Фиона Макинтош - Кровь и память Страница 77

— Элспит поверила бы. Илена могла бы… могла бы не совершать таких необдуманных поступков.

Уил услышал, как наемник шагнул к нему.

— Сделанного уже не поправишь, — сочувственно произнес Аремис.

Уила как будто прорвало.

— Моя сестра мертва, Аремис! — закричал он. — Но ее тело все еще живо. Вся моя семья мертва. Элид, Герин, Лотрин… даже Корелди — все те, кого я любил, — все мертвы! И все из-за меня!

Аремис подхватил Уила под мышки, чтобы поставить на ноги. Он не ожидал, что тело Илены окажется легким как перышко. Он осторожно опустил его вновь, благодарный судьбе за то, что сейчас темно, и не видно той ярости, что наверняка пылает в глазах его друга.

— Того, что случилось, уже не вернешь, — попытался он успокоить Уила. — Ничего не поделаешь. Но ты можешь отыскать колдуна и узнать от него о волшебном даре, который ты получил от его дочери. Глядишь, это поможет, и все наконец прекратится.

— Прекратится?

— Может быть, Уил. Обещаю тебе: я постараюсь сделать все, что только в моих силах. Но ты прежде всего должен помочь себе сам. Мы с тобой — ни ты, ни я — не понимаем природы этого дара. Поэтому нам ничего не остается, как попытаться открыть его тайну. А узнать это мы сможет только у колдуна, отца несчастной девушки. Нужно немедленно отправиться на его поиски.

— Но где же его искать?

— Сначала попробуем найти мать Миррен.

Неожиданно до их слуха донеслись чьи-то шаги. Вскоре они увидели силуэт герцога. Йериб тяжело дышал, устав от подъема по крутому склону. В руках у него был небольшой фонарь.

— С вами ничего не случилось? — спросил он, прекрасно понимая, что в подобных обстоятельствах такой вопрос совершенно неуместен, и, смутившись, провел рукой по своим серебристым волосам. — Извини, — добавил он. — Мы все переволновались из-за тебя. Мои домашние все до единого потрясены и до сих пор не могут прийти в себя. Правда, моя добрая жена взялась наводить порядок в доме, и поэтому я счел за благо отправиться на ваши поиски.

Уил шагнул к герцогу и сжал его руку особым легионерским рукопожатием.

— На этот раз мне пришлось тяжелее обычного, ваше сиятельство. Наверно, добрую сотню раз покинуть свое тело не так трудно, как единожды переселиться в тело сестры.

— Извини, сынок. Я просто не нахожу слов. Я должен принять на веру твой рассказ. Теперь мне понятно, что это ты, Уил, и никто другой. Но все-таки я по-прежнему ничего не понимаю.

— Думаю, мне потребуется время, чтобы окончательно привыкнуть к моему проклятию, — отозвался Уил.

Герцог тяжело опустился на небольшой бугорок.

— Да, нелегко мне дались эти два дня, — признался он.

— Это я должен просить у вас прощения, — возразил Уил, садясь рядом с Йерибом. — Можете мне не объяснять, как пострадала ваша семья. Элид был вашим любимцем. В моем сердце никогда не утихнет боль от его утраты.

— Мы будем предаваться скорби потом, Уил, вспоминая твою сестру и моего сына. Теперь королю несдобровать. Могу я откровенно говорить с тобой?

— Разумеется, — кивнул Уил. — Можете спокойно говорить в обществе Аремиса, он часть нашего общего дела.

Польщенный словами друга, наемник опустился на землю с ними рядом.

— Расскажите мне все, — потребовал герцог. — Начните с самого начала.

Позднее, когда все собрались за столом в трапезной, Уил разглядел членов семьи герцога и гостей. На лицах присутствующих застыло отрешенное выражение; никто еще не успел оправиться от пережитого кошмара. Элспит никак не удавалось унять дрожь. Всем своим видом она давала понять, что ни за что не позволит Уилу прикоснуться к ней. Каждый раз, бросая взгляд в его сторону, девушка инстинктивно прижимала руки ко рту. Лишь глаза ее выдавали те чувства, которые она испытала за последние дни. Уил не сомневался: Элспит поверила в то, что он жив и переселился в тело сестры. Неожиданно его знакомая зашмыгала носом и, не удержавшись, тихонько заплакала. Вскоре плач перерос в громкие рыдания, от которых сотрясалось все ее хрупкое тело.

В комнате воцарилось тягостное молчание, хотя в душе каждый сочувствовал ее горю. Крису отчаянно захотелось заключить девушку в объятия и успокоить, однако вместо него это сделал Уил. Он обнял ее и поцеловал в волосы.

— Все будет хорошо, Элспит, — ласково произнес он голосом Илены. — Я тебе все объясню.

Аремис вежливо и слегка неуклюже поклонился герцогине, и та ответила ему в равной степени неловкой улыбкой. Это было все, что они оба могли сделать в данную минуту, не будучи официально представлены друг другу. Наемник подошел к Пилу и встал рядом с ним.

— Меня зовут Аремис. — Ему не осталось ничего другого, как шепотом представиться юному послушнику.

— Я — Пил, — последовало в ответ. — Я путешествовал вместе с… — Юноша замялся, не зная, следует ли ему упоминать об Илене.

— С сестрой?

Потрясенный случившимся, Пил ограничился кивком.

— Пойду заварю чай, — предложила Аледа. — Крепкий чай нам всем сейчас не помешает, — добавила она и направилась к очагу.

Элспит выскользнула из объятий Уила и одарила его пристальным взглядом.

— Это в самом деле ты? С тобой опять случилось это? — спросила она, готовая вот-вот снова расплакаться.

Уил кивнул.

— Фарил, которую ты знаешь под именем Хилдит, убила Ромена, как ей было приказано. Но она не знала, что он заколдован.

— Я видела все своими собственными глазами, но до сих пор не могу поверить. Прости меня, но я умоляю: докажи что ты — это ты, — неожиданно проявила осторожность Элспит.

— Он уже доказал это, дитя мое, — вступил в разговор герцог. — Только Уил Тирск мог знать то, что было сказано мне возле сторожки у ворот дома, а затем там, на горе. — Йериб немного помолчал, а затем произнес, обратившись к герцогине: — Думаю, что всем нам нужен не чай, а шерлак. То, что сегодня случилось, слишком сложно для моего старческого разума.

Аледа нежно улыбнулась любимому супругу. Нет, конечно, она уже больше никогда не будет счастлива, но, посмотрев на Йериба, решила, что лишь любовь поможет ей справиться с обрушившимися на их семью несчастьями — смертью, обманом и колдовством.

Уил бросил взгляд на Элспит.

— Ты права. Что же мне такое сказать тебе, чтобы развеять твои сомнения?

Девушка на мгновение задумалась.

— Когда мы, спасаясь бегством, покинули горы… — Не успела она закончить фразу, как на лице Илены появилась улыбка.

— …у нас не было денег. По крайней мере так мне казалось, — подхватил Уил. — Но у тебя оставался кошелек, который ты прятала под юбками. Мы остановились в гостинице «Свисток» в Декине, и ты на остаток денег купила для меня лошадь. Я оставил тебя, чтобы ты отправилась в Риттилуорт. Твое сердце разрывалось от горя. Ведь ты была вынуждена расстаться с хорошим, храбрым человеком, с которым мы встретились раньше. Прости меня, мне очень жаль, что все так случилось.