Леонид Крестов - Сеть созвездий Страница 76

   - Я прекрасно осведомлен об опасности, мастер, и приму все меры предосторожности. - Попытался успокоить я старика. - Ваш товар не будет использован там, где от него могут пострадать невинные люди.

   - Дело не только лишь в одних случайных жертвах, мсье Дронг. Эта вещь совершенно не рассчитана на людей, да и всех прочих смертных тоже. Даже правильное ее использование, скорее всего лишит вас рассудка, выжжет сознание, или вскипятит вам мозги прямо на месте. - Настаивал он, и будь у меня хоть какой-нибудь выбор, то после всех этих пламенных речей и настойчивых предостережений, я наверняка бы прислушался к мудрому заклинателю. Крепко задумался о том, стоит ли вся эта игра моей крови, и вполне мог бы передумать, навсегда отказавшись от идеи испытанья таких раритетов на собственной шкуре, но сейчас, благодаря моему новому заказу, у меня уже не было ни выбора, ни времени подыскать иной, более безопасный, способ справиться с этой работой, и остаться в живых.

   Тяжко вздохнув, я отстегнул ремешок крепежа, и стянул с правой руки латную перчатку доспеха.

   - Вы знаете что это, мастер? - Продемонстрировал я ему свою метку, и при виде ее, в глазах горбуна промелькнули неподдельные ужас и страх.

   - Откуда это у вас? - Внезапно задрожавшим голосом пробормотал он, вжавшись в кресло. - Кто это сделал?

   - Тот, по чьей вине я оказался у вас. Теперь вы понимаете, что иного пути у меня нет?

   - Понимаю. - Кивнул он. - Признаться, когда я понял, что именно вы разыскиваете, и что же попало ко мне в руки, я не желал продавать его никому. Намеревался спрятать или избавиться, солгав что не смог ничего обнаружить, но теперь, мне жаль вас мсье, и я помогу вам. - Дрожащей рукой ухватившись за свою кривую клюку, и с трудом поднявшись на тонкие ноги, старик зашаркал куда-то в глубь дома, и исчезнув в царящем вокруг полумраке, вернулся не скоро. За то время что его уродливая, перекошенная фигура отсутствовала в приемной, можно было трижды обойти все лавки Закрытого переулка, или пересечь добрую половину всего нашего острова, неспешной походкой.

   В ожидании его возвращения, мы с малышом уже успели порядочно заскучать. Устроившись поудобней, Регнор задремал, уронив подбородок на грудь, а я уже начал всерьез опасаться, что при виде моей новой отметины, мастер и вовсе решил сбежать, оставив нас с ноом, когда он наконец соизволил появиться у себя на пороге.

   - Вот, мсье Дронг, - Протянул он мне небольшой, деревянный тубус, с серебряной окантовкой, и множеством мелких защитных, и экранирующих, мелких рун, выжженных на поверхности дерева. - Если кто-то об этом узнает, вы не покупали этого в моей лавке! - Грозно предупредил он, когда я уже протянул к нему свою руку, и не разжимал свои тонкие склизкие пальцы, пока не дождался от меня утвердительного кивка.

   Тубус в руке неожиданно оказался теплым, словно бы был живым, или долгое время хранился у мастера на раскаленной печи, но его жар, ощущающийся даже сквозь металл латной перчатки и толстый слой поддоспешника, вовсе не обжигал, и даже напротив, казался приятной растекающейся по коже волной.

   - Дронг, - неожиданно дрогнул рядом со мной испуганный голос Регнора. - Это, что же Познание?! - Каким-то непостижимым, и неведомым мне образом, он безошибочно определил содержание тубуса, словно бы увидев его сквозь дерево, или унюхал. - Настоящее Познание?! - Уставился он на него так, словно бы я держал в своих руках не самое надежное хранилище для любой, даже самой опасной магии, а настоящую, огромную и живую гадюку, которая извивалась и могла укусить нас обоих в любую минуту.

   - Тебе известно, что это? Не так ли? - Прищурился я. Для человека утверждающего, что не владеет ни какими чародейскими силами, Регнор знал куда больше, чем некоторые дипломированные колдуны. Он с удивительной легкостью смог подслушать мой разговор в таверне у Рида, и почувствовал нацеленную мне в спину стрелу так, словно бы его предупредили охранные чары.

   - Знаю, - не стал отрицать он, лишь подтвердив все мои подозрения на его счет, и неожиданно переменившись в лице, уставился на горбуна презрительным и яростным взором, словно бы тот, прямо здесь и сейчас, у него на глазах, совершил нечто крайне нелицеприятное, и заслуживающее немедленного порицания.

   В этот миг, взглянув в сторону малыша, сложно было узнать в нем того самого забитого и жалкого, беспомощного подростка, который еще совсем недавно шагал рядом со мною по улице. Совершенно не изменившись внешне, он неуловимо преобразился и сидя в низеньком мягком кресле, выглядел настоящим величественным императором, восседающем на собственном троне. С идеально прямой, царской осанкой и горделиво вскинутом в верх подбородком, он смотрел на все с верху вниз, словно бы грозный владыка на своих подданых. Растерянный, юркий и затравленный взгляд, превратился в суровый, властный, и решительный взор, полный холодной внутренней силы, и на долю секунды мне померещилось, что в этих потемневших глазах промелькнули отблески самого настоящего, яркого пламени, которых в полутемной, и лишенной даже тусклых свечей приемной старого мастера, быть конечно же не могло.

   Даже совсем еще по юношески тонкий голос Регнора в ту минуту преобразился. Став куда ниже и утробней. Он звучал как тон привыкшего отдавать всем окружающим лишь приказы, взрослого и властного человека, с непоколебимой решительностью и волей.

   - Уродец не сказал тебе даже половины всей правды об этом заклятии, Мрак. - Начал он, не сводя с мастера полного ярости взора, словно бы желал раздавить его, как клопа, собственными руками, и никогда прежде не страшащийся ни кого, и ничего горбатый старик, способный дать достойный отпор любому, кто хоть слово посмеет сказать ему поперек, неожиданно боязливо попятился в сторону. - Это тебе не просто какая-то запретная, из-за своей чрезмерной опасности магия, Дронг, это нечто похуже, и гораздо страшнее! - Продолжал он, и язык уже совсем не поворачивался назвать его малышом. - Познание противоестественно самому мирозданью! Оно разрывает, сминает, и коверкает реальность, почти выворачивая ее наизнанку! Оно никогда не проходит бесследно, оставляет после себя неизлечимые временем, отвратительные шрамы на плоти пространства, прорехи во времени, и множество других, опаснейших аномалий. Я даже представить себе боюсь к чему это может привести в Мертвом мире, и за что не желаю в этом участвовать!

   - Об этом я тебя не просил.

   - Да пойми же ты, Мрак, использование этой магии худшее из преступлений на которые только может пойти человек! Это страшнее любого из самых смертельных грехов, которые ты только можешь себе представить, и тебе неминуемо придется жестоко расплачиваться за использование этой силы!