и воинское мастерство, и мужество достойное воинов, состоящих на службе у Брамина-Стародубского. А сам барон похваливал Максима, и мастерство с которым тот обращался с таким странным оружием, как оглобля. И шутил, что надо создавать в войсках отряды оглобельщиков. Но более всего он с удовольствием вспоминал свою роль в этой битве. Барон, кажется, помнил каждый свой удар, каждый удачный выпад. И постоянно призывал в свидетели Максима, как очевидца его воинских успехов.

   Максим весьма охотно подтверждал ратные подвиги барона, ибо тот, действительно был незаурядным бойцом, мастером сражения на мечах.

   Даже Дороша был в прекрасном настроении. Брамина-Стародубский высоко оценил его тактические способности, как организатора залпового огня, благодаря которому кикиварды вынуждены были держаться подальше от стен замка.

   И все весело шутили над ошибкой Агофена, который вместо камней осыпал врагов нежными лепестками красных роз. Джинн благодушно посмеивался и показывал незамысловатые фокусы, которыми барон искренне восхищался.

   Торжественный ужин, в ознаменование полного разгрома агрессивных кикивардов, прошел в теплой, и дружеской обстановке.

Глава семнадцатая.

   Максим и Агофен спали допоздна, спали вволю, и кто знает, не пролежали бы они в своих постелях до полудня, если бы их не разбудил вставший, как всегда, на рассвете, и уже успевший обойти замок и его ближайшие окрестности Дороша.

   - Разве можно столько спать? - ворчал лепрекон. - Во сне ничего и не сделаешь. Поспал немного и вставай. Когда темно - это еще понятно, приходится спать, все равно работать нельзя. Если светло, то чего же спать? Делом надо заниматься. А некоторые все спят и спят, как будто им делать нечего. Светло, а они спят. Ну и пусть спят. Я никого будить не стану. Каждый и сам должен понимать, что если рассветало, то вставать надо. Чего же их будить? Поймут, что вставать надо, и встанут.

   Максим и Агофен старались не обращать внимание на ворчание Дороши. Если с тобой длительное время рядом лепрекон, к его ворчанию следует привыкнуть. Но и спать под непрестанное бухтение было невозможно.

   - Дороша, ты, может, немного помолчишь? - попросил Максим, не открывая глаз.

   - Я что, мое дело маленькое, могу и помолчать, - согласился лепрекон. - Я и так почти что молчу. Я и половины не сказал из того, что сказать надо. Бах - тот дракон серьезный. Давно уже встал, ходит, думает. У него от этого разные мысли появляются. А вы спите. Если по столько спать, то как раз, полжизни в постели и пройдет. А делом заниматься когда?

   Было ясно, что Дороша не замолчит и спать не даст.

   - Не хочу я вставать, - заявил Максим. - Не хочу и не могу. Я еще не выспался. И устал вчера...