Софья Ролдугина - Тонкий мир Страница 76

– Меренэ? – догадалась я.

Максимилиан подхватил меня под руку, чтобы я не отставала.

– Да, – коротко ответил он.

Наследница действительно обнаружилась рядом с Дэйром… а с ней и вся свита – четыре телохранителя, кучка щебечущих безмозглых пташек, вроде Найнэ, и, конечно, галантные кавалеры – куда же без них. Группа поддержки стояла чуть поодаль, не мешая брату и сестре в очередной раз выяснять отношения… или пока – просто беседовать. Меренэ была в черном платье – гладком, плотном, украшенном таким количеством вышивки золотом, что я бы точно на ее месте рухнула под этой тяжестью. Волосы стелились по спине, как потоки лавы, свободные от заколок и шпилек.

Она была великолепна – в этом зале, среди своих будущих подданных. Но рядом с уютно-домашним Дэйром в простом пушистом свитере яркая наследница выглядела ужасно ненатурально, словно персонаж с маскарада. И если Ксиль добивался такого эффекта специально, то она явно рассчитывала на другое.

– С днем рождения, Меренэ! – радостно воскликнул князь, едва оказался на достаточно близком расстоянии. – Выглядите просто шикарно, – искренняя улыбка, полная восхищения, уважения и – самую капельку – иронии, сделала этот простенький, грубоватый комплимент настоящим шедевром.

– Благодарю, – неожиданно снисходительно отозвалась Меренэ, и я вдруг поняла, что наследница… слегка пьяна. – Вы тоже… поражаете воображение, – слишком блестящие для трезвой глаза прошлись по фигуре князя сверху вниз. Меренэ расчетливо облизала губы. – Завидую вашей… Нэте, да?

– Найте, леди, – поправила я с безнадежным вздохом. Пьяная или нет, настроенная злобно или по-доброму, она продолжала коверкать мое имя. Закрадывалась мысль: а вдруг Меренэ не всегда издевалась?

– Я помню! – грозно сдвинула брови наследница. – Я все прекрасно помню. А мы тут решили помириться с братом. Правда, Дэйри? – она обернулась к совершенно несчастному целителю и пощекотала ногтем под подбородком. Дэйр дернулся, вцепившись в свою косу.

– Меренэ, может, лучше присядешь? – осторожно поинтересовался он. – Если есть желание, я за две минуты могу убрать нежелательный эффект от алкоголя, – дипломатично предложил Дэйр, глядя, как ласково улыбается ему наследница. Да, наверняка она разозлится на себя и на него, когда завтра вспомнит, что творила на хмельную голову.

– Не стоит беспокойства, – покачала головой наследница. Голос ее неожиданно для всех прозвучал вполне нормально. – Не настолько я пьяна, – она быстро глянула на свою свиту. – Даже немного жаль, – улыбнулась Меренэ. – Как бы то ни было, сегодня мой праздник, и я не собираюсь портить его скандалами… Даже с тобой, братишка.

Дэйр поморщился, но ничего не сказал.

– А есть повод? – поинтересовался Максимилиан сочувственно.

Меренэ рассмеялась.

– Можно и так сказать. Рэй отказался сопровождать меня сегодня, приходится развлекаться самой… Нет, я люблю его, – произнесла она почти жалобно, понизив голос до шепота. – Пусть с ним иногда так тяжело… Но он меня не предаст и не оставит… Обещал вот особый подарок, – добавила Меренэ интригующе, а я подумала, что не все гладко у наследницы в любви, если она позволяет себе лишний бокал на празднике. В сердце закралась жалость – десять тысяч лет одиночества, не единожды разбитое сердце… Да, есть причина становиться Кмерной.

– Рэй? – удивленно переспросил Дариэль. – Не похоже на наше имя… Скорее, на человеческое.

– Да что ты понимаешь! – взорвалась наследница – внезапно, как свойственно пьяным. – Он не человек! А ты – идиот! – Меренэ развернулась и направилась к своей свите. Мне показалось, что в глубине темно-зеленых глаз эльфийки мелькнула тень сомнения.

Наверное, только показалось.

– Мер, прости! – растерянно крикнул Дэйр и шагнул за ней. Похоже, ему было немного не по себе от общения с такой сестрой. – Я не собирался оскорблять тебя, просто спросил… Меренэ!

Наследница даже не обернулась. Зато это сделала Найнэ – бледная до синевы.

– Лови! – сказала она негромко и бросила Дэйру яблоко.

Узкие ладони сомкнулись на глянцевитых боках… и вдруг оболочка лопнула, выпуская желтое облако, пыльцой окутавшее руки до локтей.

Сердце пропустило удар.

Мгновение ничего не происходило, а потом Дэйр вдруг рухнул на пол, как подкошенный, соскребая кожу с ладоней ногтями. И закричал.

– Что? – резко обернулась Меренэ, мгновенно трезвея. – Что происходит?!

Крик Дариэля перешел в вибрирующий вой. Тело били судороги. Желтый цвет пыльцы стал интенсивнее.

Я метнулась к столу, опережая даже Максимилиана, подхватила кувшин с вином и окатила руки Дэйра. Упала рядом на колени, закутала руки в юбку, оттирая желтый налет…

Дариэль уже не кричал, он тихо всхлипывал. Мой Дариэль, целитель до мозга костей, который сказал «Бывает», когда кислотой из пробирки плюнуло ему прямо в лицо…

– Дэйри, Дэйри, Дэйри, Дэйри… – повторяла я, как заведенная, едва удерживая вырывающего руки целителя. Пыльца отходила легко, оставляя после себя выбеленную кожу – как перчатки. – Дэйри, Дэйри, Дэйри…

Юбка от этой отравы расползалась, как от растворителя.

– Тише, – я обняла целителя, позволяя ему спрятать побледневшее, искаженное от боли лицо у себя на груди. Спина вздрагивала под моими ладонями. – Тише…

– Что здесь происходит? – в шипящем голосе наследницы, сейчас и вправду смахивающей на ядовитую рептилию, не было ни следа хмеля. Но злобы – на четверых. И в кои-то веки она была направлена не на нас. – Найнэ, я тебя спрашиваю, тварь паршивая!

– Он велел передать… – безумно улыбнулась Найнэ. – Он велел передать – с днем рождения, змейка. А этот… больше не целитель… ты можешь его убить… Он…

Дэйр застонал.

Максимилиан метнулся, как молния… к Найнэ.

Хрустнули кости.

Я отвернулась, утыкаясь в светлую взъерошенную макушку. Что-то булькнуло, а потом тяжело упало на пол. Кто-то закричал.

– Ты вспыльчив, – хрипло произнесла Меренэ. Я рискнула открыть глаза.

Все лицо, грудь и правая рука у Максимилиана были в крови. И черный наряд больше не казался нелепым или смешным. Смерть не бывает смешной.

– Что есть, то есть, – глаза у князя превратились в черные колодцы. – Здесь есть хоть один целитель? Или хотя бы врач?

– Я распоряжусь, – губы наследницы побелели.

Вдруг разом все заговорили, словно кто-то включил звук. Я тихо сидела, не в силах отпустить давно потерявшего сознание Дариэля. Взгляд упирался в бесформенную кучу, прикрытую тряпкой насыщенного аквамаринового цвета – бывшим подолом платья.