Дети песков (СИ) - Маркелова Софья Страница 75

Мериона выпрямила спину, снизу вверх окидывая сестру немигающим взглядом.

— Власть — это яд. И ты отравлена им… — в ужасе прошептала Лантея.

— Ничего подобного. Я та, кто в состоянии нести это бремя. Чтобы мой род славили в веках, чтобы я правила долго в спокойствии и порядке, чтобы никто иной не смел вмешиваться в дела моего Бархана — ради всего этого мне не трудно запачкать руки в чужой крови.

Лантея стояла потерянная и опустошенная. Впервые она не понимала свою сестру, и боялась, что доставшаяся ей огромная власть сломила разум молодой женщины.

— Когда я узнала правду, то не могла поверить, что ты способна на такое. Кто угодно, но только не ты… — наконец заговорила Лантея. — И даже когда ты казнила Дайву, решительно и хладнокровно, я все еще сомневалась.

— Дайва была последней теневой фигурой, которую мне все никак не удавалось вычислить, — неожиданно поделилась Мериона. — Я понимала, что есть еще один, последний шпион Иамес в лагере, имя которого я не знаю, но он постоянно ускользал от моего внимания. И пока я кружила на одной точке, раз за разом перепроверяя факты, Ниэля и Арконция сами решили открыть на меня охоту, догадавшись, кто ответственен за убийства их товарищей.

Немного помолчав, матриарх продолжила:

— И я предполагала, что произойдет что-то подобное. Они ведь не могли не понимать, что раскрыты. Я заманила их в тот тупиковый тоннель на старой стоянке, обезоружила Арконцию и выставила перед Ниэлей достаточно простое условие — она должна была назвать мне последнее имя, а я бы не стала калечить ее сестру… Но она упорствовала. И мне пришлось раз за разом делать надрезы на коже Арконции, заставляя ее биться в немом крике, лишенную голоса.

Лантея молчала, слушая признание убийцы, от которого по коже пробегала дрожь.

— И только когда глаз сестры вытек, как лопнувший желток, Ниэля наконец сдалась, — тихо продолжила говорить Мериона. — А я даже не почувствовала никакого торжества от своей победы. У меня было последнее имя, были четверо мертвых шпионов и еще достаточно дней в запасе до прихода в Первый Бархан, чтобы незаметно провернуть одно убийство. Но не было удовлетворения от того, что я делала… Потому что я ни с кем не могла разделить свои опасения, свои успехи и планы. Ты бы могла меня понять, наверное. Но еще тогда, над телом Авирина, этого самоуверенного выскочки из рода Лэйх, который сам был не прочь расквитаться со мной даже без приказа свыше, ты начала строить из себя следователя. И меня это взбесило.

— Потому ты и повесила расследование этих убийств на меня? — догадалась Лантея.

— Ну да, — проворчала Мериона. — Хотела поставить тебя на место, показать, что ты не в силах сравниться со мной в интеллекте. А ведь я до этого планировала посвятить тебя во все происходящее, чтобы ты помогла мне с этой работой, но сложилось все иначе. И в итоге мы исполняли разные роли — ты догоняла, я убегала. А что толку?.. На Дайву мы все равно вышли одновременно, хоть я и не представляю, как ты поняла, что она придет за мной этой ночью.

— Я не подозревала, что это окажется Дайва, — призналась младшая сестра, устало потирая шею. — Знала лишь, что есть еще минимум одна фигура, которую ты хочешь убрать с доски и которая, судя по всему, уже сама ведет на тебя охоту. Это было ясно по тому, что ты запечатала рты Арконции и Ниэли песком. Стала бы ты это делать, если бы больше не осталось в живых тех, кого ты выслеживала и для кого оставляла этот знак?..

— Ты права. Я надеялась выманить Дайву, чтобы она сама пришла в мои руки. Так и вышло.

Мериона поднялась, отряхнула от песка одежду и встала лицом к лицу с сестрой.

— Я не поддерживаю то, что ты сделала, — твердо заявила Лантея. — В этих убийствах не было необходимости, как бы ты их ни оправдывала. Иамес все равно уже что-то знает.

