Ключница в проклятой Академии (СИ) - Новикова Лия Страница 8

После увольнения из Академии Вернер Блайт перебрался из большого особняка в небольшой коттедж на окраине столицы, избавился от слуг, разорвал все свои контакты с людьми, которые продолжали общаться с ректором.

Райнер остановился напротив дома бывшего профессора Академии, огляделся по сторонам, помедлил с пару секунд. Потом решительно отворил калитку и в несколько шагов преодолел расстояние до двери в дом, громко постучал. За дверью тут же послышались шаги, щёлкнул замок. Перед взором Райнера предстал мужчина уже в годах. Да, это, определённо, был господин Вернер. Он был хорошо одет, ухожен, вполне здоров и полон сил. А на лице бывшего профессора отразилось… да-да, удивление!

- Гервальд?! — воскликнул он удивлённо, но тут же отступил в сторону, без единого колебания пропуская нежданного гостя в дом — Что такого могло случиться, что ты пришёл ко мне вот так в открытую? К тому же, мы так и так договаривались встретиться в конце недели.

Что? Проходя внутрь, следователь под личиной ректора бросил на своего собеседника короткий и не менее удивлённый взгляд. Из слов Вернера можно было сделать вывод, что бывшие друзья изображают врагов лишь на публике, а в реальности продолжают хорошо общаться. И Вернер, конечно, удивился приходу гостя, но его совсем не удивляет тот факт, что он жив.

- Тебе твоя доля так срочно понадобилась? — уточнил хозяин дома и, не дожидаясь никакого ответа, указал в сторону лестницы — Пойдём, раз уж пришёл, отдам причитающиеся тебе деньги сегодня.

Райнер проследовал за «другом» на второй этаж, в кабинет.

- Коньяк будешь? — между делом уточнил Вернер — Мне такой потрясающий коллекционный экземпляр удалось приобрести.

- Не откажусь — кивнул «ректор». Радушный хозяин тут же указал гостю на свободный стул, с довольным видом продемонстрировал бутылку дорогого напитка. Минуту спустя Райнер незаметно провёл ладонью над бокалом: магия уверенно подтвердила, что внутри никаких ядовитых зелий, лишь дорогой крепкий напиток. Мда, если судить по поведению Вернера Блайта, то на убийцу он совсем не тянул. Но почему же тогда на людях они с ректором вечно изображают злейших врагов? Ответ главный следователь Центральных губерний получил довольно быстро.

- Держи, твоя доля с последней сделки — Вернер положил на стол перед «другом» внушительную пачку денег. Да там пара тысяч суонов! Это же огромная сумма!

Райнер протянул руку, с деловым видом пересчитал купюры, головой покивал.

- Напомни, а какой процент я получаю от сделок?

- Пятьдесят процентов, как и договаривались изначально — ответил Вернер немного обиженно и прищурился — Что-то ты странный какой-то сегодня, Герв. То отмалчиваешься, то странные вопросы задаёшь. Случилось что? Или ты просто не с той ноги встал?

Райнер не успел придумать верный ответ, но Вернер, высказавшись, тут же сменил тему. И заговорил предельно серьёзно.

- У нас новый заказ — произнёс он и бросил на «друга» многозначительный взгляд — Когда в Академию новые магические реактивы для алхимиков должны приехать? Дней через десять? Если помимо стандартных реактивов мы сможем предоставить нашему заказчику ещё и настой вераниума, желательно сорокапроцентный, наша выручка от этой сделки составит по несколько тысяч! Несколько тысяч суонов, Герв! — Вернер тут же недовольно скривился и добавил — Главное, чтобы этот идиот Лайам про новую сделку не прознал. Опять начнёт денег с нас требовать за молчание. Тоже мне, великий шантажист.

Часа два спустя Райнер Кенинг буквально влетел в кабинет помощника ректора.

- Когда в Академию приходят магические реактивы для лабораторий алхимиков? — с порога задал он вопрос.

- Двадцатого числа каждого месяца — ответил Болдер Хейнс, неуверенно приподнимаясь на ноги и глядя на своё временное начальство с опаской. Тут же добавил — За все реактивы мы уже заплатили, тут можно не переживать.

- Поднимите мне все бумаги по закупке реактивов за последний год — распорядился некромант — А также нужно сегодня же пересчитать все оставшиеся в Академии реактивы.

