Ольга Романовская - Обещание Страница 75

— Когда я нашёл тебя, у тебя на шее кровоточила какая-то царапина, — сообщил принц, заканчивая перевязку, — но теперь она исчезла.

Принцесса кивнула, вспомнила Джисбарле и мысленно поблагодарила Мериада за спасённую жизнь. Всё-таки боги иногда помогают людям.

— Что это за ранка? — не унимался Маркус. — Твой загадочный вид подсказывает, что ты прекрасно знаешь, о чем идет речь.

— Это противоядие.

— Какое еще противоядие?

— Ну, я не знаю, можно ли тебе рассказать…

— Похоже, разговаривать со мной на эту тему ты не желаешь. В таком случае, отдохни, тебе это полезно.

На одном берегу Дикса угрюмо смотрели на путников Леса чёрных сваргов, а на другом, до самого горизонта раскинулся изумрудный ковёр травы с редкими бурыми прожилками. Луга крылатых коней тянулись почти до границ Лиэны, пересекая реку Сафе.

Стелла, оправившись от последствий змеиного укуса, остановилась, чтобы полюбоваться играми пернатых хозяев окрестных земель, возглавляемых Америсом.

— Он божественен! — благоговейно прошептал Маркус. — Он даже прекраснее, чем Никара!

— Да простят меня боги, но даже Голдсилк не сравниться с Америсом, — вторила ему девушка.

— А ты не боишься, гнева Алуры? Вот влюбишься ты в кого-нибудь…

— А я не влюблюсь. Никогда.

— Так не бывает, — усмехнулся принц. — Ты обязательно влюбишься, а Алура нашепчет пару слов на ухо Анжелине — и всё.

— Что всё?

— Ты его потеряешь.

— Интересно, кто же этот таинственный «он»?

— Узнаешь потом.

— А, ты имел в виду: «Не нужно тебе, красавица, // Знать, что другим не ведомо…»

— Скорее уж: «Чего захотят Боги, людям не изменить, // Об их веленьях нельзя позабыть».

— Ну, и причём тут это? Я же не собираюсь идти наперекор воле богов.

— Как раз собираешься. Ты сказала, что никого не полюбишь, а это против природных законов. Любовь — вечное желание богов, высшая воля самого Амандина. Бежать от неё — противиться богам.

— Я ни от кого и ни от чего не бегу. А раз уж ты такой правильный, мог бы подать мне пример.

— Какой еще пример?

— Исполнения воли богов. Ты сам только что говорил, что любовь — это некое требование… Короче, то, чего они от нас ждут. Где же твоя дама сердца?

— Стел, давай лучше посмотрим на Америса.

Конь по-прежнему парил между землёй и небесной высью. Сделав круг, он опустился перед принцессой и призывно заржал. Повинуясь, Стелла спешилась и подошла к нему. Волшебный конь преклонил перед ней колени, девушка забралась ему на спину. Шелковистые волны золотых и серебряных волосков окутали её, словно диковинная шаль, заблистали, заиграли на солнце.

Расправив белоснежные крылья, Америс взмыл в небо.

Поначалу Стелла боялась пошевелиться; у неё дух захватило оттого, что она парит над землёй, но потом она пришла в себя и решилась бросить взгляд вниз, на пёстрый ковёр из нити крошечных ручейков и бескрайних лугов.

Лёгкий шелест крыльев убаюкивал, навевал мысли о том, что где-то далеко есть Лиэрна, а там — её любимый сад…

Снова посмотрев вниз, принцесса увидела Сафе; за горизонтом был Добис. Мощные крепостные стены со сторожевыми башнями по углам, возведённые на каменистом плато, делали его почти неприступным.

— Ничего, я всё рано доберусь до тебя, Маргулай, — подумала девушка. — Пусть даже все демоны Шелока и Марис будут против меня. И жрица твоего господина не спасёт тебя!

Добис исчез за облаками, Стелла снова видела внизу Луга крылатых коней. Бесцельно блуждая по ним взглядом, девушка заметила группу людей возле табуна единорогов.

— Америс, спусти меня, пожалуйста, на землю, — шепнула она на ухо коню. — И, если можно, принеси ко мне Маркуса.

Конь исполнил ее просьбу и, как только Стелла коснулась ногами твердой почвы, снова взмыл в небеса.

Среди высокой травы притаились женщины со звериными шкурами на плечах. «Они похожи на дикарок», — подумала принцесса. Подойдя ближе, она заметила, что в руках у них арканы.

— Сесквара! — пронзительно закричала одна из женщин. — Чужачка!

Дикарки быстро окружили девушку, сжимая в руках оружие.

— Кто ты, девушка, спугнувшая единорогов? — спросила блондинка с пухлыми губами. — С добром ли ты пришла?

Она была еще молода, но зловещие украшения свидетельствовал о том, что дикарка так же опасна, как и красива.

— Я принцесса. — Девушка оглянулась: не летит ли Америс?

— Ты принцесса? — удивилась женщина. — Настоящая?

— Абсолютно.

— Прости, мы не знали, что эта земля твоя.

— Ну, в какой-то да. — Стелла рассмеялась. — Кто вы такие, и зачем охотились на единорогов?

— Мы из племени варинс. Живём на севере, за высокими горами. Я, Дианара, вождь этого племени, привела сюда своих людей, чтобы добыть лекарство для наших больных детей.

— Какое лекарство?

— Мы делаем его из рога единорога. Нужно растолочь его, смешать с травой себеры и сварить на медленном огне.

— А чем больны ваши дети?

— На них наложили порчу: они не могут ходить.

— И поэтому вы ловите единорогов? Из-за рогов?

— Не только. Нам нужны лошади, и, отпилив рога, мы с удовольствием заберем единорогов с собой.

— А что это за странный пояс? — осмелев, решилась спросить принцесса. Пояс был действительно интересный, нетривиальный. — Из чего он?

— Этот? Обыкновенный, плетеный. Если у мужчины, которого я убила, были длинные волосы, я влетала туда прядку-другую, если нет — вешала монетку, — равнодушно ответила Дианара. Судя по звону, который издавал пояс при движении, число ее жертв перевалило за дюжину.

— Почему ты их убивала? — Стелла напряглась. Неужели они людоеды?

— Они оказались в нашем лесу. Каждый мужчина, попавший туда, должен умереть.

— Но почему?!

— Это закон. Они убивают нас, мы убиваем их.

— А дети? — робко поинтересовалась принцесса, чувствуя, что краснеет.

— Некоторые мужчины, достаточно умные и смелые, живут у нас по несколько лет. Потом мы приносим их в жертву Солнцу.

— Какой ужас! И вам их не жалко? Совсем не жалко? Ни за что не поверю, чтобы в вас ни разу не шевельнулась жалость!

— Нет. Когда-то они почти полностью истребили наши племя. Именами погибших мы поклялись убивать каждого мужчину, которого встретим в нашем лесу.

— Но те, которых вы убиваете, не ответственны за вину других! Это все равно, что из-за одного человека ненавидеть все человечество. Это прошлое, его следует забыть, забыть, а не множить боль и ненависть!

— Его невозможно забыть, — покачала головой Дианара. — Пока жива хоть одна из нас, мы будем помнить. Не мы пришли к ним с мечом, а они к нам. Не мы первыми начали войну.