— Мне не важно, что ты думаешь по этому поводу, — мягко произнесла матриарх, обогнув сестру и направляясь обратно в сторону лагеря. — Я сделал то, что должна была. Не больше и не меньше.

— И что тебе даст эта власть, которую ты так яро отстаиваешь, а? Почему тебе она важнее всего на свете? — куда громче крикнула ей вслед Лантея.

— Потому что это то, чего я заслуживаю. То, на что я имею право с самого рождения, — чуть замедлив шаг, ответила Мериона, обернувшись. — И я жажду получить обещанное мне!

— Ты будешь править городом, которого нет… Третий Бархан пал…

— Но зато я буду править, в отличие от тебя, сестра.

Каравану пришлось сниматься с места практически сразу же после случившегося: никто больше не мог спать, все оживленно обсуждали произошедшее, распугивая тишину тоннелей звуками своих голосов. И, чтобы не терять время, решено было немедля отправиться в путь. Лантея неоднократно пыталась по дороге еще пару раз поговорить со своей сестрой, гордо вышагивавшей во главе колонны, но Мериона жестко прерывала все ее попытки и отмахивалась, как от надоедливой мухи. Очевидно, она считала, что им больше не о чем было разговаривать. В итоге девушка была вынуждена прекратить свои попытки и проводить все свободное время в компании Манса и Ашарха, которые, напротив, активно обсуждали ночные события, постоянно забрасывая спутницу вопросами. Несмотря на доверие к своим приятелям, она так и не решилась открыть им всю правду, потому что была уверена, что это касалось лишь ее и сестры. Роль Мерионы была скрыта, и убийцей Лантея назвала именно Дайву.

Так караван, хоть и мало отдыхавший, все же проделал обычную норму пути, поскольку всех по дороге весьма подогревали разговоры и всяческие сплетни. Через десяток долгих часов однообразной ходьбы, когда ноги уже гудели и подгибались от усталости, хетай-ра встали лагерем в небольшой пещере с глубоким пресным озером, найденным чуть в стороне от основного пути. Скрытое от лишних глаз место поразило всех своим природным великолепием: помимо тонких колоннообразных сталагнатов, поблескивавших от стекавших по ним каплям влаги, в зале все стены и потолок оказались пронизаны темно-бурыми полосами минералов, создававшими в толще песчаника особенный узор. В самом озере, к счастью, обнаружили довольно частых обитателей подземных водоемов — пресноводных слепых рыб, которых за несколько часов удалось изловить в достаточном количестве для сытного ужина. Весь лагерь вскоре погрузился в сладкую дрему, и впервые за долгое время их сну ничего не угрожало.

После пробуждения караван вновь продолжил свой нелегкий путь. Привычно выстроившись в длинную вереницу, они направились дальше, все еще не теряя надежды добраться до Первого Бархана. Но за все время унылого марша по одинаковым коридорам удача ни разу не улыбнулась хетай-ра: разведчикам встретилось лишь одно озеро с соленой водой, воды которого оказались совершенно не пригодными для питья, так еще и практически все светляки к вечеру погибли. Обычно в полисах насекомые кормились грибами и мхом, в изобилие росших на стенах пещер и тоннелей всех подземных городов, но теперь хетай-ра съедали всю найденную растительность, совершенно не задумываясь о необходимости кормить еще и запертых в стеклянных фонарях жуков. И светлячки, лишенные корма, без возможности выбраться из своих клеток и полетать на воле, один за другим погибли, оставив практически весь лагерь в темноте.

Очередной привал выжившим пришлось делать в абсолютном мраке, на ощупь обустраивая стоянку. Все они были голодны из-за скудного питания последней недели, жажда медленно и неумолимом застилала им глаза: хетай-ра рассчитывали, что в пути будет больше пресных источников, и теперь они были вынуждены растягивать последние глотки мутноватой воды, которую набрали еще на стоянке у озера. После сна большинство народа казалось уже не таким бодрым: сил становилось все меньше, а дорога не кончалась, утопая в густой смолистой черноте. Стены тоннелей оставались голыми и безжизненными, будто в насмешку над исхудавшими горожанами, готовыми многое отдать за горсть мха. И даже во время очередного перехода разведке ничего не удалось найти: впереди не было ни растений, ни зверей, ни воды. И надежда медленно, но верно стала покидать всех.