- Конечно, как скажете — ответил помощник, бросил все свои дела и отправился выполнять распоряжение.

Уже к вечеру, после всех тщательных пересчётов и внутренних проверок, стало известно, что из всех приобретённых Академией дорогостоящих реактивов более половины исчезало неизвестно куда.

- Господин ректор — оправдывался один из преподавателей по Алхимии и зельеварению — На моих лабораторных уходит не более нескольких капель с каждого флакона за один урок! А настои леанора, парионы, вераниума и даромеды на своих уроках я вообще почти не использую. Разве что на занятиях для последних курсов эти настои расходуются, где Алхимия и Зельеварение самый основной предмет. Но и там уходит по нескольку капель. Куда же уходит большая часть магических реактивов, я понятия не имею — продолжал растерянно оправдываться преподаватель — Я, конечно, замечал, что реактивы как-то быстро расходуются, но я-то думал, что это профессор Мариус, как декан кафедры Зельеваров, на своих лабораторных для самых одарённых студентов такое количество растрачивает.

Примерно тоже самое ответили и остальные, имеющие доступ к реактивам, преподаватели и лаборанты, включая упомянутого профессора Мариуса. Во время допросов выяснилось следующее: пропадали реактивы не сразу после прихода, а постепенно. Сначала все склянки складывались на складе, откуда их и брали преподаватели для проведения своих лабораторных. Но часто получалось так, что преподаватель, который забирал реактивы со склада вечером, говорил, что осталось одно количество. А уже другой преподаватель, которому нужны были реактивы для занятий утром, говорил, что с утра на складе было совсем другое количество, куда меньшее, чем говорил вечерний преподаватель. И так повторялось несколько дней подряд. Выходило, что реактивы со склада пропадали в ночное время.

- Получается, ректор Гервальд воровал дорогие магические реактивы из родной Академии — недоверчиво качал головой помощник Хейнс — До сих пор не верится.

- Вы же сами видите суммы недостач — ответил ему главный следователь, кивая в сторону кипы бумаг на столе — И ответы преподавателей вы тоже слышали.

- Видел и слышал, но всё равно не верится.

- Значит так — постановил в итоге Райнер — О том, что выявлен факт воровства такого жуткого количества реактивов, никому ни слова. Опрошенных преподавателей тоже предупредите, чтобы молчали. Всю информацию я передам другим следователям, пусть выясняют, когда всё это началось. И кто ещё, помимо ректора Гервальда и его дружка Вернера Блайта участвовал в перепродаже реактивов. И самое главное, кому эти опасные реактивы в итоге доставались.

Помощник Хейнс согласно кивнул.

Этой ночью Райнер Кенинг в столичный особняк ректора решил не возвращаться, остался ночевать в своей комнате в Академии.

Мужчине было, о чём подумать.

Самое лучшее, что случилось за прошедший день — это то, что выявлен факт воровства очень дорогого имущества Академии. Было установлено, что воровством занимался именно ректор, а сбытом краденого заведовал Вернер Блайт. Вырученные таким образом немалые средства делились пополам. Следствию ещё предстояло хорошенько покопаться в этом деле, чтобы уточнить множество пока неясных деталей, но этим заниматься будет уже не Райнер. Ему нужно было найти виновника более десятка смертей в Академии семи стихий. А в этом деле он не продвинулся ни на шаг — и это очень плохо.

И даже первых двух подозреваемых в убийствах можно было смело вычёркивать из этих самых подозреваемых! Ведь Вернеру Блайту не было смысла убивать своего партнёра, так как он тут же лишился бы своих доходов от перепродажи краденого.

Вторым подозреваемым у Райнера был богатый торговец Лайам Гейт. Пару лет назад сына этого торговца отчислили из Академии семи стихий по личному распоряжению ректора Гервальда. Отчислили, надо сказать, за дело. Но с тех пор торговец Гейт и ректор Академии открыто враждовали. Лайам как-то даже во всеуслышание угрожал расправиться с Гервальдом. Теперь же выходило, что и у Лайама мотива, как такового, уже не было. Сын его не так давно закончил другое учебное заведение. А сам торговец, как выяснилось, каким-то образом прознал о тайных делишках Гервальда и Вернера. И вымогал с них приличные суммы за молчание. А это означало, что и ему смерть ректора была финансово невыгодна.