Михаил Исхизов - Надо Помочь Бабушке Страница 77

   - Ты чего это, Дороша? - Франческа знала какой у лепрекона характер, но такого напора не ожидала.

   - А ничего... - Дороша вынул трубку, посмотрел на нее и снова сунул в карман. - Я мимо несправедливости пройти не могу. Ты зачем на Эмильку набросилась?! У нас ведь не только самолюбие, но и соответственные принципы имеются. Раз такое дело, так нам и пирожков твоих не надо. Ни с вишней, ни с ежевикой. Лучше нам всем совместно голодать, чем такие несоответствующие изголения по своему адресу выслушивать.

   - Ты, Дороша, не в свое дело не лезь, - дала лепрекону отпор Франческа. - Я без тебя знаю, как внука своего учить, как его воспитывать. Я его и выдрать могу! У меня в хозяйстве и ремень для этого найдется. Матушка его, хоть и профессорша, хвостом махнула и в соседнее герцогство улетела. Вся ответственность за воспитание Бахончика на мне. Понял?!

   - Ага, довоспитывалась!.. - Дороша с укором и даже сожалением смотрел на Франческу. - А знаешь, как это называется в жизни? Это называется - "Слепая любовь!" и никакой ощутительной пользы от нее не происходит. Один пространственный вред. Да ты, если хочешь знать, своей несознательной любовью и самонадеятельным своим воспитанием внука чуть не погубила. Ему натурально толкуют: "Перекрась хохолок! Не перекрасишь - безвременно погибнуть можешь!" А он как заговоренный всю естественную реальность отрицает: "Не толкайте меня на подобный поступок. Не могу перекрашивать! Бабушке Франческе не понравится!" Вот до чего ты его завоспитала и затюкала. Ты их поспрашивай, Максима и Агофена. Они тебе много кое-чего, достаточно документального рассказать могут, как при помощи этой маскировки сумели тебе внука в существенной сохранности сюда сопроводить.

   Бабушка Франческа так толком и не поняла отчего Дороша разбухтелся. И гусаки, естественно, тоже не поняли.

   - Ну-ка, выкладывайте! - потребовала бабушка у Максима и Агофена. - Чего это вы насоображали по поводу моего непутевого внука?

   К этому времени Максим уже вполне был готов к разговору с сердитой бабушкой и Агофен тоже.

   - Да, это мы посоветовали Эмилию перекрасить хохолок, - сообщил Максим.

   Наступила тишина. Нехорошая тишина, которая обычно бывает перед грозой. Или перед обвалом в горах. Замолчали птицы и всякие насекомые моментально попрятались в какие-то щели и норки. Даже деревья, существа неодушевленные, перестали шуршать листьями. Гусаки приготовились: вытянули шеи, растопырили крылья и хищно уставились на гостей. Франческа сняла очки, оглянулась, проверила, поняли ли ее гусаки, протерла платочком стекла очков и снова надела их.

   - Хотела бы я знать, судари, зачем вы сделали из моего внука такое неприличное посмешище? - ледяной тон, которым бабушка это произнесла, не предвещал Максиму, Агофену да и Дороше, ничего хорошего.

   - По необходимости, - Агофен сделал небольшой шаг вперед и смело посмотрел на бабушку: глаза в глаза. А на хищных гусаков, презрительно, не обратил никакого внимания. - После того, как Эмилий прочел нам письмо, мы решили, что надо непременно последовать твоему совету, о мудрейшая из бабушек. Твои справедливые опасения, что за Эмилием могут следить и мешать ему, твои глубокомысленные утверждения, что в пути его могут встретить неожиданные неприятности, твой мудрый совет, добираться сюда скрытно и осторожно мы приняли в основу всех наших планов и поступков.

   Какая бабушка не умерит свой гнев, если услышит, что опасения ее справедливы, утверждения глубокомысленны а советы мудры?! Нет такой бабушки.

