Игорь Шенгальц - Цена верности Страница 8

И все эти новые занятия никак не могли помешать и обычным делам по дому, которые так и оставались за Джеком, а за их четким выполнением дон Карло следил особо.

Времена настали для парня не просто тяжелые, а мучительные. Что такое полноценный сон, он и думать забыл. Высыпался вволю он лишь раз в неделю, на седьмой день, который по традиции мог посвятить лишь тому, чего желал сам (конечно, не в ущерб кормлению свинтусов, уборке по дому и прочим важным вещам, коих имелось великое множество). А в остальное время спал Джек в лучшем случае часов по пять-шесть, да и то не всегда.

Но через несколько месяцев, только лишь мальчишка привык к новой жизни, к делу подключился сэр Виктор, до того момента лишь наблюдавший за мучениями их юного подопечного.

Он начал неожиданно.

— Знаешь ли ты, что важнее меча и слова? — спросил он как-то раз, наблюдая за потугами Джека перебросить через бедро громадного сэра Носорога.

— Что же? — прохрипел красный от натуги парень.

— Знание людей, их слабых мест. И умение вовремя сыграть свою партию.

— Это как? — не понял Джек, а Носорог лишь ухмылялся. Сдвинуть его с места никак не получалось.

— А вот смотри, — Виктор лениво потянулся, задумчиво уставился куда-то вдаль, и негромко произнес. — Пчела!

Носорог подскочил на месте, пытаясь углядеть насекомое. Джек, крепко державший его за отворот куртки, инстинктивно повернулся корпусом влево, и громадный Носорог, как легкая бабочка, перелетел через парня и очутился на земле, ошалело хлопая глазами.

Джек, у которого в первый раз получилось так красиво повергнуть своего учителя на землю, от неожиданности отпустил его и недоуменно повернулся к Виктору.

— Добей, — посоветовал тот, весело поглядывая на Носорога.

— Я тебе добью! — тот уже пришел в себя и легко поднялся на ноги. — Пошутил, да?

— Нет, — Виктор серьезно покачал головой. — Объяснял. Понимаешь ли, Джек, у нашего большого и грозного сэра Носорога есть одна маленькая особенность. Он до ужаса, до дрожи в коленях боится маленьких тружениц-пчелок, а все потому, что у него на них аллергия. Стоит такой пчелке укусить нашего сэра, и тот распухнет, как каравай в печи. Ты понял, к чему я привел этот пример?

Джек задумался.

— Упоминанием про пчелу вы вывели сэра Носорога из душевного равновесия. Именно поэтому мне удалось уронить его.

— Все верно. Но знание слабостей — это лишь первый этап. Гораздо интереснее уметь вырастить эти слабости во враге, создать их искусственно. Ну, и пользоваться этим в подходящий момент. Интрига — вот самое великое из известных мне искусств, и, если хочешь, я постараюсь научить тебя этому. И тогда для тебя не будет ничего невозможного!

Глаза Джека разгорелись.

— Конечно, я хотел бы… очень!

— Не будет невозможного… — проворчал Носорог. — Вот и выберись со своей интригой с этого треклятого острова…

С того дня режим Джека претерпел окончательные и бесповоротные изменения. Каждое утро, как и прежде — домашние дела, потом тренировка с Носорогом по борьбе без оружия. После обеда несколько обязательных часов, проводимых в беседах с Виктором, затем опять сэр Носорог вкупе с доном Карло — тут уже в дело шли мечи, ножи, копья и все, что могло убивать, а вечером уже один дон Карло и обязательные уроки по этикету, письму, быстрому чтению и множеству прочих премудростей, включая даже лично разработанный доном курс «Основы магии».

— Не важно, пригодится ли тебе это в жизни, — приговаривал он. — Ты должен хотя бы иметь представление обо всем многообразии вещей, окружающих тебя. Магом тебе не стать, это дается лишь от природы, но знать, как именно действует магия, как от нее защититься обычному человеку, чего стоит бояться, а чего нет — вот твоя задача. Не думай о том, что остров — твой дом навек, даже если это и так. Человек должен развиваться, должен работать, без этого ты станешь таким же, как крафтеры — диким животным, способным лишь жрать. Мысль сделала человека тем, кем он является. Мысль и постоянный труд. И ты станешь у меня человеком, поверь!..

Джек и не заметил, как вновь наступила зима, потом так же быстро пришло лето. Дни летели один за другим стремительно, как никогда. Потом еще зима, короткая весна, долгое лето, желтая осень и опять зима…

Он вырос, хотя особо высоким и не стал, и даже не стал мускулистым, чему втайне изумлялся сэр Носорог, все увеличивавший изо дня в день нагрузки. Джек стал другим: таким жилистым, вертким, цепким и пружинистым, что мог мигом взобраться на самое высокое дерево, сигануть вниз, перехватывая ветви руками, оттолкнуться от земли и упругим мячом вскочить на ноги, уже держа в руках нож, меч или иное смертоносное орудие… успев сочинить за этот краткий промежуток времени ехидное четверостишие.

Он сам себя не узнавал. Даже образ его мыслей изменился самым удивительным образом. Да, парень остался все тем же Джеком, который грезил о подвигах, но, постигая мир, юноша вдруг осознал, что воинская доблесть — ничто по сравнению с победами, одержанными с помощью разума. Ведь нередко даже одно, мимолетом брошенное, замечание Виктора чуть не сбивало самоуверенного сэра Носорога с ног, а дон Карло, объясняя парню взаимосвязь всего сущего в природе, вскоре стал для него даже не человеком, а чем-то большим, вровень с богами.

И, хотя Джек никогда не ощущал в себе тяги к знаниям, ежедневные занятия дали о себе знать. Он заговорил иначе, стал мыслить по-другому и нередко уже и сам повергал в смущение сильного, но простоватого сэра Носорога, а иногда ему удавалось удивить и самого сэра Виктора.

Так минул еще год. А потом на остров пришли перемены…

Глава вторая Раб

Сознание он так и не потерял. Ни тогда, когда его грудь в нескольких местах пробила закаленная сталь, ни тогда, когда за Джеком и Дариной закрылась дверь, отгородившая все светлое и прекрасное, что у него когда-либо было, ни даже тогда, когда стражи для верности пнули несколько раз его скорчившееся тело, которое уже не чувствовало боли.

Он лежал, смотрел в небо долгим, последним взглядом и ждал смерти. А смерть все не приходила…

Вокруг раздавались резкие, крикливые голоса, топот множества ног, бряцание оружия, а он все лежал, смотрел вверх и думал. Конечно, о ней… О ком же еще, как не о той, что затмевала собой и небо, и землю, и всю его бренную жизнь? Дарина…

— Крис! — это был ее голос. Но как же так? Он попробовал пошевелиться, но это было выше его сил. Дарина!

— Ты жив, ты не умрешь! Я обещаю!

— Выполнить это обещание не в вашей власти, милая принцесса. Или, если позволите, полновластная королева земли Керидат, ее правительница и опора!