Элейн Каннингем - Эльфийская песнь Страница 78

Глава 17

На закате дня Данила поспешил в эльфийский храм. Вин и Моргалла следовали за ним по пятам. Грозные сине-серые тучи клубились в небе и время от времени обрушивали на городские кварталы дождь и град. Западная часть горизонта окрасилась пурпурными и малиновыми разводами, а заходящее солнце смотрело на мир пылающим глазом.

Трое друзей преодолели последний поворот перед храмом и увидели, как Элайт поднимается по широкой мраморной лестнице главного входа. Он был один, а в его руке темнела арфа Жаворонок. Данила обнажил меч и окликнул лунного эльфа. Элайт обернулся, ив его глазах вспыхнула злоба.

– Не смей меня задерживать, идиот. Слишком, многое поставлено на кон.

– С моей стороны тоже. – Голос Данилы был холоден и неприветлив. – Рыцари Щита вот-вот утвердятся в городе, архимаг лишился возможности говорить и двигаться из-за могущественного заклинания, управляемые музыкой чудовища нападают на фермеров и путешественников, а барды, сами того не зная, обратились в орудие зла.

– Это твоя проблема и твоих Арфистов. Ко мне все это не имеет отношения.

Данила сделал еще шаг.

– В самом деле? Разве ты хочешь оставить описанный мной мир в наследство леди Азарии?

Лицо эльфа побелело от злобы.

– Ты не имеешь права произносить ее имя, – скомандовал эльф. – Никто в Глубоководье не должен знать о ее существовании. У меня слишком много врагов, которые дорого бы заплатили за эту информацию. Кое-кто из них не постеснялся бы выкрасть ее ради выкупа или уничтожить, чтобы отомстить мне.

Элайт положил арфу на ступени и вытащил свой меч. А потом угрожающе медленно шагнул вниз по лестнице.

– Арфа у меня в руках. По условиям нашего соглашения, мои поиски закончены. Нашему партнерству пришел конец.

– Еще нет, – возразил Данила и принял боевую стойку, подняв меч. – По твоим же словам, я должен был снять заклинание, а потом отдать тебе арфу. Или твое слово уже ничего не значит?

– Для меня имеет значение только леди Азария.

Арфист вовремя взмахнул мечом и отразил первый стремительный удар Элайта.

– Так она будет нашей маленькой тайной, ты это хотел сказать?

– В какой-то мере.

На лице Элайта вспыхнула угрюмая усмешка, и он обрушил на Данилу град ударов, которые почти истощили весь запас его мастерства и сил. Арфист ничуть не сомневался, что эльф может прикончить его в любой момент, но Элайт не торопился закончить схватку. Он слишком долго ждал этого боя.

– А почему твоя сторожевая собака-дворф не спешит на помощь? – насмехался эльф, одновременно кивая серебристой головой в ту сторону, откуда сосредоточенно наблюдала за бойцами Моргалла.

– Это касается только тебя и меня. Моргалла соблюдает кодекс чести.

Элайт издевательски расхохотался:

– Если твое замечание касается созданий с кровью дворфов, то ты ошибся, Арфист.

Он вытащил длинный кинжал и стал играть с Данилой, чтобы тот успевал отбивать оба клинка по очереди. Эльф демонстрировал очевидную и равнодушную игру с жертвой.

– Честь, – многозначительно повторил Данила. – Подумай над причинами твоих поисков. Может ли бесчестье восстановить честь твоей дочери?

Эльф отступил и окинул Данилу полным ненависти взглядом. Он убрал в ножны меч и кинжал, но вытащил метательный нож. Рука медленно поднялась для последнего удара.

Вин в отчаянии обнял Моргаллу за плечи, и на какое-то время все четверо замерли.

Элайт метнул нож в сторону Арфиста. Лезвие вонзилось у ног Данилы и застряло в узкой щели между двумя мраморными плитами. Волшебное оружие дрожало перед ним несколько мгновений, а затем исчезло.

– Бери эту проклятую арфу и снимай заклятие, если сможешь.

Эльф шагнул к краю лестницы и замер, скрестив руки на груди.

Моргалла с облегчением шумно выдохнула, а губы менестреля шевельнулись в безмолвной молитве эльфийским богам. Арфист убрал в ножны свой меч и медленно поднялся по ступеням к древней арфе. Тут же на лестнице он бережно коснулся струн волшебного инструмента. Его рука резко отдернулась от неожиданности – прикосновение к молчащим струнам вызвало шок от могучей волны магии.

– Забирай ее и убирайся, – резко бросил Элайт.

В памяти Данилы возник образ неподвижно распростертого Хелбена, и молодой бард решительно взял в руки арфу. Чем бы ни грозила ему попытка снять заклятие, он сделает все, что в его силах, ради своего дяди и наставника.

Данила укрепил Жаворонка на плече. Пальцы быстро пробежались по струнам, проверяя настройку. Необходимо убедиться, что все в порядке; одна неверная нота, одна неверно настроенная струна – и могущественное заклинание закончится неудачей. Если такое случится, патриарху Эвиндалу Дуирсару придется поручить храму позаботиться еще об одном безумце.

– Ты сможешь это сделать, – тихо произнесла Моргалла.

Арфист ободряюще кивнул дворфу и поднес руки к струнам. Мелодичная музыка наполнила двор храма. Данила доиграл ее до конца, а затем стал петь загадочный текст из свитка в гармонии с голосом арфы. И снова, как в Высоком Лесу, он ощутил мощный прилив сил.

В темнеющем переулке блеснула сталь оружия, и уголком глаза Данила заметил вспышку. Шестеро мужчин в темной одежде, выдававшей уроженцев юга, ворвались во двор храма. Каждый из наемных убийц держал в руке длинную изогнутую саблю.

– Продолжай петь. Мы с ними разберемся, – заверила его Моргалла.

Девушка-дворф отбросила копье и вытащила из-за пояса боевой топор. Вин тоже обнажил свой длинный меч. Вдвоем они заняли позицию у подножия лестницы, твердо намереваясь никого не пропустить дальше первой ступени.

Друзья Данилы сражались самоотверженно, но их было слишком мало. Лицо Моргаллы дышало мрачной уверенностью и исступленной радостью боя, но даже такой искушенный воин не мог противостоять опытным и многочисленным врагам. В дальнем углу двора со скрещенными на груди руками стоял Элайт и с довольным видом следил за боем.

– Ты мог бы и помочь, длинноухий пес с душой орка! – крикнула ему Моргалла. – Пока заклятие не снято, вы все еще партнеры!

Ее слова достигли цели, и по лицу эльфа пробежала тень сомнения. Наконец его грудь поднялась и опустилась в смиренном вздохе, а в руке снова появился метательный нож. Одно его движение, и убийца, сильно теснивший Вина, упал на землю, хватаясь руками за грудь. Затем лунный эльф ринулся в самую гущу боя, и каждый взмах его оружия сопровождался потоком крови.

Данила продолжал петь, и магия арфы протекала сквозь него, укрепляла его силы и помогала играть, музыка и голос сливались в одно могущественное заклинание эльфийской песни-чары. Как только в воздухе затихли последние ноты, Данила ощутил, как растаяло колдовство. Могущество колдуньи улетело прочь и мощным вихрем унесло с собой заклятие. Арфист с огромным трудом перевел дыхание и поник под давлением сил, которые чувствовал он один.