Залы Штормового Предела (ЛП) - Смедман Лиза Страница 8

- Всевышние боги, мальчик, ты раньше никогда не видел любовников? Ну и лицо у тебя!

Тескра повернула голову, не покидая Роэла, и воскликнула:

- Тамалон, забери у Роэла поводья и убирайся!

- Не нужно, Тесси, - процедил Роэл. - Нас всех ждут лошади.

- Соргилы и Талендары... - запротестовала она.

- Все те, кто охранял лошадей, уже мертвы. Они опустошили конюшни перед нападением — думаю, чтобы помешать вам сбежать, как только начнётся веселье. Я сломал меч, пока этим занимался, но вон там есть ещё дюжина тех, что не будут готовить завтрак на этом огне.

Похожий на медведя старший Ускеврен мотнул головой на Штормовой Предел. Рёв стал беспрестанным, и языки пламени вздымались выше некоторых башен.

- Тамалон, забери коня. Мы отвезём Тесси к её родне в дом Сандольфин на денёк. Не знаю, как эти долгоносые ведьмы Берента воспримут её ножи, кровь и всё остальное, но меня это не волнует. Можно не сомневаться, что они захотят сплетничать. Будь с ними милой, ладно, Тесси? Даже Талендары не осмелятся войти в этот дом с мечами наголо. А теперь беги, парень — беги! Я вижу новых соргиловых мразей, которые идут сюда!

- Именем богов, - прошептал вслух Тамалон. - Он как будто даже обрадовался!

Когда он протрусил мимо, Тескра ухмыльнулась ему, давая понять, что слышала его слова. Она взяла поводья, чтобы Роэл мог держать клинок в одной руке, а вторую занять кое-чем поинтереснее. Леди Ирилтеска запрокинула голову и испустила длинный, дрожащий стон в дымящееся небо, пока Тамалон бежал сквозь редеющий дым. Это был не стон боли.

Он обнаружил лошадей ржущими и топочущими в страхе перед пламенем и распростёртыми перед ними в лужах крови человеческими телами. Лошади были осёдланы и взнузданы, а их поводья — привязаны к воротам, что вели к стене сада. Он выбрал ту, на которой уже ездил, мрачно поборол её попытки вырваться, и поскакал обратно в дым. Ему пришлось плашмя хлестнуть лошадь по крупу своим клинком и дёрнуть за поводья, чтобы заставить войти в дым. Тамалон не винил животное за его боязнь, тем более, когда услышал впереди лязг стали.

Дым снова закружился, ускользнув, как стянутый плащ, и открывая Роэла и Тескру, фехтующих с пятью — нет, шестью мечниками Соргилов. Когда Тамалон оказался рядом, один из них закричал, взмахнул руками и рухнул на спину со вспоротым животом.

Лошади Тамалона этого хватило — ещё до того, как пылающая головешка выпала из дыма и приземлилась на её холку.

Конь взбрыкнул и забился, бросившись вбок и едва не обезглавив копытами одного из Соргилов. Кто-то закричал и рубанул коня мечом, и тот отпрыгнул так резко,что споткнулся о тела и тяжело упал. Тамалон едва успел убрать ноги

Он схватился за высокую луку, когда обожжённая лошадь перевернулась, корчась и крича от страха. Одной лишь силой он снова затащил себя в седло, когда лошадь снова встала прямо и бросилась диким галопом.

Из ниоткуда перед лошадью Тамалона возник смеющийся Роэл с Тескрой на спине, радостно махая руками.

- Беги! - крикнул он. - Ради будущих дней и новой славы!

Он ударил пятками своего скакуна и умчался в дым. Испуганное животное Тамалона последовало за знакомым жеребцом, и они вместе прорвались через дым и обломки, пронеслись через потоки пламени, огибая худшие участки ревущего костра, который в начале дня был гордым особняком Штормовой Предел.

Они оказались в месте, где падали пылающие балки и сверкала молния. В помещении, окутанном пламенем, с ошеломительной скоростью и умением уклонялся и парировал вражеские удары пропитанный потом и кровью Перивель. В одной руке он держал кинжал, а в другой меч — и ему требовалось оба оружия, чтобы сдерживать Марклона, Эрелдера и лорда Ражелдуса Талендара.

Роэл выхватил меч из ножен и с силой швырнул его. Меч завертелся в воздухе, попал Эрелдеру Талендару в висок и глубоко там застрял.

