Николай Капитонов - Серый. Начало пути Страница 8

Следующее пробуждение оказалось лучше, но не на много. На голове присутствовал тот же мешок, кляп во рту никуда не пропал, только руки больше не были связаны — по ощущениям они держались в специальных металлических зажимах в стене, причем на такой высоте, что я на них просто висел. Первым моим действием стала попытка освободиться. Я попытался подергать руками в кандалах — бесполезно. Затем я попытался встать на ноги — бесполезно, высота подобрана так, что можно только висеть или кое-как удерживаться на полусогнутых ногах. От отчаяния и злости на свою беспомощность я резким движением головы ударил стену позади себя и хотя удар вроде и не сильный, но сознание сжалилось надо мной и отключилось.

Как известно у людей жизнь, как зебра, черная полоса, белая полоса и так пока до задницы не доберешься. Или мне попалась абсолютно черная зебра, или я добрался до самого зада.

Пришел в себя снова от боли. Меня на этот раз под руки тащили куда-то, даже от небольших вроде толчков избитое тело отзывалось болью. Продолжалось такое перемещение моей тушки недолго. Скрипнула железная дверь, меня еще немного протащили вперед и небрежно шмякнули спиной на какую-то скамейку. Этого оказалось достаточно, чтобы вырубиться снова.

Моя зебра самая неправильная в мире, или вся моя предыдущая жизнь — сплошная белая полоса и наконец-то мне попалась черная.

Пробуждение в свете последних событий получилось вполне обыденным. Меня окатили ледяной водой. Открываю глаза, что бы осмотреться вокруг. Мешка на голове нет, несомненно, это плюс. Мое тело на деревянном ложе, руки и ноги разведены в стороны и зафиксированы ремнями, во рту по-прежнему кляп, одежды нет и в помине. Голова ремнем притянута к скамейке, вижу я ровно столько, насколько могу скосить глаза в ту или иную сторону.

Над головой каменный потолок, где-то справа горит пламя, и я даже чувствую кожей жар от него. Слышу, что в комнате кто-то переговаривается по-немецки, ну да, водой то меня кто-то окатил. Хотя рядом горит огонь в помещении сыро как в погребе. И все вокруг, отчего то напоминает средневековую камеру пыток. Те, кто меня похитил, своего добились, пробрало меня от таких мыслей неслабо. И тут надо мной наклонилась весьма неприятная рожа:

— О, наконец, то очнулся. Вул можешь начинать.

Лицо человека оказалось вытянутым, бледным с небольшим шрамом на левой щеке. Взгляд был холодный, изучающий без эмоций. Так, наверное, смотрит удав на кролика, перед тем как съесть. От разглядывания незнакомца отвлек какой-то металлический звук справа, затем в мое тело пришел огонь. Пришел в самом, что ни на есть прямом смысле — мою ногу жгли. Разглядеть, что-либо возможности не было, но голень моей правой ноги жгли чем-то раскаленным. По помещению моментально разнесся запах горелой плоти. Мне ничего не оставалось делать, как только мычать в кляп от ужасной боли и вращать по сторонам вылезшими из орбит глазами, из которых непроизвольно лились слезы. При всем желании у меня не было возможности снова стукнутся головой, чтобы отключить сознание. Боль отпускала лишь на мгновения, пока палач менял поостывшую железяку на более горячую или ногу с правой на левую, и на оборот. Я окончательно потерял счет времени, горло хрипело в кляп и в какой-то момент мой желудок начал исходить спазмами, отторгая все содержимое. Однако захлебнуться в собственной блевотине мне не дали. Мир перед глазами резко крутанулся, кляп вырвали изо рта и позволили мне нормально проблеваться. Стол, к которому я был прикручен, видимо специальным механизмом переводился в вертикальное положение. Сейчас это весьма проворно проделали мои мучители. Проблевавшись, отплевываясь, жадно глотая воздух, вентилируя легкие, окидываю насколько возможно помещение взглядом. Реально я в гостях у палача, даже разные зловещего вида приспособления для пыток, здесь присутствуют в полном объеме. Передо мной появилась все та же неприятная рожа и спросила:

— Надеюсь, ты готов отвечать на мои вопросы?

Я хотел просто кивнуть головой, но не получилось. Хотя у меня самого появилась куча вопросов, и первый из них — какого хрена вы это делаете? Но я взял себя в руки и просто ответил:

— Да.

— Вопрос первый, твое полное имя?

— Сергей Давыдович Дэволин

— Откуда ты прибыл к нам?

— Из Риги

— Твое задание здесь?

— Подписать договор с мэром

— Договор у тебя с собой?

— Да

— Где именно сейчас находиться договор?

— В гостинице, в которой я остановился.

— Ты спрятал его в гостинице?

— Нет, он в моем номере лежит в сейфе.

— О чем говорится в договоре?

— Понятия не имею, все предварительные договоренности проводились до меня. Моя задача была встретиться с мэром первого января после обеда, просто получить его подпись на документе и спокойно лететь домой.

Странно, но когда я говорил первого января, я как будто споткнулся на этом слове. Все-таки не родной язык, да и досталось мне не мало.

— Ты летел сюда один или с тобой был еще кто-то?

— По поручению шефа один, а в самолете еще человек сто двадцать, наверное.

— И все они сейчас в нашем городе?

— Думаю вряд ли. Если бы не работа, ни за что в такую глухомань не поперся бы. Нечего тут у вас делать.

— То есть ты думаешь, что кроме тебя, никого из прилетевших в Шевальде сейчас нет?

Стоп, в каком Шевальде, город, в который я ехал, точно не Шевальд назывался. Прилетел в Мюнхен, дальше по навигатору двигался на запад — скорее даже на юго-запад, вроде там до границы с Австрией совсем немного оставалось. Видимо меня с кем-то спутали и принимают за какого-то вражеского агента. Как же город то назывался, в который я приехал?

— Какой Шевальд? Я ни в каком таком Шевалье никогда не был, у меня в одежде остались документы — посмотрите там визитка отеля. На слове визитка я опять споткнулся.

— Вул, — незнакомец произнес всего одно слово.

Буквально через секунду в мою ягодицу воткнули раскаленный кол, и из моей глотки раздался крик. В столе, по-видимому, специально для таких экзекуций проделаны отверстия. Пожарив мой зад несколько секунд, кол выдернули, еще пару секунд потребовалось мне, чтобы остановить крик. И тут же на меня надвинулся этот гад.

— Ну и где же ты сейчас находишься, по-твоему?

Все же раскаленная железяка в заднице способствует работе мозга.

— Фюссен. Да точно, я приехал в Фюссен, а прилетел в Мюнхен. И ни в каком таком Шевальде я никогда не был, — проорал, с вытаращенными глазами, я в гадкую рожу.

— Видимо ты не до конца осознал свое положение, и наша маленькая прелюдия не настроила тебя на откровенность.