Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ) Страница 72

Мэллин замолчал в некоторой растерянности, чуть ли не в обиде, не дождавшись ожидаемо резкого ответа.

— Спасибо за добрый совет, Мэллин, — улыбнулась Лианна спокойно, очевидно не желая злиться или дерзить. — Ты очень-очень хороший волк!

— Ах, солнечная де… женщина, не смей! Не смей так позорить мою репутацию лоботряса и шалопая! — брат испугался непритворно, удивив Мидира. — Что скажут прочие волки?..

— Что бы ни говорили, для меня ты — лучший в этом доме. После…

— После Джареда, разумеется, — довольно закончил Мэллин. — Не печалься, я не обижусь на второе место! Ты ведь не обижаешься?

Мидир сам чуть было не обиделся. Как это ему — владыке Благого Двора, королю волков! — не выделили место? Вернее, почему не выделили первое? Но решил: спор слишком глуп, чтобы он в нем участвовал. Глупые дети! Мидир вне конкуренции! Что-то из этого он бормотнул вслух: Этайн зашевелилась, приоткрыла один глаз.

— Ты самый лучший, — сквозь сон очень серьезно заверила она его. — Самый грозный, самый благородный и самый люби-и-имый, — засмеялась чему-то. Видимо, вторым глазом смотрела какие-то свои, сугубо женские смешливые сны. — Мой Мидир! Ты прекрасен душой и телом, словно древний бог, твоя кожа серебрится подлунным снегом, а волосы чернее колдовской но-о-очи…

Голос ее затихал. Мидир поразился, как она все еще говорит связно. Этайн умолкла, зевнула и, смежив веки, снова задышала ровно. Мидир опять глянул в трапезную.

— …возьми обе твои пропажи, — Мэллин тем временем протягивал платок Лианне, очертаниями складок неявно обрисовывающий завернутый кинжал. — Как бы ты ни рвалась в волчьи королевны, извини, я не приму твое предложение!

Лианна поглядела на Мэллина серьезно, спросила тихо:

— Ты мог воспользоваться, а волки обычно пользуются. Почему?

Мидир едва успел вскипеть на высказанное о волках мнение, когда Мэллин заставил прислушаться к своему еще более тихому ответу:

— Ты меня прости, солнечная де… женщина. Но просыпаться в постели с трупом не самое мое любимое занятие, сколько бы именных кинжалов ты в меня ни бросила, — поблестел раскосыми глазами. — Спасибо, что не в сердце!

— То есть? — Лианна все никак не хотела принимать шутливый тон.

— То есть это было очевидно для всех, да-да, кроме вас! И для вашего милого лесовика. Особенно для него, — Мэллин вновь разулыбался. — Даже удивительно, что вы с небесным все-таки заметили друг друга. Сами догадались или подсказал кто?

Лианна отвела глаза, на что Мэллин страдальчески вздохнул.

— Я знал, знал, что советник — самый умный ши на много-много домов! Я знал!

— Советник рад это слышать, — ответил бесшумно подошедший Джаред с привычным льдом в голосе. Мэллин с грохотом отодвинулся от стола, качнулся и чуть было не упал со стула. — Мой принц, принцесса Лианна, — поприветствовал советник обоих короткими поклонами.

— И вам, Джаред, и вам спасибо большое за участие, — прошептала вновь розовеющая Лианна. Явно припомнила все намеки на брачную ночь и теперь старалась отбросить мысль: он точно знает, чем они занимались с Джилроем, чтобы официально стать супругами.

Ох уж эти стеснительные дети Солнца. Мидир недовольно вздохнул. Делают драму из всего! Особенно из самого простого и естественного.

— Соблюдать закон и наводить порядок — обязанность советника Благого двора. Как и находить решение задач, только кажущихся неразрешимыми, моя принцесса… — лицо Джареда посветлело, и Мидир вздохнул сам, расслышав эхо такого же вздоха со стороны Мэллина. — Сегодня трубы Черного замка будут петь в вашу честь. Желаю благости и счастья, многих и многих веков жизни. Я уверен, ваша матушка поймет и одобрит ваш выбор.

Мидир нахмурился. Джаред не видел и не слышал себя. Разговаривая с Лианной, он назвал ее своей принцессой, что допускалось в качестве сверхуважительного жеста для королевских особ чужих домов. Только Джаред никогда подобного раньше не позволял. И улыбался на сей раз не кончиками губ, а всем лицом, глаза его искрились, голос стал теплым и живым. И при всем при этом… племянник именно прощался. Он, сам отпустивший свою любовь, прощался со всем! Вплоть до надежды.

— Джаред, вы… — начала Лианна, однако насторожившийся Мэллин не дал ей договорить.

— Советник!

Джаред прислушался и привычно захолодел: тяжелые шаги кованых сапог по коридору, хорошо слышимые волкам, несомненно принадлежали лесовику — к трапезной подходил Фордгалл.