   Затем, помогая друг другу, Максим и Агофен весьма занимательно рассказали Франческе о том, как они с великим трудом уговорили Эмилия перекрасить султанчик и скрыть свое настоящее имя. И о том, как благодаря этим хитростям удалось обмануть стражников, у которых был приказ арестовать Баха, и как они сумели обвести вокруг пальца разбойников кровожадного атамана Загогульского, которые вели настоящую охоту за ее внуком. А барон Брамина-Стародубский со своими приближенными, устроил целое сражение, защищая Эмилия от коварных кикивардов. Возможно Максим и Агофен несколько приукрасили свой рассказ. Чуточку, самую малость... Но сделали они это из лучших намерений. Во всяком случае, бабушка Франческа могла теперь полностью оценить, каким страшным опасностям подвергался ее внук и как, благодаря ее мудрым советам, перекрашенному в желтый цвет султанчику, а также мужеству и хитроумию самого Эмилия Баха, они вышли победителями.

   - Таким образом нам удалось добраться до Пегого Бугра не только живыми, но и невредимыми, - закончил рассказ Максим.

   Бабушка Франческа была восхищена находчивостью и храбростью, которые проявил во время этого трудного путешествия ее мужественный и находчивый внук. Она сняла очки и вытерла платочком повлажневшие глаза.

   - Он такой. Очень умный и очень смелый, - подтвердила бабушка. - И очень скромный. У нас, на Пегом Бугре, все любят Бахончика и уважают его. А под каким именем он скрывался? - в голосе появились нотки беспокойства. - Эмилька ведь из Бахов, - напомнила бабушка. - Его мать - известный композитор, и его дед, мой муж, тоже был известным композитором, и его прадед был талантливым музыкантом. Он изобрел двухсторонний барабан и многие годы возглавлял оркестр "Лабухи Пегого Бугра". Надеюсь, что-нибудь подобающее? Бахончику даже временно нельзя скрываться под неподобающим именем.

   - Мы не без понятия, - сообщил довольный своей предусмотрительностью Максим. - Бахончик все эти дни был Петей Чайковским - Это имя самого известного композитора соседнего королевства (сведениями о том, что Чайковский, как и сам Максим из параллельного пространства, он смущать старушку не стал).

   - Правильно решили, - похвалила бабушка. - Знаете, драконы очень восприимчивы и даже временное имя имеет для них значение. Я уверена, что Бахончик когда-то непременно вернется к музыке. Гены, знаете ли, должны сработать. Его прадед, Барри Бах, был известным ударником. Он изобрел двухсторонний барабан{13} и многие годы возглавлял оркестр "Лабухи Пегого Бугра". Ой, я кажется уже об этом говорила, - засмущалась бабушка. - Я ведь чувствовала, что вы сегодня придете, - она оскалила внушительные белые зубки (драконы таким образом улыбаются). - Пирожки у меня, еще тепленькие. С вишней и с ежевикой. Марш мыть руки! - скомандовала бабушка Франческа, утверждая этим, что отныне берет под свое покровительство всю команду. - Мыть руки и за стол! Такими пирожками вас у герцога Ральфа не кормят.

   Миска с пирожками была не просто большой, а громадной. Размером в хороший медный таз, в котором можно сварить сразу два ведра вишневого варенья. Друзья решили, что им и за день столько пирожков не съесть. Тут и Эмилий вернулся со свежеокрашенным в оранжевый цвет хохолком, и они вчетвером уселись за стол. Пирожки оказались необыкновенно вкусными, а молоко настоящим, неразбавленным и охлажденным. Все, что лежало в громадной миске, разошлась удивительно быстро. И кувшины с молоком тоже вскоре опустели. А бабушка Франческа за стол не садилась. Она стояла рядом, сложив передние лапки на груди, смотрела, как гости отдают честь ее пирожкам, и с удовольствием слушала их похвалы.