Страшно любимая (СИ) - Штаний Любовь В. Страница 8

Кстати, наверняка наш полудемон добился своего положения именно благодаря этим качествам, а то, что и прочие повадки матушки не пропали втуне, нам только на руку. О да, нам очень повезло! О чём я и поведала желейке, скромно потупив очи.

Спустя четверть часа после изложения плана ках смотрел на меня округлившимися глазами и молчал. Воцарившуюся тишину нарушало лишь едва слышное пощёлкивание гипердвигателя, доносившееся из технического отсека, расположенного в задней части звездолёта. Наконец Улянь отмер и негромко произнёс:

— Мне не нравится ваш план.

— Правда? — притворилась я удивлённой. — Почему? Если информация окажется верной, всё должно пройти «на ура».

— А если нет? Откуда вообще такие специфические сведения? Сильно сомневаюсь, что полукровка афиширует… особенности своей натуры.

— Мирта сказала, источник надёжный, а ей я верю больше, чем себе. В чём в чём, а в безответственном отношении к делу сестру упрекнуть никак нельзя. Будешь спорить?

— Относительно надёжности Мирты — нет, а вот насчёт её источника…

— Брось! У нас, всё равно, нет другого выхода. Если ты, конечно, не раздумал помогать моей сестрёнке.

Желейка тяжело вздохнул и, поджав губы, уставился на свои пальцы, сложенные на столе.

— И всё-таки я против. Соня, ты не совсем понимаешь, на что подписалась. Попасть на базу попадёшь, конечно. Ведь ты очень красивая девушка, но… Осознаёшь, каким образом придётся втираться в доверие? Не думаю, что ты готова…

— В данный момент очень даже готова! — уловив непрозрачный намёк, зашипела я гневно.

— Что? — глаза каха округлились ещё больше, перья изумлённо встопорщились, а на лице отобразилось выражение полнейшего шока.

— «Что?» — передразнила и пояснила: — Стукнуть тебя по голове за такие инсинуации готова! К тому же орланская девушка — не самая экзотичная добыча, и вряд ли полукровка с ходу потеряет голову от вожделения. Мирта сказала, нам нужна болотная хиха. Вот уж кого демон отродясь не встречал. Как тебе идея?

— Да уж, хиху и я всего раз видел, — хмыкнул мужчина. — Это при том, что их система соседствует с моей родной. Они ведь почти не вылезают из своих болот.

— Во-о-от! — воздев указующий перст к потолку, торжественно протянула я.

— Что «вот»? — сложил руки на груди желейка. — Толку от твоего «во-от»! Где мы хиху возьмём? Да ещё в такие сжатые сроки и…

Оценив мою многозначительную улыбку, Улянь споткнулся и замолк на середине фразы. Я с намёком приподняла бровь и прикусила губу, чтобы хоть чуть-чуть придержать рвущийся из груди смех. У него та-акое лицо сделалось!

— Соня… — подозрительно протянул желейка, медленно опуская руки.

— Угу.

— Только не говори, что вы…

— Да!

— Не-ет…

— Уверен?

— Ни за что!

— Эх, — я нарочито тяжело вздохнула и скорчила унылую мордочку. — А Мирта говорила, ты настоящий друг.

— Соня, нет!

— И настоящий мужчина.

— Вот именно! Мужчина!

— А фогги это по барабану.

— Я сказал нет! — отчеканил ках, вцепившись пальцами в край стола так, что весьма прочная мебелишка жалобно затрещала и по гладкой пластиковой поверхности зазмеились трещинки.

— Улянь, лапочка, где же мы ещё в космосе за это время хиху найдём?

— Нет, я сказал!

— Ну, нет так нет, — я развела руками, демонстрируя «сдачу мечт» и встала. — В таком случае я пойду прилягу. Отдохну чуток, а план… Не переживай, Мирта наверняка другой придумает. У нас ведь времени полный трюм и вариантов тьма.

Я успела дойти до имитирующей окно электронной панели и даже выдвинула из стены спальное место, когда сзади донеслось полное бессильной ярости рычание:

— Вы обе невыносимы!

В ту же секунду я плюнула (в переносном смысле) на кровать и, подбежав к Уляню, обняла его за шею.

— Я знала, что согласишься! Ты ведь такой чудесный и замечательный!

— Ещё не согласился! — гневно возопил ках, отодвигаясь. Не слишком усердно, впрочем.

