Карина Демина - Невеста Страница 74

Девочка безумно робела. Как и та, которая была до нее, и предыдущая, и, кажется, все они, неуловимо похожие друг на друга.

Дебютантки.

Платья всех оттенков белого, различающиеся исключительно нюансами кроя. Жемчуг. Платина. Изредка, почти как вызов обществу, бирюза.

Аккуратные прически.

Изысканные манеры.

И привычка смотреть сквозь ресницы, украдкой.

— Благодарю вас, леди. — Виттар поклонился, и девушка выдохнула с облегчением.

Она так старательно танцевала, пожалуй, впервые вне классной комнаты родного дома, и так боялась сбиться, что считала шаги шепотом, думая, будто Виттар не слышит.

Она мила, как и все прочие.

Среднего роста. Крепкая, но не настолько, чтобы вовсе быть лишенной изящества. Приятное лицо с мягковатым подбородком и очаровательным курносым носиком. Она — точная копия матери, правда, та давно не робеет и не боится, скорее уж разглядывает Виттара с явным интересом, прикидывая шансы. О новом законе много говорят, но пока вполголоса…

— Ваша дочь прелестна. — Виттар краем глаза отмечает, как вспыхивают щеки юной красавицы. Она и вправду красавица или станет ею через год-другой.

Но с Торой ей не сравниться.

Тора дома и ждет. В библиотеке ли, отгородившись от мира очередной книгой, в музыкальной ли комнате, беседуя со старым клавесином, в гостиной… не важно где, но она будет ждать до полуночи. И дальше тоже. Не потому, что все еще боится засыпать одна.

Она предложит ужин, который по времени скорее будет завтраком. И сделает вид, будто не замечает на нем чужих запахов. Пешкам не положено.

Вот только глаза снова станут чужими.

С Торой такое случается.

Мать девочки что-то говорила, Виттар отвечал, улыбался и пытался представить вот эту, светловолосую, в своем доме… она ведь тоже умеет играть. И рисует акварелью пейзажи. Читает с выражением, когда требуется…

Воспитанна. Мила. Послушна. Что еще надо?

Виттар не знал. Но почему-то от мысли, что однажды именно она встретит Виттара по возвращении домой, становилось невыносимо горько.

— Очень надеюсь, что мы еще встретимся…

Врать он научился давно и угрызений совести не испытывал.

А часы пробили полночь… еще немного осталось. Несколько танцев. Разговоры. Шутки. И взгляд, который Виттар ощутил затылком.

Сверр из рода Лунного Железа и вправду походил на отца. Он был высок, худощав, но в то же время эта худоба была вовсе не от болезни. Виттар отметил размах плеч, массивную шею и крупные кисти. Во второй ипостаси мальчик был не мелкого размера.

И его, Виттара, не боялся. Напротив, обнаружив, что интерес его не остался без внимания, приподнял бокал, не то приветствуя противника, не то насмехаясь.

Подойти?

Рядом с сыном возник Атрум и, положив руку на плечо, принялся что-то говорить. Вот только мальчишка не слушал. Он смотрел Виттару в глаза и улыбался.

Силен.

Настолько силен, что тянет отвернуться первым. Железо внутри слышит чужака, но впервые откатывается, признавая его превосходство. Но Виттар достаточно опытен, чтобы удержать нить, протянувшуюся между ним и Сверром.

Ее разрывает лакей, на миг заслонивший Виттара.

А когда лакей отходит, то оказывается, что мальчишка исчез. И Виттар позволяет себе выдохнуть. Поединок? Бой будет непростым… но сила — это действительно еще не все.

Виттар заставил себя остаться еще на час. Не отпускала мысль, что дом его не настолько хорошо защищен и мальчишка вполне способен воспользоваться ситуацией.

Не посмеет.

Это нападение замять не удастся… и Атрум знает.

Он удержит щенка от глупостей.

Экипаж подали сразу. Его, Виттара, экипаж. Короб. Черный глянец. Герб рода на дверцах. Бархат обивки и странный чуждый запах, от которого кружилась голова. Виттар пытался вспомнить, где и когда сталкивался с ним, но мысли плыли и путались.

Надо дышать глубже, тогда Виттар поймет.

Дышать.

Глубже.

Он дышал, постепенно избавляясь от сомнений, испытывая какую-то беспечную, давно позабытую радость, которой хотелось поделиться. У него есть с кем.

Тора ждет.

Ждала. Не одна. С ней Крайт. Рыжий. Наглый. Не умеет себя вести. Забылся совсем… посмел… женщина принадлежит Виттару. А они вдвоем. Склонились над столом, над бумагами… ярко-рыжая макушка почти касается медной.

И радость исчезает.

Виттар давно не испытывал столь всепоглощающей злости. И живое железо охотно откликнулось на призыв.

Этим вечером Тора не знала, чем себя занять. Она пробовала играть, но звуки рассыпались, словно бисер у неловкой вышивальщицы. И пустота библиотеки, обычно действовавшая умиротворяюще, вдруг показалась отвратительной. Тора хотела сбежать, но остановилась у зеркала.

Хильда смотрела с упреком.

Переживания Торы казались ей пустыми.

Женится? Это хорошо. И чем скорее, тем лучше.

Он сдержит слово и купит для Торы поместье. У нее наконец появится собственный дом, такой, каким ей захочется его видеть. Исчезнет необходимость притворяться…

— А если я не притворяюсь? — тихо спросила Тора. — Он… хороший. И заботится обо мне.

Макэйо тоже заботился о Торе и прочих редкостях.

— Нет, это другое…

То же самое, Хильда знает лучше. Она сильнее. Умнее. Видит больше. И она не враг Торе, напротив, Хильда не желает, чтобы кто-то причинил Торе боль. Ведь ей сейчас больно, верно?

— Он вернется.

Конечно, вернется. И сегодня. И завтра. И будет возвращаться некоторое время, как это делал Макэйо, но рано или поздно Тора ему надоест.

Так всегда случается.

Поэтому привязываться к райгрэ глупо, куда как разумнее использовать его.

Беззвучно отворившаяся дверь прервала диалог, и Тора обрадовалась: спорить с Хильдой было невероятно сложно.

— Я думал, тут никого нет. — Крайт мялся на пороге, не зная, как поступить.

После того похода в театр Тора его не видела. Она знала, что Крайт обитает в подвалах, при лаборатории, и несколько раз порывалась спуститься, но Хильда останавливала.

Крайту она не доверяла.

— Я… уже ухожу. — Она не представляла, куда идти и чем заняться, чтобы заглушить неприятное, щемящее чувство тоски. — Я не буду мешать.

— Вы не мешаете.

Он забавный. И волосы опять дыбом торчат, рукава рубашки закатаны до локтей, а мешковатые штаны измяты, держатся исключительно на подтяжках. Причем подтяжки широкие, с карманчиками, из которых торчат карандаши и стальные перья. Под мышкой Крайта — рулоны бумаг, их слишком много, чтобы удержать, он честно пытается, но рулоны падают. И Тора спешит помочь…

— Здесь большая библиотека… — Она относит бумаги на стол. — И книги совсем другие…