Маргит Сандему - Крылья черного ворона Страница 8

— Она так и не надела это платье, — с грустью произнесла Феодора. — Ансиола напрасно ждала замужества. В день свадьбы жених изменил ей ради другой женщины. Целую неделю она лежала, словно парализованная, не в силах перенести позор. Потом она встала и бросилась вниз со скалы.

Подойдя к большому, добротному столу, Феодора улыбнулась.

— Вы видите пометки на этом столе? Их оставил безумец Богдан. Во время большого пира он въехал в зал верхом на коне. Будучи тоже воеводой, этот мой предок собрал на пир примирения всех своих врагов. И когда все они сидели за столом, отяжелевшие от обжорства и пьяные, он вскочил, сидя верхом на коне, прямо на стол и принялся косить мечом всех подряд. Те, которые пытались улизнуть, были схвачены его верными стражами и повешены вверх ногами на солнцепеке — и висели так, пока не скончались. Вы можете увидеть остатки столбов неподалеку от ворот…

Ив заметил в ее глазах отсвет мрачного восхищения, когда она рассказывала все это.

Никола молчала все это время, и глаза ее искали глаза Ива. Он подбадривающе улыбался ей, и в этой улыбке было обещание увезти ее из этой тюрьмы Штрегешти.

Вошел тощий кучер и что-то сказал Феодоре. Она просияла и повернулась к Иву.

— Как чудесно! Ваш дядя только что прислал известие о том, что ждет вас на постоялом дворе. И поскольку он смертельно устал, он лежит теперь в постели. Он передает вам привет и сообщает, что находится в добром здравии и завтра утром ждет вашего возвращения, полагая, что вам также интересно будет поговорить с нами и провести здесь вечер.

В последнем Ив не был уверен. Он уже наслушался вдоволь страшных историй, которыми княгиня добросердечно потчевала его. Но он хотел остаться здесь — по другой причине. Теперь у него появлялось больше возможностей забрать с собой Николу.

И, конечно же, для него было большим облегчением услышать, что дядя в безопасности.

— Ваш дядя просил передать, чтобы вы отправлялись обратно рано утром. Ах, как нам будет не хватать вас обоих! Но я понимаю, что вам теперь не до нас.

Ив с сожалением улыбнулся и развел руками.

— Да, нам нужно ехать дальше, — сказал он не без облегчения. — Но, должен вам сказать, это была неожиданно приятная встреча!

После обеда у него, наконец, появилась возможность переговорить с Николой наедине. Во всех же остальных случаях тетя не спускала с нее строгих глаз. Глаз, смотрящих с подозрением.

Молодые люди торопливо и лихорадочно шептались. После краткого обмена мнениями они решили, что Никола придет в комнату Ива поздно вечером и будет ждать там до рассвета, а потом они вместе, когда все еще будут спать, улизнут.

— Но нам следует соблюдать полнейшую тишину в вашей комнате, — прошептала Никола. — Княгиня Феодора спит в соседней комнате и может войти, если как следует не запереть дверь. Она умеет открывать двери.

От этого замечания у него волосы встали дыбом: он знал, что Феодора желает его. Возможно, она надумает войти к нему с весьма специфическими намерениями…

— А нельзя ли нам переждать до утра в вашей комнате? — спросил он.

— О, нет, — испуганно прошептала она. — Вы не сможете пройти туда незамеченным. Будьте спокойны, я приду!

«И мы проведем целую ночь одни, в моей комнате! — с восхищением подумал Ив. — Об этом я не смел даже мечтать!»

Мягкие, таинственные сумерки упали на долину. Бедняга Ив, ничего не подозревая, ждал наступления ночи. Он был в полном неведении относительно того, что значит провести ночь в крепости Штрегешти…

3

Все трое долго сидели и разговаривали. Слишком долго, как показалось Иву. Вечерний туман давно уже покрыл лес и долину. Было уже слишком темно, чтобы разглядеть эти влажные испарения, но можно было легко представить себе холодные, извивающиеся щупальца тумана, прикасающиеся к окнам, занавешенным гардинами, словно просясь в тепло человеческого жилища.

В помещении было достаточно тепло, но Ив никак не мог привыкнуть к сырости, которая, несмотря на зажженные восковые свечи, ощущалась в комнате. Казалось, каменные стены источают влагу, проникающую сквозь деревянную обшивку и ковры, пропитывающую шкуры, лежащие на полу.

Но куда хуже был запах сырой земли и могилы, присутствующий в комнате. Ближе к ночи этот запах заметно усилился, и это было вполне естественно, поскольку влажный ночной воздух проникал через щели в стенах старинной крепости.

Тон разговора задавала княгиня Феодора, сидящая рядом с ним: элегантная, привлекательная, загадочная, с мистическим блеском в глазах, в переливающемся шелковом платье. Но Ив держался молодцом, стараясь быть галантным и одухотворенным — и даже кокетничая с ней. Он давал ей понять, что сам явится к ней ночью в ее комнату.

Юная Никола сидела молча, сжав свои красивые маленькие руки — покорное и несчастное создание.

Все попытки Ива втянуть ее в разговор тут же пресекались княгиней, отвечавшей вместо девушки. И это его страшно раздражало.

Но, с другой стороны, ему не следовало выдавать свой интерес к Николе. У ее тети не должно было возникать никаких подозрений. И он с трудом балансировал между очаровательной, ревнивой княгиней и одинокой Николой. Ив чувствовал, что едва справляется с этой задачей.

Княгиня Феодора хорошо знала историю. Слушать ее было одно удовольствие. Но не бесконечно! Он уже начинал нервничать.

Своим мягким, навевающим сон голосом она рассказала о том, как однажды крепость осадили турки, грозившие захватить весь Ардеал. В то время в этой местности правил воевода по имени Борис. У него было четыре жены, каждая из которых занимала отдельную комнату в крепости — в противном случае они убили бы друг друга из-за ревности к мужу. Кстати, Иву предстояло ночевать в комнате одной из этих жен. Она рассказала о воеводе, который участвовал в битве при Мохаче в 1526 году, когда часть Ардеала попала под власть турок — но не эта местность, где они теперь находились.

— Но в конце концов Ардеал стал частью Австро-Венгрии, — сказал Ив, — и стал называться Зибенбюргеном.

Об этом ему не следовало говорить. Феодора не любила вспоминать об этом позоре.

Ему не нравилось, что она сидит так близко от него. Его не покидало ощущение какого-то необъяснимого, мрачного неудобства. Кожа его покрылась мурашками, у него появилось предчувствие смерти — и он с трудом сохранял спокойствие. Злясь на нее, он раздраженно произнес:

— Откуда, собственно, взялось название Трансильвания? И почему у этой местности столько различных названий? С окончанием на «эр» и на «и» в различных вариантах…

— Лично я называю эту местность Ардеал, — огрызнулась она. — Это самое древнее название.