Сергей Бадей - Душа Ардейла Страница 8

— Да? Так они и будут ждать, пока толпа охотников на них пойдет! — скептически хмыкнул Каррот. После потери скотины и последовавшей за этим тяжелой сцены, что устроила ему жена, Каррот пребывал в плохом настроении. — Они в это время с другой стороны нападут!

— Пусть охотники на группы поделятся, с разных сторон и ударят, — предложил Ребан. — Тактика мелких групп, она всегда себя оправдывала, что против людей, что против зверей.

Барат напряженно внимал происходящему. Его впервые позвали на совет — за заслуги. О том, что он шутя порубил трех волков, уже два дня гудела вся деревня.

Мужики еще поспорили немного, но альтернативы предложению Ребана не нашли. На том и порешили. Потом произошло разделение на группы, уточнение задач каждой из них.

Утром Ребан встретил Барата, стоя на крыльце. В руках бывший гвардеец держал непонятный длинный предмет. Его-то он и протянул Барату. При ближайшем рассмотрении это оказались ножны, но какие! Тщательно сработанные из тонких деревянных пластин, обшитые вычерненной волчьей шкурой. Яркими блестками сияли заклепки, набитые замысловатым узором. Недоумение Барата вызвала система ремней, прикрепленная к ножнам. Ребан с улыбкой смотрел на восторг молодого парня. Право слово, как ребенок с новой игрушкой! Да и то, посудить, так игрушка и есть. Только для детей одни игрушки, а для взрослых — другие, взрослые. На недоуменный вопрос Барата о ремнях Ребан ответил, что меч, если он не двуручный и не длинный, удобнее носить за спиной. Не мешает и выхватывать удобнее, да и замахиваться, что характерно, не надо. Ребан помог закрепить ножны так, как надо. Огонь мягко скользнул в новый дом. Барат расправил плечи, прислушиваясь к ощущениям.

Накануне Барату пришлось потрудиться. Да и не только ему. Волки, видимо, тоже провели совет и решили на нем уничтожить людей, мешающих им, волкам, добраться до сладкого мяса внутри сараев. Всей стаей белые волки вечером вошли в деревню. Их встретили охотники. Пылающие факелы освещали страшное поле боя людей и зверей. Огонь не пугает белых волков. Почему? Никто не знал. Всех зверей огонь пугает, а волков нет. На острие группы охотников находились Барат с Огнем в руках и Ребан-воин с двумя парными клинками, которыми он владел в совершенстве. Именно они и приняли на себя первый удар волчьей стаи.

Барат едва удерживал меч в руках! Тот рвался в бой с яростным гудением. Гудение, само собой, слышно было только Барату. Зато голубое сияние у клинка видели все.

Во главе волчьей стаи двигались четыре мощных самца. В их глазах отражались огни факелов. Губы их морщились, обнажая устрашающие клыки. Они стелились над сугробами, не проваливаясь в глубокий снег. Отставая на несколько метров, за вожаками двигалась основная масса стаи. Барат, напрягая глаза, насчитал голов сорок.

Голубое сверкание Огня не осталось незамеченным волками. Самцы остановились, глухо порыкивая. Ребан, прихрамывая, сместился вправо. Его клинки были опущены вниз остриями. Руки были обманчиво расслаблены.

Самый мощный вожак неожиданно бросился на Ребана. Это послужило сигналом для остальной стаи. Барату стало не до того, чтобы смотреть по сторонам.

Отскок в сторону, удар сверху вниз… Поворот, принять стойку… Снова уход с линии прыжка, удар острием… Время спрессовалось в единый миг, заполненный свистом клинка, мимолетными, зафиксированными зрением картинами — оскаленными волчьими мордами, предсмертным визгом разрубленных тварей.

Стае пришлось пройти сквозь мясорубку, устроенную двумя защитниками. Прорвавшихся, совместными усилиями, добивали охотники деревни. Волки дорого отдавали свои жизни. Люди тоже не все целы были. Много рваных ран перевязали женщины после боя.

Барат пришел в себя внезапно. Только что кипела яростная схватка — и вдруг все закончилось. Он стоял на истоптанном снегу, среди кровавых луж и туш убитых волков. Остервенение боя начало проходить. Навалилась усталость. Вокруг были слышны негромкие разговоры, стоны, изощренная ругань мужчин. Как ни странно, у Барата не было ни царапины. Ребан тоже обошелся без серьезных ранений, благодаря изумительному владению клинками. Хотя одежда была разодрана в нескольких местах.

У Барата на левом сапоге был оторван каблук, которым он сгоряча пытался отодвинуть в сторону смертельно раненного волка. Издыхающий зверь не замедлил вцепиться в сапог. Рванувшись, Барат оставил в пасти волка, вместе с каблуком, всю подошву. Остаток боя он провел с босой ногой.

Сейчас Барат чувствовал удовлетворение меча боем. Да и сам он был собой доволен. Ремни сбруи нигде не жали. Она на удивление ловко сидела на плечах. Видно было, что Ребан постарался и, обладая точным глазомером, все тщательно подогнал под фигуру парня.

— Ты вчера хорошо орудовал мечом! — похвалил Ребан. — Многие удары были выполнены, хоть и не совсем идеально, но правильно. Где ты научился им? Я ведь тебя еще не учил таким приемам.

Барат почувствовал, как стало жарко щекам. Да, Ребан не учил ударам, но Барат тайком подсматривал за упражнениями учителя, а потом, наедине с самим собой, старательно повторял увиденное.

— Я смотрел, как это делаешь ты, — неуверенно произнес Барат.

Брови Ребана поползли вверх.

— Ты уловил технику ударов? Ты меня удивил! — Ребан покачал головой. — Да и сам я вижу, что пришла пора учить тебя технике боя — ударам, блокам, контрударам. Это будет тяжелая наука, но она стоит того, чтобы ее изучать. Я знаю, что когда-нибудь ты уйдешь отсюда. Там, в далях неведомых, тебе эта наука пригодится. Ты не сможешь здесь усидеть. Не такой ты человек.

Барат не хотел убеждать Ребана, что никуда он не собирается. Что работа с отцом в кузнице ему очень нравится и менять ее на какие-то дали Барат не собирается. Просто ему нравилось работать с мечом, ощущать в руках сильного и верного друга. В результате тренировок тело стало гибким, а силой его Единый и так не обидел. Ощущение силы и ловкости тоже было приятным.

Барат не знал, что Ребан, встречаясь с Туротом за кружкой эля, горячо говорил:

— Это необычный боец будет, Турот, ох, необычный! Понимаешь? Он шутя схватывает и выполняет то, на что у меня уходили месяцы и годы упорных занятий. Мальчишка как будто родился с мечом в руках.

— А кузнец какой! — Турот кивал головой. — Это все кровь ардейлов, говорю тебе, кровь ардейлов себя знать дает!

— Пусть идет в дружину к князю, — гнул свою линию Ребан. — Там он может такую карьеру сделать, что тебе и не снилось! Деньги лопатой грести будет!

— Не пущу! — гневно стучал кружкой по столу Турот. — Талант кузнеца загубить не дам!