Джек Вэнс - Сага о Кугеле Страница 78

— А третья фаза, — прохрипел Кугель, — в чем заключается?

— Когда ты исполнишь свою миссию, то будешь с почестями принят в наше братство! — Старик не обратил внимания на стон ужаса, вырвавшийся из горла Кугеля. — Ну-ка, посмотрим: месяц Йаунта только что завершился, и мы входим в месяц Фампоуна, который, пожалуй, самый вспыльчивый из всех пяти демонов по причине своих чувствительных глаз. Он приходит в бешенство от малейшего проблеска света, и тебе придется перевоспитывать его в абсолютной темноте. Дальнейшие вопросы будут?

— Еще как! Предположим, что Фампоун откажется изменить свое поведение?

— Вот образец негативистского мышления, которое мы, добрый народ, не признаем. Не придавай значения тому, что ты мог слышать о жутких повадках Фампоуна! Ты должен верить в успех!

— Но как я вернусь, чтобы насладиться заслуженными почестями и наградами? — с тоской воскликнул Кугель.

— Фампоун, когда осознает всю низость своего поведения, несомненно, поднимет тебя наверх. А теперь я должен проститься с тобой.

— Минуточку! А где мои еда и питье? Я же не выживу!

— Этот вопрос мы опять-таки оставляем на усмотрение Фампоуна.

Старик нажал на кнопку, пол под ногами Кугеля расступился, и он с головокружительной стремительностью покатился вниз по спиральному желобу. Воздух постепенно сделался липким, как сироп, Кугель пробил пленку невидимого препятствия, которая лопнула, точно пробка вылетела из бутылки, и Кугель очутился в средней величины комнате, освещенной мерцанием единственной лампы.

Кугель оцепенел, едва отваживаясь дышать. На помосте в противоположном конце комнаты в массивном кресле восседал спящий Фампоун, чьи глаза закрывали от света две черные полусферы. Серое тело размерами могло сравниться с длиной помоста, толстые косолапые ноги были вытянуты во всю длину. Руки, ничуть не меньше в обхвате, чем сам Кугель, заканчивались трехфутовыми пальцами, унизанными сотней перстней. Голова демона выглядела размером с тачку, с гигантским носом и огромным вислогубым ртом. Два глаза, каждый размером с плошку, Кугель не смог разглядеть из-за защитных полусфер.

Кугель, задерживая дыхание не только от страха, но и от нестерпимого зловония, висевшего в воздухе, осторожно оглядел комнату. От лампы по потолку шел шнур, свисавший рядом с пальцами Фампоуна. Кугель практически машинально отсоединил шнур от лампы. Он обнаружил, что выбраться из комнаты можно только через маленькую железную дверцу прямо за креслом демона. Желоб, по которому он попал сюда, стал невидимым. Складки у губ Фампоуна задергались и поднялись, изо рта выглянул гомункул, росший из конца языка демона. Он взглянул на Кугеля черными бусинками глаз.

— Ха, неужели время прошло так быстро? — Странное создание, изогнувшись, сверилось с отметками на стене. — И правда, а я проспал, и Фампоун будет зол. Как твое имя и какие преступления ты совершил? Такие подробности очень интересуют Фампоуна, а это, кстати говоря, я сам, хотя из прихоти предпочитаю зваться Пульсифером, как если бы был отдельным существом.

— Я — Кугель, инспектор нового режима, который теперь установился в Лумарте. Я спустился сюда проверить, удобно ли Фампоуну, а поскольку я вижу, что все в порядке, то, пожалуй, вернусь наверх. Где здесь выход? — смело заявил посетитель.

— Как, ты не совершил никаких преступлений, о которых мог бы нам рассказать? — жалобно спросил Пульсифер. — Какая прискорбная новость. Мы с Фампоуном любим злодеяния. Не так давно некий купец, чье имя я, к сожалению, забыл, целый час развлекал нас рассказами.

— А что произошло потом?

— Ой, лучше не спрашивай. — Пульсифер принялся чистить один из клыков Фампоуна маленькой щеточкой. Он вытянул голову и начал рассматривать пятнистое лицо великана. — Фампоун крепко спит, он очень плотно поел перед тем, как отойти ко сну. Подожди минуточку, я проверю, как переваривается пища. — Пульсифер нырнул в рот к Фампоуну и обнаружил себя лишь дрожанием серого жилистого горла. Через некоторое время он снова предстал перед Кугелем. — Он, бедняга, проголодался, кажется. Я лучше его разбужу, ведь он захочет поговорить с тобой, перед тем как…

— Перед тем как — что?

— Не важно.

— Минуточку, — сказал Кугель. — Мне больше хотелось бы поговорить с тобой, а не с Фампоуном.

— Правда? — польщенно спросил Пульсифер и начал начищать клык Фампоуна с еще большим усердием. — Приятно слышать, мне не так часто говорят комплименты.

— Странно! Я вижу, что в тебе очень многое заслуживает похвалы. Твоя карьера поневоле идет рука об руку с карьерой Фампоуна, но у тебя, наверное, есть и свои собственные цели и устремления?

Пульсифер подпер губу Фампоуна щеткой и оперся на образовавшийся уступ.

— Иногда я чувствую, что хотел бы взглянуть на внешний мир. Мы несколько раз поднимались на поверхность, но только ночью, когда звезды скрыты за густыми тучами, и даже тогда Фампоун жаловался на чересчур яркий свет и быстро возвращался сюда.

— Жаль, — заметил Кугель. — Днем есть на что посмотреть. Пейзаж в окрестностях Лумарта очень славный. А добрый народ вот-вот начнет свой Великий карнавал полных противоположностей, который, как говорят, представляет собой весьма живописное зрелище.

Пульсифер тоскливо покачал головой.

— Сомневаюсь, что мне когда-нибудь доведется поглядеть на такие события. А ты видел много ужасных преступлений?

— Да, мне многое довелось повидать. Например, я помню одного гнома из Батварского леса, который оседлал пельграна…

Пульсифер жестом прервал его.

— Погоди. Фампоун захочет это услышать. — Он рискованно высунулся из разинутого рта и взглянул на прикрытые глазные яблоки. — Интересно, он, или, если быть более точным, я — проснулся? Мне показалось, я почувствовал шевеление. В любом случае, хотя я и получил удовольствие от нашего разговора, мы должны вернуться к своим обязанностям. Хм, шнур отключен от лампы. Не будешь ли ты так добр погасить свет?

— К чему спешить? — уклонился Кугель. — Фампоун мирно спит, позволь ему отдохнуть. А я тем временем хотел бы кое-что тебе показать. Одну азартную игру. Ты когда-нибудь играл в замболио?

Пульсифер ответил отрицательно, и Кугель вытащил из кармана карты.

— Смотри внимательно! Я раздаю каждому из нас по четыре карты, которые мы не должны показывать друг другу. — Кугель объяснил правила игры. — Мы обязательно играем на золотые монеты или что-то подобное, чтобы игра была интересной. Поэтому я ставлю пять терциев, и ты должен поставить столько же.

— Вон в тех двух мешках — золото Фампоуна, или, что в равной степени правомерно, мое золото, поскольку я — неотъемлемый придаток к этой огромной туше. Вынь оттуда столько золота, сколько соответствует твоим пяти терциям.