— Лианна! — заторопился Мэллин. — Быстро-быстро убираешь счастливое выражение лица и отходишь с таким видом, будто я тебя смертельно оскорбил!

— Мэллин, я не буду больше играть в… — солнечная принцесса нахмурилась.

— Ох, Лианна! Имей в виду! Обещание назвать сына в мою честь — обман! Хотя бы потому, что у солнечных королев не рождаются мальчики! А уродовать судьбу девочки никто не решится! Иначе тебя уже звали бы Мэллиной!

— Мэллин!.. — не удержалась Лианна, все же рассердившись и вспыхнув как маков цвет.

— Ну вот, искусство перевоплощения в действии! — обрадовался тот.

Зашедший Фордгалл выглядел совершенно обычно. Поправил плащ с вышивкой, очень похожей на королевскую, коротко кивнул каждому присутствующему. Несомненно заметил обиду Лианны, шарф в ее руках, но ничего не сказал, а возможно, не успел сказать, потому что следом за ним появился Джилрой.

Воистину, сегодня трапезная — место всех встреч!

Мидир небесного витязя очень даже понимал: оставлять Лианну возле Фордгалла теперь, после свершения бракосочетания, Джилрою не стоило. Тот, кто чуть было не увел с собой любовь всей жизни небесного, не мог считаться ей хорошей компанией впредь. Без присмотра супруга, конечно. Сам Мидир вряд ли смог бы быть откровенно дружелюбным, а вот Джилрой улыбнулся лесовику приветливо, явно запутывая Фордгалла, проявляя истинно дружеские чувства несмотря ни на что.

Витязь Неба, приложив руку к груди, поздоровался со всеми. Коснулся плеча Фордгалла, который не сводил взгляда с платка дома Солнца, выглядывающего из кармана Джилроя вместо привычного бело-голубого. Затем витязь поймал взгляд Лианны и уже не спускал с нее глаз. Серебряные и золотые линии переплетались на их безымянных пальцах, образуя кольца из восьмерок.

петля времени. Хороший знак, особенно для бессмертных! Эти двое останутся рядом и вместе по любую сторону бытия, их искры, вышедшие из разных языков предвечного пламени, спаялись, обещая не расставаться более никогда.

— Кажется, я должен тебя поздравить? — очень ровно обратился к Лианне Фордгалл. Она в ответ сделала несколько шагов к Джилрою, намекая, что поздравлять тут надо обоих, и тот приобнял ее за талию. — Поздравить и порадоваться за вас, друзья мои! Мои дорогие друзья!

Лесовик улыбнулся настолько естественно и дружелюбно, что Мидир взволновался. Не знай он, о чем думает и что теряет Фордгалл, был бы уверен в правдивости его слов. Впрочем, лесовик не врал. Они ему, оба, и правда, дорого обошлись.

— Я тоже! Я так рада, так рада! — засветилась Лианна чистым золотом. — Теперь тебе не придется жертвовать ради меня своим счастьем! Которое ты непременно найдешь, вот увидишь!

Мэллин закатил глаза, едва удержал руку, чтобы не хлопнуть себя по лбу, но смолчал.

Мидир мысленно с ним согласился. Иногда солнечные были невероятно, просто за границей всяких здоровых очертаний сочувственны и великодушны. Он едва не свел ее в могилу, а она желает ему счастья в любви. Действительно! Почему бы и нет?

— Меня греет, что советник рад точно так же, как я, — улыбнулся Фордгалл теперь Джареду. — А может, — с нажимом добавил, кивнув головой, — и еще сильнее.

Теперь Мидиру очень захотелось уронить Фордгалла головой вниз в какую-нибудь из ям, приготовленных для врагов дома Волка. Или втянуть в стены Черного замка до скончания эпохи!

Джаред был вправе сам воткнуть нож себе в сердце, но Мидир не собирался спокойно смотреть, как другие проворачивают в нем лезвие.

Хотя советник словно бы не заметил ни подтекста, ни намека на его чувства к Лианне.

— Думаю, удачному разрешению этого вопроса рады мы все, — льдистые глаза блестели обычно холодно. — Все, кто любит принцессу Солнца и желает ей счастья, — колоть намеками Джаред умел ничуть не хуже чистокровных и старших ши.

— И мы вам очень признательны! — пылко ответил Джилрой, обращая к советнику взгляд синих глаз.

— Приятно осознавать, что есть еще ши, подобные Перворожденным, для которых любовь важнее благословения их родных, — ровно произнес лесной принц. — Пойти наперекор воле своих и чужих домов! Такого не было со времен прежнего волчьего короля. Однако дом Волка довольно консервативен, вряд ли случившееся одобрит сам король, — учтивый поклон в сторону Джареда, намек на угрозу власти большей, чем у советника, последний шанс и показательное невнимание к Мэллину, сыну этого самого «прежнего волчьего короля».