Эри Крэйн - Единство Страница 71

— Не стой столбом, Зоревар. Я отвела глаза страже и без меры любопытным слугам, но о твоем побеге скоро узнают, — девочка нахмурила брови, вмиг избавившись от напускной беспечности. — Найди его. Найди Кристара первым и позаботься о его безопасности. Это все, о чем я тебя прошу.

— Почему вы делаете это? Ваш долг служить Церкви и Всевидящей Матери. Госпожа Арнора уже отправила людей на поиски господина Кристара.

— Долг, служить, — как же все это скучно и нелепо, — протянула Эльса, сложив губы трубочкой. Зоревар поспешил умолкнуть. — Ты его друг. Кому как не тебе доверить его жизнь? Защити его.

— Я даже не уверен, смогу ли найти его, — признался церковник.

— Не меня учили делу следопыта. Я помогла всем, что было в моих силах.

— Благодарю вас, госпожа Эльса, — Зоревар склонился в глубоком поклоне и побежал прочь от дворца.

Убрав со лба прилипшие к нему волосы, девочка побрела назад, раскачиваясь на каблуках. Желание перевернуть дворец вверх дном и обвинить мать в случившемся волнами накатывали на младшую дочь главы Церкви, но неприступные скалы ее души отсекали этот напор. Эльса знала цену времени и умела выжидать.

Мягкие шкуры пахли зверем и дурман-корнем, согревая и даря приятное чувство защищенности. Повернув голову на бок и уткнувшись в защекотавшие нос шерстинки, Оника открыла глаза и резко села, вспомнив, как глупо угодила в ловушку.

— Тише, Они, все в порядке, — Кристар сидел рядом и улыбался. Под его глазами залегли бессонные тени. — Никакой опасности.

Осмотревшись, девушка обнаружила себя все в той же пещере, посреди кипы мохнатых шкур, служивших и простынями, и одеялами. Ментального мага нигде не было видно, и только шарканье старческих ног и аромат готовящегося мяса доносились из соседней комнаты.

— Сколько я проспала?

— Часов десять, может больше. Уже вечереет.

— А старик? Он опасен.

— Его зовут Эрхильд. Он готовит тебе поесть. Прости, я был так голоден, что разделался со всеми его запасами. Нам не нужно его опасаться. Он так давно один, что только рад компании магов, не заполняющих все вокруг какофонией мыслей. Мы немного поговорили, пока ты спала. Он предлагал отдохнуть и мне, но я счел, что лучше мне быть рядом и в сознании, когда ты проснешься. Так что ему пришлось развлекать меня рассказами об отшельничестве, чтобы я не задремал.

— Какой же ты доверчивый дурак, — Оника бессильно откинулась на шкуры, упершись взглядом в потолок.

— Они, мы можем остаться здесь. В этом месте нас не найти, и ты сможешь обучить меня всему, что мне необходимо уметь.

— Кристар, мы должны уйти. Нам повезло, что здесь еще нет церковников, но…

— Их и не будет! — Кристар в сердцах сжал руку сестры. — Просто поговори с Эрхильдом. Ты сама увидишь, что он нам не враг.

Покачав головой, Оника посмотрела в сторону, откуда доносился аппетитный запах. Желудок истязали голодные судороги, а потому появившийся с еще одной порцией жареного мяса старик не вызвал у девушки былого неприятия.

— Спасибо, — с неохотой произнесла она, беря еще дышащий жаром ломоть.

— Твой брат объяснил мне причины твоей неприветливости.

— А я уж решила, что это вы забавляли его историями, а не он вас, — девушка сверкнула глазами в сторону Кристара.

— Какие уж тут истории. Вокруг только снега и льды, а я слишком стар, чтобы покидать свою обитель на дольше, чем необходимо, чтобы справить нужду.

— А как же охота? Где вы берете мясо?

— Я зову зверя, и он приходит. Он приносит мне мелких зверей, а иногда и своих сородичей. Я мог бы попросить его проститься с жизнью, но что мне делать с таким количеством мяса? Мои руки не те, что раньше. Разделывать мясо тяжело, а жилы полярных жителей прочны и туги.

— Зачем было оставлять удобства жизни на материке? У всякого сильного ментального мага нет недостатка в средствах.

Эрхильд пригладил кучерявую бороду и, подобрав под себя ноги, потянулся за курительной трубкой. Встретившись с угрюмым взглядом Оники, старик спрятал трубку обратно в складки одежд.

— Не всякий ментальный маг обладает теми же способностями, что и я. При рождении мне была дарована сила настолько великая, что я не смог с ней справиться. Как я ни старался, мне не удавалось заглушить нестройный хор мыслей, а в Берилоне, прекрасном Берилоне, где мне предназначалась судьба Первого советника, было слишком людно. Так что я оставил столицу, Церковь и все мирское, не желая более быть закуской для разбушевавшейся силы.

— Не состоявшийся Первый советник — как раз то, что нам «нужно», — Оника гнала от себя назойливую мысль, что достаточно убить старика, и о безопасности можно будет не беспокоиться. Она может разорвать его сердце изнутри в любой момент, но сделать это, значит, оттолкнуть Кристара, проникшегося сочувствием к отшельнику.

— Все, что я могу сказать, так это то, что в свои годы я повидал изнутри немало голов как церковников, так и магов-отступников, даже мятежников. И среди всех них были как отъявленные негодяи, так и достойные люди. И если кому и принимать сторону кого-то из них, так уж точно не мне. Но вы — мои гости, и можете рассчитывать на весь аскетический уют, что я могу вам предложить.

Немного жестковатое мясо наполняло желудок приятным теплом, рождая у Оники навязчивое расположение к ментальному магу. Она разрывалась между желанием немедля покинуть пещеру и остаться в подвернувшемся под руку убежище. Терзания девушки разрешил Кристар: совершенно изнуренный, он задремал, прислонившись к теплому камню.

— Твой брат совсем выбился из сил, — заметил Эрхильд, потирая занывшие запястья.

— Он и это выболтал?

— Что бы ни было заложено в традициях ментальных магов, и где бы мои братья не нашли свое место, наши умения дарованы нам Первым магом, и я почту за честь услужить наследникам его силы. Вы — два столпа, на которых зиждется мир, в котором существует магия, а без нее, боюсь, такому старику, как я, уже не найдется места даже под дланью Всевидящей Матери.

— И в чем же смысл? Вы просто спрятались здесь и… Что вообще можно делать на краю мира? Разве не принято лишаться рассудка за столько лет полного одиночества и безделья?

— Твои слова остры, как и взгляд, девочка, — Эрхильд улыбнулся в усы. — У меня есть сны. И дурман-трава, разумеется. Ты могла представить, что это чудесное растение сможет жить и под снежной толщей? Здесь его ростки слабы, а листья желтее заячьего мха, но корни забираются далеко вглубь земли, кроша камень и выискивая теплые воды. Не знаю, зачем вообще чему-либо расти в этих краях, но я окажусь старым дураком, если буду жаловаться.