Чмокнув желейку в щёку, я ласково ему улыбнулась и кивнула.

— Конечно-конечно…

— Иди уже спать, — недовольно буркнул он себе под нос и, развернув, легонько подтолкнул к кровати. — Тебе после пережитых стрессов стоит больше отдыхать и набираться сил для стрессов грядущих. Я пока в сети пороюсь.

Вот зачем он напомнил, а? Ведь почти убедила себя, что забыла про Роя.

— Я с тобой пойду. Тоже почитаю.

— Как хочешь, — бросив взгляд на моё мгновенно посмурневшее лицо, согласился желейка. Кстати, хочешь расскажу, каким образом я попал некогда на планету хихи?

— Ещё как!

— Тогда пошли.

Мы просидели в рубке управления часов пять. Улянь оказался прекрасным рассказчиком, перемежая собственные наблюдения с фактами из сети и забавными байками. Увы, как ни чудесно было его слушать, когда зевота уже почти вывихнула мне челюсть, пришлось идти спать, оставив более стойкого товарища в одиночестве.

Закуклившись в тонкое одеяло, я уткнулась носом в шершавую стену каюты. Несмотря на усталость, долго ворочалась, судорожно цепляясь за мысли о хихи, которые на ощупь напоминали желе, как и кахи. Я думала про любвеобильность фогги, малоизвестные способности кахов… даже о причинах, побудивших Мирту попросить о помощи, тем более такой. О чём угодно, лишь бы не о том, что так упорно выжигало душу!

Хохоча над шутками Уляня или даже ссорясь с ним, можно было поддерживать образ сильной, пусть и глупой девушки. Вот только сильной я себя совсем не чувствовала. Сердце сжималось в тоске. Разочарование и желание повернуть время вспять то и дело комом вставали в горле, не давали дышать. В такие моменты стоило больших усилий скрывать своё состояние от каха, да и от себя тоже. Пожар слезами тушить бесперспективно.

Когда я всё-таки задремала, стало совсем плохо. Почудилось, будто кто-то схватил за щиколотку ледяными пальцами и резко дёрнул меня, плавающую в зыбкой полудрёме, вниз, в кошмар, где обижено и грозно выл холодный ветер. Он яростно хлестал по щекам, сбивал с ног, чуть ли не с корнями вырывал волосы и перья. В надежде хоть как-то защититься от бури, я попыталась прикрыться крыльями, но они не слушались. Мало того! Словно обрели собственную волю и внезапно распахнулись, принимая удар на себя.

Я почувствовала, как мои несчастные крылья буквально выворачивает из суставов, а буря обратилась метелью, только вместо снежных хлопьев — белые перья.

Кто бы мог подумать, что во сне бывает ТАК больно! Словно часть меня всеми силами пытается уничтожить меня же. Почему? Ответ был очевиден. Отрекшись от истинной пары, я отказалась и от нынешнего облика, и теперь точно знала, что расплата грядёт. Предательство за предательство. Всё честно. Просто… не думала, что это будет так быстро и страшно.

С трудом подавив рвущийся из груди крик, зажмурилась. Слепая темнота внезапно окрасилась синим, а я ощутила обжигающе пристальный взгляд. Он необъяснимым образом обволакивал каждую клеточку тела, согревая и причиняя боль одновременно. В какой-то момент появилось ощущение, будто большие тяжёлые ладони легли на плечи, скользнули к шее.

— Как ты могла? — едва слышный шелест.

Удивительно, но даже в завывании беснующегося ветра я расслышала каждое слово, каждую нотку тихого и такого родного голоса.

— Мой огненный ветерок…

И сердце замирает, чтобы забиться во сто крат быстрее, словно хочет вырваться из плена изнывающего от боли тела и взлететь, закружиться вместе с белым пернатым ветром, чтобы опуститься в руки настоящего хозяина. В руки Роя, моей половинки, истинной пары и… я промолчала.

Тяжело дыша, заставила себя выпрямиться и вздёрнуть подбородок. Опустила дрожащие плечи, встала ровно.

Я чувствовала ладони Роя на коже. Дарованные любовью крылья, по идее, должны были оградить от прикосновения, ибо были распахнуты, а орлан стоял сзади, но в противостоянии между нами переметнулись на сторону Роя, наказывая меня за неверный выбор.

— Соня, просто скажи, что вернёшься. Мне никак нельзя без тебя. НАМ нельзя друг без друга.