Наталья Колесова - Карты судьбы Страница 74

– Но, дорогая…

– Иди, Хэмфорд. Иди. Это наше, семейное дело. Хэмфорд пошел, но пошел, оглядываясь на меня, из-за чего мне стало совсем неуютно. Грудда сказала своим мягким мелодичным голосом:

– Сядем. Мы сели.

– Что это значит, Габи? – спросила принцесса. Тот пожал плечами, не сводя с меня смеющихся глаз.

– Я сразу заметил, что он похож на Альберта, но… Видя, что я по-прежнему ничего не понимаю, Грудда подвела меня к огромному, в два человеческих роста, зеркалу. Я посмотрел на стоявших в зеркале мужчину и женщину. С мужчиной было все в порядке. Я с недоумением повернул голову, увидел отражение портретов… И замер.

– Ну? Вы поняли, наконец? – прозвучал мягкий голос Грудды – и эхом ему отозвался в другом конце столовой смех Элджи.

Да. Я понял. Какими бы разными ни были лица принцев и королей, их объединяло семейное сходство. И я мог бы быть шестым ликом этого семейного иконостаса.

– Так вы думаете, что я…

– Я вижу, – поправила Грудда. – А теперь скажите мне – КТО вы, Гордон?

Я тяжело вздохнул. Элджи пришел на помощь, изложив мою историю. Принцесса разглядывала меня задумчиво.

– Если правда все то, что вы о себе рассказываете, и если вы – не игра природы, то остается только гадать, кто вы – Ашур или Артон.

– Почему вы так уверены, что я не из какой-нибудь побочной ветви вашей семьи или просто не бастард?

– Короли Элджеберта очень ревностно относятся к своему семени, – холодно сказала Грудда, – и не разбрасывают его где попало. Все дальние родственники и незаконные наследники у нас наперечет. Вы не попадаете в их число. Итак, Артон или Ашур. Вам говорят что-нибудь эти имена?

– Нет, – усмехнулся я. – Как и ваше.

– Оба были синеглазы, высоки, черноволосы…

– Годы и шрамы меняют человека, – повторил я слова Альберта – уж он-то сразу узнал меня.

– Шрамы, да… Горбинка на носу – от рождения? Я потрогал переносицу.

– Не знаю. Ему часто доставалось.

– Если Гордон – один из вас, – неожиданно заявил Элджи, – он может претендовать на трон!

Я оглянулся на него в растерянности – не это ли Альберт имел в виду, говоря о сложностях?

– Подожди, Габи! – резко сказала Грудда. – Сначала нужно доказать, что он – наш брат.

– Действительно, – пробормотал я. – Хотя бы самому себе. Но я бы не отказался иметь такую сестричку.

Грудда улыбнулась. Ей были приятны мои слова, кем бы я там ей ни приходился.

– Нет, – сказал я, отбрасывая очередную рукопись. – Я могу выучить всю вашу историю наизусть, но это не вернет мне память! Расскажите мне о них еще раз.

Грудда прикрыла глаза, словно припоминая.

– Я очень плохо знала Артона. Он отправился странствовать, когда я была еще совсем маленькой. С Альбертом, кажется, они не очень ладили. Да и вообще, он был далек от семьи, дворцовые интриги его не интересовали. Еще, говорят, он был неплохим поэтом…

Она посмотрела на меня.

– Как у вас со стихами?

– Боюсь, что никак, – признал я.

– Хотя и это могло быть потеряно… при травме.

– Вы говорите, они не ладили с Альбертом? Из-за трона?

– Трона? – По губам Грудды скользнула улыбка. – Пожалуй, Альберту мало наше королевство. А люди ему вообще не нужны. Кроме Габи. Габи – его слабость. Хотя, конечно, ему небезразлична судьба Элджеберта. И он выступит против любого, кто попытается причинить королевству какой-либо вред.

Я прямо встретил ее взгляд.

– Это предупреждение?

– Почему бы и нет? – ответила Грудда со своей обычной улыбкой. – Если вы один из нас…

– Честное слово, о троне я даже не думал.

– А пора бы, – подал голос Элджи. Мы оглянулись на него. Элджи сидел, покачивая ногой, и поглядывал то в окно, то в камин, то на нас. От этого выражение лица его непрерывно менялось.

– Поговорим об Ашуре, – сказала Грудда.

Ашур и Асмур были близнецами и с самого детства не расставались, будучи вечными друзьями и соперниками. Им нравились одни и те же игры, одни и те же женщины, одни и те же песни…

– А как насчет одного и того же королевства? – нечаянно поинтересовался я. В глазах Грудды что-то блеснуло – любопытство? настороженность?

– Они и после коронации остались такими же друзьями, – продолжила она. – Ашур был при Асмуре своего рода главным советником.

– Вам было жаль потерять их?

– Они были моими братьями.

– Мне показалось, вы не очень обрадовались возвращению одного из них.

– Я все еще не могу поверить… И, кроме того, неожиданное появление еще одного близкого родственника чревато всяческими осложнениями. Вы можете быть втянуты в борьбу группировок, о которых ничего не знаете. Или создать свою.

– Ну, пока я не создал никаких группировок… Я похож на Ашура?

– Нет. Вы слишком мрачны для него.

– Жизнь не была ко мне добра.

– Да. Боюсь, и вы стали недобрым.

«Годы меняют человека, и я не знаю, каким вы стали…» Думали они с Альбертом одинаково.

– Вы просто наталкиваете меня на эту мысль, Грудда, – сказал я полушутливо.

– Рано или поздно она все равно придет вам в голову. Я хочу, чтобы вы действовали не импульсивно, а все хорошенько обдумав. Не надо больше жертв и крови. Вы ведь знаете о судьбе Арамея

– Итак, я просто обязан подумать о своем праве на трон Элджеберта. Причем подумать серьезно. – Я поднял правую руку в ироничном обещании. – Клянусь. А что сейчас?

– Придется встретиться с кем-то, кто лучше знает Ашу-ра и Артона. Я прикидываю – с кем. Айрат…

– Он слишком предан Габриэлле и скажет то, что прикажет она, – возразил Элджи.

– Альберт уже отказался вам помочь. Анкер, Арон честолюбивы и не преминут использовать вас в качестве лишнего козыря… Гива… Я давно ее не видела. Айленд, Габи?

– Пожалуй.

– Но тебе нельзя ехать дальше, Габи. Ты уже за пределами заклятого леса, ни Габриэлле, ни Альберту это не понравится. Да и мои родственники тебя недолюбливают…

Элджи вспыхнул.

– Я поеду с ним! Он совсем не знает наших мест! Я буду вести себя тихо и скромно, Гордон, Грудда! Я даже псов с собой не буду брать! Только Асмура – он самый спокойный. Я возьму его на цепочку, хотя это ему совсем не нравится… Ну, Гордон! Хочешь, я стану твоим оруженосцем?

Мы не сдержали улыбок.

– Если Гордон обещает следить за тобой… Ох и попадет нам от Альберта! Когда вы едете?

– Сейчас, – сказал я.

… Грудда подошла к моему коню, подняв голову, положила теплую ладонь на мое колено.

– Гордон. Кем бы вы ни оказались. Что бы вы ни выяснили. Возвращайтесь. Здесь ваш дом. Здесь вам всегда будут рады.

Теплая птица благодарности и грусти шевельнулась у меня в груди.

– Спасибо, сестричка!

Наклонившись, я поцеловал ее в прохладный высокий лоб.