Одержимая - Стася Вертинская Страница 8

— А кто ж еще? Али не признала? Они и одеваются приметно — заговоренные одежды простому люду не нужны, а им в самый раз. Темное, чтобы тварь злая во тьме не приметила. Как не узнать то?

Анчутка отвернулся, и я больше не стала к нему приставать с вопросами.

Как стемнело, Анчутка отправил меня спать на печь, постелив перину, которую нахваливал с особым усердием, поскольку сделал сам. Перина не дотягивала до ортопедического матраса, как и всё в этом мире, но я не жаловалась. И всё-таки долго возилась, устраиваясь поудобнее. По углам слышалось пугающее шуршание — наверное, мыши. А может и домовой, напомнила себе о сказочности этого места. И с этой мыслью наконец заснула.

6. Бажена. Дом ведьмака

Утром проснулась рано. Петухи голосили так, что ни один будильник с ними не сравнится. Кнопку «Повторить через 5 минут» на них тоже пока еще не предусмотрели. Пришлось вставать.

В доме было тихо. Велизар, наверное, еще спал. Не видно было и Анчутку.

Я подошла к печи — кофе бы сварить и яичницу пожарить. Уверена, что о кофе здесь еще и не слышали, а вот про яичницу можно было и подумать — воодушевленное рассветом кудахтанье кур слышалось даже в доме.

Как включать печь, я понятия не имела. Нет, я, конечно, не совсем отсталая жертва прогресса, но все мои познания ограничивались двумя пунктами: 1. Поджечь в печи дрова. 2. Радоваться.

С самого пробуждения я была полна энтузиазма приносить добро в этот мир, но энтузиазм этот угасал с тем, как понимала, что ничего не понимаю. Сейчас бы загуглить информацию об элементарных для местных людей вещах. Но увы, мировой разум ещё не объединился в единую сеть, и доступа к чужим познаниям у меня не было.

— О, Баженка, ты проснулась! — воскликнул появившийся из ниоткуда Анчутка. Я уныло смотрела на печь, но перевела взгляд на жизнерадостного беса. — Да ты что, как неродная. Доставай кашу-то.

И сам схватил ухват и вытащил из печи небольшой горшочек. В нем и правда была каша. Она не шла ни в какое сравнение с предложенной накануне пищей. Ароматная, с мёдом и сушёными ягодами. Она примирила меня даже с отсутствием кофе. И я смогла назвать это утро добрым.

Велизар изволил встать только к обеду. Анчутка тут же накрыл на стол, который по случаю трапезы хозяина застелил вышитой скатертью. Не забыл выставить и пироги. Свои, румяные, которые, казалось, оставались такими же мягкими и горячими, как и накануне. И мой провал кулинарного искусства, который даже на вид были невкусным и засохшим. Велизар косился на них с подозрением, но попробовать не взял. Ну и ладно, обиделась я. Подумаешь.

Мужчина молчал, пережёвывая поздний завтрак и думал о своём. Я скромно сидела напротив, смотрела на него и ждала, когда он одарит меня своим вниманием. Хотелось прояснить ситуацию, как мне быть дальше. Он вроде согласился на моё шуточное предложение служить ему. Но выглядит человеком разумным, а значит договориться о чём-то с ним можно.

Ладно, согласна, что за своё спасение я ему должна. Так чего он от меня за это хочет? В идеале было бы: я ему улыбочку, а он меня отправит домой, в мой мир. Согласна даже на пригород — там уж сама как-нибудь. Ведьмак же, как сказал Анчутка. Значит чего-то, да может. Но об этом пока лучше помалкивать — мало ли, как тут к иномирянам относятся? И так уже одержимой обозвали. В моём родном мире тоже сразу бы признали ненормальной. Хорошо, если бы в дурке не закрыли.

— Так и что я должна за спасение? — я напомнила о себе и потянулась к пирожку. Конечно — к Анчуткиному. Мои не вызывали доверия даже у меня.

Велизар покосился на меня и ответил:

— Анчутке по дому помогать станешь. А как дальше — обдумаю позже, — и снова отвернулся к еде.

Спаситель мне попался немногословный. И от чего-то смотрел он на меня с раздражением. Наверное, передумал и жалеет, что забрал меня со свадьбы. Я покосилась на беса, тот с равнодушным видом пил свой травяной чай. И лишь когда ведьмак встал, засуетился, убирая посуду.

— Анчутка за старшего, — коротко приказал Велизар и вышел из дома.

— Чего это он? — я посмотрела в распахнутое окно вслед своему спасителю. Он накинул свою байкерскую куртку и скрылся за воротами.

— Так ведь по делам по своим ведьмовским, — пояснил Анчутка. — Ты, девонька, не надейся. Он все больше по лесам да по полям бродит в поисках тварей из Бездны, а не дома сидит. Не очаровать тебе его.

— Да я и не собиралась! — я резко обернулась, и почувствовала, как горит лицо. Не то, чтобы я совсем не собиралась. Может только чуть-чуть, чтоб не пропадать тут. — Чего мне делать? — я сменила тему и деловито огляделась по сторонам в поисках работы. Делать было много чего, не поймёшь, с чего начать. Вон хоть раздобыть пару листов гипсокартона, рулон обоев и прикрыть ими безобразие, названное по недоразумению стеной.

— Вот, посуду помой, — бес пододвинул ко мне стопку грязных тарелок, руша мои грандиозные замыслы по преобразованию этого отсталого мира вездесущей неумирающей бытовухой. Мне показалось, что тарелок стало раза в два больше, чем мы использовали. Но говорить ничего не стала — на то он и бес, чтобы мелко пакостить.

— А где мыть-то? — крана с горячей водой, вопреки моим желаниям, нигде чудесным образом не появилось. Про какую-нибудь даже самую захудалую посудомойку вообще молчу.

— Так вон, таз на улице, — Анчутка махнул рукой и принялся за уборку.

Я подхватила посуду и вышла. Вода в тазу была холодной, а «Фейри», отмывающего всё даже в холодной воде, нигде рядом не было. Я сжала зубы, но спорить не стала. Пока терла глиняные миски, раздумывала о том, как могу облегчить себе жизнь. Надо придумать какую-то мойку в доме, а не плескаться во дворе.

Только вернулась в дом, бес снова отправил меня на улицу — в этот раз отстирывать рубахи ведьмака. Некоторые из них