Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница Страница 73

— Я потерял сознание… — Принц недоуменно огляделся вокруг. — Как же я очутился здесь? Ты, похоже, вытащил меня из зала на руках.

— Да, не одного тебя, думаю, волнует этот вопрос. Подумай сам, ведь, произнося заклинание, я касался не только тебя, но и пола помоста…

— И он тоже стал невидим! — воскликнул Тристан.

— Совершенно верно, — удовлетворенно произнес Виг, так он обычно говорил во время занятий, когда принц правильно отвечал на поставленный вопрос. — И пол на мгновение стал не только невидимым, но и проницаемым, так что я смог вместе с тобой пройти сквозь него. Во время подготовки «спасения» мы впервые обнаружили этот весьма интересный феномен — два невидимых объекта, в отличие от двух обыкновенных, могут одновременно находиться в одной и той же точке пространства. Когда мы оказались под помостом, я перестал его касаться, и он вернулся в свое прежнее состояние. Все это произошло так быстро, что временное исчезновение пола под нами никто не заметил. Для всех мы просто исчезли. Я же просто сидел под помостом и ждал. Жаль, ты не слышал их голоса, Тристан. Сакку решила, что мы каким-то образом оказались далеко от дворца, и немедленно разослала Фаворитов по всей стране на наши поиски. А мы-то все это время находились прямо у нее под ногами! Не совсем понимаю, почему, но она не почувствовала нашего присутствия. Наверно, все дело в завесе невидимости. Только спустя несколько часов, когда они убрались из зала, я смог отнести тебя сюда и погрузить в глубокий сон. Пока ты спал, я залечил твои раны и ссадины, — Виг снова еле заметно улыбнулся. — Должен добавить, что, ни Сакку, ни Наташа не смогут по чувствовать нашу кровь, пока мы находимся в катакомбах.

Так что определенного успеха мы все же добились, и этим обязаны погибшим магам, мой принц.

«Они мертвы, а я жив…» Тристан почувствовал охвативший его стыд. Ему припомнились прощальные слова отца. «Мы о многом не успели рассказать тебе и теперь уже никогда не расскажем. Но прислушайся к тому, что я говорю сейчас — от тебя и твоей сестры зависит будущее „одаренной“ крови в Евтракии».

Принц уткнул лицо в ладони и зарыдал.

— Я убил его, Виг. — В глазах Тристана металась страшная боль. — Я убил собственного отца! Почему я не умер вместе с ним?

«Он больше уже никогда не будет таким, как прежде», — мелькнуло в сознании Вига, и он положил руку на плечо принцу.

— Тристан, ты когда-нибудь слышал, что нельзя дважды вступить в одну и ту же реку?

Принц поднял на мага взгляд влажных, покрасневших глаз.

— Нет. Что это значит?

— В любую реку можно вступить только однажды, потому что вода все время пребывает в движении и, значит, каждый раз, когда человек вступает в нее, это уже другая река, да и сам человек тоже другой. Постоянные изменения — неотъемлемое свойство всего, что нас окружает. Сопротивляться естественному порядку вещей бесполезно.

— Какое все это имеет отношение ко мне? — спросил Тристан.

— Ты сегодня совсем не тот, каким был вчера. Ты ни когда уже не будешь прежним, и я тоже. Но во всем этом нет нашей вины.

— Они все погибли, Виг. Те, кто был мне дороже всех на свете, мертвы, а я жив!

— Перед тем как ты опустил меч, твой отец посмотрел на меня, безмолвно прося совета, — произнес маг, в который раз бросая взгляд на свои руки. — И я ответил ему. Он кивнул, давая знать, что понял, — и в знак прощания. Потом он сказал тебе, что ты должен выполнить приказ Клюге, сколь бы ужасным это тебе ни казалось. Тристан, я любил его не меньше, чем вас с сестрой. Ты поступил правильно, тебя не должны мучить угрызения совести. Ты спас своего отца от куда более ужасной участи.

Принц подошел к столу и взглянул на тарелки. Ему казалось, что он уже больше никогда в жизни не сможет проглотить ни куска.

— А что будет с Шайлихой? — спросил он. — Зачем она понадобилась волшебницам?

— Я не уверен в своем предположении полностью, но, думаю, все дело в качестве ее крови и в том, что она женщина. Важно, чтобы ты понял — сейчас мы ничего для нее сделать не можем. Вырвать ее из рук волшебницы, которая носит на шее Камень, не под силу никому. А ведь с ними еще и Наташа. Нет, Тристан, единственное, чем мы можем помочь Шайлихе, — это не обнаружить своего присутствия.

При мысли о том, что сестра находится в руках волшебниц, принц заскрежетал зубами. И все же в глубине души он понимал, что старик, конечно же, прав.

— Ты только что упомянул об особом качестве ее крови, и не раз намекал о таком же свойстве моей. Всем было известно, что по окончании своего правления я должен войти в Синклит. Но когда я задавал вопрос о причине этого, мне неизменно отвечали, что я узнаю о ней только после коронации.

Тристан подошел к магу и взглянул в его глубокие аквамариновые глаза. Это был взгляд внезапно повзрослевшего человека, чье сердце покрыто свежими шрамами. Принц больше не потерпит никаких отговорок и уверток, и Виг прекрасно понимал это.

— Теперь я имею право получить ответ на свои вопросы, Верховный маг?

«Уже сейчас в его взгляде ощущается необычайная сила — подумал старик. — Да, я отвечу на его вопросы. По крайней мере на некоторые. Он заслуживает этого, учитывая то, что мы, весьма вероятно, можем вскоре погибнуть».

— Присядь, Тристан, — сказал старик, — и я поведаю тебе истинную историю Евтракии — и некоторые удивительные моменты твоего появления на свет.

Виг подбросил в камин несколько толстых сухих поленьев. Эта ночь будет долгой — и очень нелегкой.

— Дым из трубы не может указать, где мы находимся? — озабоченно спросил Тристан.

Виг слегка улыбнулся.

— В помещениях Редута трубы не предусмотрены, — отозвался он. — С помощью заклинания, над которым в свое время немало потрудился Слайк, любые признаки того, что в катакомбах под дворцом могут находиться люди, уничтожаются, и дым в их числе.

Старый маг подошел к столику, взял кувшин и налил в кубок красного вина. Повернувшись к принцу, он бросил на него вопрошающий взгляд, но Тристан покачал головой.

— До сих пор мне не приходилось видеть тебя за кубком вина или кружкой эля. Я думал, маги Синклита вообще не пьют.

— Синклита больше нет, Тристан, — с болью в голосе ответил Виг, — если, конечно, тебе не вздумается считать Синклитом одного меня. И если уж такой Синклит в моем лице существует, полагаю, отныне я могу устанавливать в нем собственные правила, — он медленно отпил глоток.

Внезапно устыдившись, принц опустил взгляд.

— Ты тоже потерял друзей, Виг. Прости меня, я был способен думать только о себе. Мне известно, как сильно ты любил моих родных. И еще прошу прощения за то, что сомневался в тебе во время нападения. Если бы я внял тогда твоему призыву, может, сейчас Шайлиха была бы тут, вместе с нами.