Эрелдер медленно рухнул, как срубленное дерево, а Роэл проревел:

- Я вернусь, лорд Ускеврен! Оставьте и мне немного веселья!

Перивель сумел свирепо ухмыльнуться в ответ — за мгновение до того, как Марклон Талендар нанёс рубящий удар двумя руками, вложив в него всю силу, и древний меч в руке Перивеля сломался в потоках синей молнии, которая заставила отступить всех сражавшихся.

- Я... буду здесь! - воскликнул Перивель, пытаясь набрать достаточно воздуха в лёгкие и подхватив меч с распростёртого тела. Он взмахнул им в воздухе и прокричал:

- За Ускевренов — навсегда!

Ражелдус и Марклон Талендар пришли в себя, обменялись взглядами и с мрачной синхронностью стали наступать на лорда семьи Ускеврен. Тамалон только успел выпрямиться в седле своей несущейся лошади, подвергая себя опасности, чтобы прокричать предостережение, как пылающие балки над Перивелем Ускевреном застонали и стали рушиться. Последовавший удар и рёв ярких огней, которые взметнулись следом, стали последним, что видел в тот день Тамалон в Штормовом Пределе. Испуганная лошадь пронесла его сквозь удушающую пелену дыма и поскакала прочь.

Украшенная звездой рукоять клинка в его рукаве была всё такой же гладкой. Тамалон позволил им всем ждать и задаваться вопросом, что скрывается за тонким намёком на ехидную улыбку, оставленным им на лице, и снова погрузился в тенистые залы памяти.

Конь отчаянным галопом пронёс бесчувственного Тамалона через Селгонт, пока не настал рассвет следующего дня. Роэл отправился обратно в огонь в напрасной попытке вытащить оставшися в живых, и вышел из яростного пламени с такими сильными ожогами, что стал похож на чудовище.

Мужчина, которого слуги Ускевренов звали Великим Медведем, так никогда и не поправился, практически не покидая кровати в тот ужасный год. Не раз Тамалон заставал гордую Тескру рыдающей в одной из комнат в башне, осушающей графин без всяких кубков и глядящей на освещённые фонарями улицы жестокого Селгонта.

Он никогда не упрекал её и вместо этого садился рядом. Обычно она молчала и просто предлагала ему графин — и обычно он делал глоток-другой. Он сидел с ней до утра, баюкая женщину на груди, если её одолевал сон. Для такого крохотного, хрупкого создания — она всегда казалась ему скорее младшей сестрой, чем второй матерью — она храпела как лошадь.

Когда Роэл отправился в могилу, она вскоре последовала за ним.

Тамалон пытался не видеть жалости в глазах немногих оставшихся с ним слуг, когда начал долгую задачу собирания остатков. Он на несколько лет покинул Селгонт, оставляя Штормовой Предел пеплом, чтобы торговать в более скромных портах Сембии — и даже в соседнем королевстве Кормир. Он медленно восстановил семейное состояние, но мог бы бросить в отчаянии эту работу, если бы не встретил и не женился на Шамур, чей жаркий нрав, хитрость и боевой дух снова согрели его.

Торговые флотилии Ускевренов в глазах селгонтцев ассоциировались с пиратами, так что Тамалон избегал традиционного ремесла семьи. Вместо этого он продавал и покупал землю, пока не наловчился — стал понимать, какие города будут расширяться и какие торговые маршруты расти. Заработанные монеты он тратил, спонсируя ремесленников, которых большинство влиятельных купеческих семей Сембии предпочитали игнорировать и унижать: простолюдинов, работающих по металлу, резчиков по дереву, ювелиров и других.

Вместе с ними он преодолел голодные времена, всегда вёл дела честно, и для них имя Ускеврен стало означать не «жуткий беспощадный пират», а «верный друг». Он продавал их товары в городах, сделал их богатыми, и в процессе заново наполнил семейные сундуки. В Сембии восстановить богатство означало восстановить имя... и настала весна, когда Ускеврены стали восстанавливать Штормовой Предел, вернувшись в Селгонт, как будто никогда и не уходили.

Конечно, пошли слухи — и другие дома, не желавшие видеть ещё одного соперника, в особенности Соргилы и Талендары раздували их — но в торговых залах Селгонта Тамалон Ускеврен всегда вёл дела честно. Для других гордых домов это было редкостью.