Валерий Теоли - Убийца шаманов (СИ) Страница 8

– Кроме того, довольно иных поводов для настороженности. У озёрных племён в лесу бесследно пропадают беременные женщины и новорожденные. Подозреваю, они становятся жертвами некоего хитрого зверя. Охотники его пока не обнаружили. И самое загадочное. В чаще у Лысого холма нашли стрелы высших эльфов.

– Далековато длинноухие зашли от границ Эладарна. Что им понадобилось в наших краях, интересно? Трав волшебных ищут? – вслух размышлял я.

– Трава у них своя не перевелась. Полагаю, они действительно ищут. У Лысого холма эльфы наткнулись на семейство мохнорылов, гонимое волчьей стаей, и не успели сойти с пути. Стрелы выковыряли из обгрызенной туши. Сандэр, будь осторожен. К людям они испытывают почтения не более, нежели к троллям.

– Спасибо за предупреждение, Гвард, учту.

– Учти. Без необходимости не рискуй. Меня не будет три седмицы. Ты мой старший ученик, все дела на тебе. Обратятся за помощью, помогай, чем сможешь. За советом обращайся к Кьюзаку, Дедушке Тлансу и Рану. Ах, проклятье! Ран завтра отбывает на свадьбу к Каменным Клешням. Его седмицу не жди на острове. Ох, уж эти многодневные празднования синекожих. Да! И не забывай о ежедневных медитациях!

– Не волнуйся, справлюсь.

– Вот и хорошо. Возвращусь, проверю. Ну, иди, великий охотник. Солнце скоро сядет, а я до вечера хочу с дочерью побеседовать.

Глава вторая. Тревожные вести

Какая же гадость троллий самогон. Я и не представлял, что голова может так болеть. Будто мой череп раскатали в блин и придавили невыносимо тяжёлым прессом.

Я издал слабый стон, отозвавшийся взрывом острой боли в черепной коробке и цветными пятнами в глазах. К горлу подкатила тошнота, мозг будто сверлил маньяк-учёный.

Так плохо мне не было никогда. Пошевелился, и затрезвонили колокола в бедной, больной моей голове. Где, где змееглаз? Срочно съесть листочек. От него не убудет, гильдия заплатит и за надкусанный.

Продрав глаза, я вспомнил, что Гвард обещался вроде увезти цветок сегодняшним утром. Ему хорошо. Небось, уже надкусил целительную мякоть и выздоровел, а я тут без лекарства страдаю.

Невероятных усилий мне стоило сесть на постели из пушистых шкур. Наверняка зверомастера нет на острове, солнце-то в зените. Вон, светит прямо в отверстие, пробитое природой в потолке пещерки, где я обретаюсь. Свет заливает неровный каменный пол, выложенную из поленьев кровать и колченогий столик, сооружённый мною из палок, скреплённых верёвочками и кожаными ремешками. На столешнице стоял глиняный кувшинчик, на пузатом боку нацарапано лилькиным почерком «от головной боли, выпить глоточек».

Сестрёнка, ты умница. Я тебе куплю жемчужное колье, каждая жемчужина в котором слот для заклинания. Выздоровею, накоплю денег и обязательно куплю.

Горьковатая жидкость растеклась по пищеводу приятной прохладой. Болезненные ощущения практически моментально ослабли, освободив мыслительный процесс из-под похмельного пресса.

Решено. Больше ни при каких обстоятельствах не выпью ни капли тролльего самогона. Эту гадость даже гномы, те ещё выпивохи, гнушаются принимать. Он словно жидкий огонь, точно расплавленный перец чили, выжигающий внутренности и разрушающий разум.

Против менталистов лучшего средства не сыщешь. У мага разума, вознамерившегося воздействовать на ментальный план пьяного синекожего, мозги буквально сварятся вкрутую. Выпивший тролль превращается в орущего боевые песни берсерка.

Фух, полегчало. Я умылся ледяной водой из подземного источника, протекающего по желобку возле выхода, натянул рубашку и штаны. Пожалуй, искупаюсь в озере. К холоду организм привык, не заболею.

Одеваясь, зацепился за бугрящуюся свежую рану на предплечье. Татуировка синего цвета изображала переплетение водорослей, отличительный признак охотника Водяных Крыс.

М-да, неплохо вчера погулял. Аж вспоминать больно. Из разрозненных, смутных воспоминаний с превеликим трудом я составил целостную картину вчерашнего праздника.

У пристани на циновках накрыли праздничный стол. Рыба, мясо, разнообразные гарниры, фрукты, овощи, напитки. Подростки громыхали в барабаны. Под их грохот вокруг костра выплясывали синекожие девицы, выкрикивая славословия в мой адрес и адрес вождя племени.

Помнится, Гвард разделал извивающегося змеёныша водяного удава и заставил меня выпить кровь, смешанную с пахучими специями и самогоном. Сырую кровь, выцеженную в костяную чашу. Это не самое страшное. Я потом проглотил бьющееся сердце удавчика, тем будто бы скрепив нашу астральную связь. Отныне я один из лучших охотников, и ритуал привязывает ко мне мою первую великую добычу. Дух побеждённого мною удава будет хранить меня, где бы я ни был.

Змеиной кровью зверомастер измазал мне щёки и лоб, нарисовав знаки духа-хранителя, и пропел длинное скрепляющее заклинание. В конце ритуала он торжественно объявил меня великим охотником племени и надел мне на шею ожерелье из зубов убитого удава.

Потом тянулись бесконечные поздравления. Меня непременно хлопали по плечам и желали, чтобы на моём ожерелье прибавлялось клыков и когтей, а дома всегда было чем угостить гостя. С поздравлениями клали передо мной подарки. Кто мягкую, пушистую шкуру, кто оружие. Вождь расщедрился на копьецо с заговорённым обсидиановым наконечником. Рана от него вроде бы кровоточила, покуда не вытекала вся кровь из тела. Вещица знатная, на обсидиане и древке знаки вырезаны, похожие на схематическое изображение животных – тролльи письмена.

Меня поздравляли, одаривали и пили за мои будущие успешные охоты. Пили, пили, пили… Дальше обрывочные воспоминания. Мне наносят татуировку на предплечье. Синьки танцуют. Обеспокоенное лицо сестрёнки. Взволнованная физиономия Гварда. Сморщенная морда Акелы с осуждающим взглядом. Свернувшийся в полутьме у моих ног водяной удав, неведомо откуда взявшийся. И темнота.

– Кхе-кхе, – послышалось снаружи деликатное покашливание.

На входе стояла Лилька, сжимая в руках соблазнительно пахнущую корзину.

– Привет, Лиль, – выдавил я подобие улыбки. – Заходи.

За сестрёнкой ворвалась стая волчат. Особняком подошёл Акела и улёгся подле кровати.

– Я тебе есть принесла.

Только вдохнув аромат жареной птицы, я понял, что страшно голоден. Лилька разложила на столе глиняные миски с едой. Я с удовольствием уплетал мясо и хрустящие свежеиспечённые лепёшки, запивая чистой родниковой водой.

– Гвард давно уплыл на большую землю? – прожевав кусок свинины, поинтересовался я.

– Затемно. Они с Ран-Джакалом вместе уплыли.