Джон Барнс - Вино богов Страница 78

— Но как знать, за нами ли он приплыл? — недоверчиво спросила Каллиопа и нерешительно шагнула на трап.

— За вами, сударыня, — решительно заявил Эврипид.

— Откуда ты знаешь?

— А оттуда, что, как только вы ступили на трап, флаг на мачте, который до сих пор был непонятно чей, сразу же превратился в полотнище с изображением Ворона и Петуха — ваше фамильное знамя, — пояснил Эврипид и указал на верхушку мачты. Каллиопа и Седрик посмотрели и убедились, что это так и есть.

Немного погодя они завели по трапу на борт последнего мула и собрали с Плоского Камня остатки поклажи. Каллиопа спросила:

— Ну а теперь, если мы уберем трап?..

В это же мгновение трап поднялся сам по себе, а на канатах завязались узлы, из-за чего трап быстро втянулся на палубу. Корабль едва заметно качнулся и боком отвалил от Плоского Камня, а потом его парус поймал попутный ветер, и что интересно — за миг до этого стоял полный штиль. Судно понеслось по волнам быстрее скачущей во весь опор лошади, и притом совершенно бесшумно.

Каллиопа все еще пыталась понять, откуда взялся корабль и зачем он появился.

— Вы утверждаете, что он явился мне на помощь, так как на его мачте возник флаг с Вороном и Петухом, но ведь я прежде бывала на Железном озере десятки раз, а такого корабля ни разу не видела.

Седрик усмехнулся; Переубедить его теперь вряд ли кто смог бы. Он окончательно уверился в том, что появление старинного неизвестного волшебного корабля означало выступление добрых сил на борьбу со злыми, а уж это значило, что Вальдо окончательно зарвался, зашел слишком далеко и теперь, в самом скором времени, его ждала расплата за злодеяния.

— Не видели вы его потому, что раньше его просто-напросто не было. События ускорили свой ход. А это добрый знак, очень добрый.

Корабль причалил к Плоскому Камню как раз тогда, когда путешественники закончили завтракать. Примерно через час после отплытия, еще до того, как друзья успели проголодаться и подумать о том, что неплохо бы немного вздремнуть, впереди возник западный берег Железного озера. Из густого колючего кустарника выступал камень — ни дать ни взять уменьшенная копия Плоского Камня на противоположном берегу. За камнем виднелась полуразрушенная стена, а за ней начиналась дорога. Извиваясь, она уходила вперед и исчезала под сенью деревьев.

— Где же это мы? — изумленно спросил Седрик.

— Местечко знакомое, — отозвался Эврипид. — Бывал я тут, как почти везде. Здешние рыбаки зовут его Старым Причалом, так что я всегда думал, что так оно и есть. Ну а эта дорога — кстати говоря, она никогда слишком не зарастает травой, совсем как та, что ведет через Великие Северные Леса, — вьется-вьется, а потом встречается с Королевской дорогой. До этого места отсюда пара десятков миль. Там, в холмах. Королевская дорога поворачивает и ведет к Железному ущелью. Так что кораблик этот нам путь сократил на несколько дней, да и от опасностей избавил.

Пока Эврипид говорил, корабль с аккуратностью кошки, укладывающейся на мягкую подушку, причалил к прибрежному камню. Опустился трап, и путешественники свели по нему лошадей и мулов и отнесли на берег поклажу.

Теперь они ждали от корабля чего угодно — на их взгляд, он мог бы взять и затонуть, или превратиться во что-то другое, или уплыть за горизонт, но пока они смотрели на корабль и гадали, как же он себя поведет, его просто-напросто не стало. Корабль исчез, а вода разошлась и со вздохом сомкнулась на том месте, где он только что покачивался.

Дорога увела путешественников в горы. Ехать по ней было легко и приятно. Ближе к вечеру они остановились на привал неподалеку от форта, охранявшего вход в ущелье. Костра разводить не стали и устроились подальше от дороги, стараясь производить как можно меньше шума — ведь форт почти наверняка был захвачен солдатами Вальдо. Друзья намеревались утром встать до зари и поискать путь в обход крепости.

Задолго до рассвета, когда Каллиопа и Седрик проснулись и, позевывая, попили холодной воды из походных фляжек, старик Эврипид, подобно безмолвной тени на фоне темного мха, крадучись, пошел вперед, чтобы разведать, как и что. Когда он ушел, Каллиопа с Седриком прибрали вещи, обвязали копыта лошадей и мулов тряпьем, шепотом успокаивая животных, чтобы те не вздумали шуметь. Чутье подсказывало им, что они не должны оставлять на стоянке никаких следов своего пребывания. Покончив со сборами, старик и девушка уселись на поваленное дерево и перекусили лепешками и сушеным мясом газебо.

Эврипиду, по идее, уже следовало бы вернуться, но он не появлялся. Наверняка обнаружил какое-то препятствие, а значит, можно было ждать его в любой миг.

Каллиопа шепотом предложила Седрику лечь поспать, а сама вызвалась постоять в дозоре до возвращения Эврипида. Седрик согласился, расстелил на траве плащ и улегся. Было еще темно, Каллиопа с трудом видела спящего Седрика. Она осталась наедине со своими мыслями. Она думала об Аматусе, от том, как пал в бою король Бонифаций, как погиб герцог Вассант, о том, как ушли из жизни трое Спутников. Странно… Психея поначалу казалась просто милой, доброй девушкой, а потом стала верной подругой, но теперь, когда Каллиопа стала лучше понимать, что собой представляют Спутники, она начала догадываться, что ее подруга — стихия природы, подобная ветру, истине, притяжению Земли, полету.

Звезды мало-помалу меркли, и вот на небе осталась только Утренняя звезда, яркая и торжественная. Она озаряла опушку, проглядывая сквозь пушистые ветви сосен. Эврипид ушел на разведку на полчаса, а задержался на несколько часов. Если он не вернется сейчас же, придется ждать следующей ночи.

Миновали предрассветные сумерки, унесли с собой Утреннюю звезду, но по-прежнему стояла тишина. Эврипид не возвращался. Красное солнце встало над горизонтом, предвещая ветреный день, набежали серые тучи, затянули голубое небо, стало почти так же темно и мрачно, как до рассвета, а разведчик все не появлялся. Каллиопа было подумала, не разбудить ли Седрика, но потом решила, что делать этого не стоит. Если Эврипида схватили приспешники Вальдо, оставалось надеяться, что он выдержит пытки и не проронит ни слова о своих спутниках. Не имело смысла покидать стоянку до следующей ночи.

Седрик проснулся от топота копыт, послышавшегося со стороны дороги. И он, и Каллиопа вскочили, когда услышали, как их окликнул Эврипид. Они быстро переглянулись. Седрик, яростно отряхивавший листья и грязь, прилипшие к плащу, прошептал:

— Это может быть…

Но не успел он произнести слова «ловушка», как из-за кустов вышел Эврипид, а следом за ним — трое мужчин, и все опустились на колени перед Седриком. Старый главнокомандующий и по совместительству — премьер-министр, не успевший до конца очистить плащ и бороду от листьев и грязи, обладал даром опытного вельможи и умел мгновенно обретать величественный и гордый вид. Он его обрел и царственным жестом велел всем троим подняться с колен. Когда перед ним встал последний из троих, Седрик изумленно воскликнул: