Сергей Шведов - Каган русов Страница 8

- Гость у нас, боярин, - зашептал на ухо хозяину приказный Сырец. – Княжич Олегаст.

С Олегастом, которого в ближнем кругу называли просто Олегом, Свенельд почти не общался. Князь Ингер откровенно не жаловал княжича и не собирался этого скрывать от бояр и мечников. Впрочем, сына Вещего князя это не слишком огорчало и жил он в Киеве в свое удовольствие, пользуясь любовью простолюдинов. Да и как было не любить этого красавца, задиру и выпивоху. Ни одно женское сердце замирало, когда он подбоченясь проезжал по киевским улицам. Да и слава отцовская тоже кое что значила. О победах Олега Вещего до сих пор слагались песни во всех славянских землях.

- Здрав будь боярин Свенельд, - первым поприветствовал хозяина гость, что было против всех правил и дединых обычаев. Это ведь сыну Рулава следовало поднести чарку сыну Олега. Но с Олегаста все как с гуся вода. И в чужом доме он расположился как в своем собственном, заставив челядинов себе прислуживать.

- Зачем пожаловал? – не слишком любезно отозвался Свенельд на широкую улыбку княжича.

- Дело есть. – Олегаст отставил в сторону кубок, наполненный до краев, и пристально глянул в глаза хозяину. – Он ждет тебя в моей усадьбе сегодня к вечеру.

О ком идет речь, Свенельд не стал спрашивать и без того ему все было ясно. Прилетел Черный Ворон. Велесовых волхвов князь Ингер не жаловал, а уж имени кудесника Рулава в его присутствии и вовсе не следовало произносить. Свенельд отца тоже не любил, но побаивался. Да и мудрено было не бояться этого самого, пожалуй, коварного в славянских землях человека. За голову первого ближника Олега Вещего князь Ингер назначил большую цену, но не нашлось в Руси человека, который осмелился бросить вызов кудеснику Чернобога. Ходили слухи, что Рулав оборотень, но Свенельд этим слухам не верил, мало ли что болтают градские обыватели. Одно он только знал точно: если Рулав объявился в полянских землях, то сделал он это неспроста. Жди теперь беды.

- Я приеду, - коротко бросил Свенельд, присаживаясь на лавку.

- Слышал я, что князь Ингер жениться, - насмешливо протянул гость.

- И что с того? – отозвался хозяин.

- Хотелось бы взглянуть хоть краем глаза на его избранницу.

- Тебе простых женок мало, - пыхнул гневом Свенельд. – Ты стал уже на княжьих и боярских заглядываться.

- Окстись, - отмахнулся Олегаст. – Какие еще боярские женки? Я чист аки голубь.

- Ты носом не крути, - рассердился Свенельд. – Наслышан я о твоих шашнях с боярыней Татьяной.

- А тебе в том какая забота?

- Боярин Жирослав мой тесть, и я не позволю, чтобы его имя на всех углах трепали.

- Сам виноват твой тесть, - поморщился Олегаст. – Нечего было брать молодку на седой волос.

- Я тебя предупредил, княжич, - холодно произнес Свенельд. – Не уймешься – все расскажу боярину Жирославу. Прогонит он Татьяну со двора, а за вину женки с тебя ее родовичи спросят.

- Не прогонит, - криво усмехнулся Олегаст. – Он ведь с ней в храме венчался, византийским обрядом. Разве что за волосы оттаскает. А что, Симеонова внучка действительно так хороша, как об этом болтают?

Глаза Свенельда сверкнули яростью, а ладонь легла на рукоять тяжелого варяжского меча. Глумливая улыбка медленно сошла с толстых губ Олегаста, видимо он осознал, что зашел в своих шутках слишком далеко.

- Поглянулась она тебе, - сказал он спокойно, поднимаясь с лавки. – Ну это твои заботы, боярин. Прости, что побеспокоил. Здравия и тебе, и дому твоему.

Свенельд с ненавистью посмотрел в спину удаляющегося Олегаста, но смолчал, не бросив вслед гостю ни доброго слова, ни худого. Об одном только пожалел, что не сдержался и выдал себя неосторожным жестом. Угадал ведь глазастый княжич. Дрогнуло-таки сердце Свенельда, когда увидел он обнаженную Ольгу. Зря князь Ингер взял его на смотрины. Ох, зря.

В загородной усадьбе княжича Свенельда уже ждали, во всяком случае, улыбающийся Олегаст встретил его на крыльце. Знать бы еще, чему так радуется сын Олега Вещего, уж не предстоящей ли кровавой потехе? Однако, окинув взглядом двор, Свенельд ничего подозрительного не обнаружил. Не похоже, что здесь готовятся к чему-то страшному. Мечники, конечно, есть, но их не больше, чем обычно. Боярин бросил поводья коня холопу и быстро взбежал на крыльцо.

- Проходи, - коротко бросил Олегаст и покосился на двух вооруженных всадников, сопровождавших гостя. Мечники были надежные, служившие еще Рулаву. Иных Свенельд бы и не взял на встречу с отцом. Чай из ума еще не выжил.

Кудесник Рулав не выглядел почтенным старцем. Не было в его облике почти ничего от присущего волхвам благолепия. И борода у него была коротка и белые волосы едва плеч доставали. Да и одет он был по походному. В куртку из бычьей кожи, с широким поясом для тяжелого меча. Встреть его Свенельд на дороге, принял бы за купца или за мечника.

И ликом почти не изменился Рулав. Разве что морщин прибавилось на его сухом, словно бы вырезанном из куска дерева лице.

- Легок на помине, - произнес он, увидев сына и усмехнулся в седеющие усы.

Рулав был в горнице не один. Одного из его собеседников Свенельд узнал с первого взгляда – Мечидраг Полоцкий, про коего каждая собака в Смоленске знала, что родила его княгиня Милорада от залетного Олега. Да и мудрено было ошибиться. Мечидраг внешне был почти полной копией своего истинного отца, чей грозный лик и спустя одиннадцать лет после смерти в славянских землях еще не забыли. Мечидрагу было уже под шестьдесят, но он не потерял ни стати, ни живости в движениях. Редкостным бойцом был старший сын Олега Вещего, но воеводой никудышным. Уж больно он горяч и все время норовит действовать могучей дланью там, где следует просто раскинуть умом. Оттого, наверное, и уступил он удатному Ингеру Смоленск и Псков, удержав за собою лишь Полоцк. Вот только надолго ли удержал? Князь Ингер давно уже точит зуб на Мечидрага и рано или поздно до него доберется. Что же касается второго собеседника Рулава, то его Свенельд видел впервые. Этот много моложе и Рулава, и Мечидрага, и вряд ли превосходит годами самого Свенельда.

- Княжич Мал сын Никсини, - подсказал негромко Олегаст, подталкивая боярина в спину.

Свенельд сел на лавку рядом с молодым древлянином, напротив отца и Мечидрага, одесную от него разместился Олегаст, разливший на правах хозяина вино по кубкам. Выпили без здравниц, просто для того, чтобы жажду утолить.

- Знаю я Аристарха, - продолжил прерванный разговор Рулав. – Еще по Матархе знаю. Хитер и умен сын гана Кончака. Его дед бек Карочей был правой рукой каган-бека Ицхака Жучина.

- Так это когда было, - почесал затылок, заросший светлыми волосами, Мечидраг.