Екатерина Мурашова - Кто последний? – Мы за вами! Страница 8

Лаборатория находилась на третьем, последнем этаже рабочего корпуса, и из окна была видна почти вся территория станции, с трех сторон окруженная лесом. С четвертой стороны раскинулось озеро. За ним поднимались зимние холмы, усыпанные снегом и поросшие огромными елями, которые издалека казались похожими на островки поставленных стоймя обгорелых спичек. Сама станция состояла из трех жилых корпусов, детского городка, рабочего корпуса и электростанции. Жилые дома были двухэтажными и вытянутыми в длину, рабочий корпус имел три этажа и походил на равноплечую букву Г, а здания детского городка и электростанции были равны по длине, ширине и высоте. Если смотреть на станцию сверху, то казалось, будто какой-то очень большой ребенок рассыпал на берегу пригоршню кубиков. Имелись еще теплицы, в которых жители станции выращивали зимой цветы, зелень и ягоды, и примыкающая к ним конюшня, в которой жили три лошади, две дойные коровы и коза Вера, дойная только теоретически. Ежедневная дойка Веры заменяла жителям станции корриду – традиционное развлечение древних испанцев. В излучине буквы Г, прямо под окнами лаборатории красовался неработающий по зимнему времени фонтан, окруженный фигурно подстриженными кустами и деревьями. Все вместе выглядело очень милым и пасторально тихим. Однако за несколько месяцев пребывания на станции Вельда уже успела убедиться в обманчивости этой тишины и отчасти поэтому сдерживала сейчас свои капризные порывы. Внешне почти неотличимая, по своему внутреннему наполнению жизнь станции очень отличалась от жизни родного городка Вельды.

Особенно очевидным это сделалось однажды ночью, два месяца назад.

Вельда проснулась от каких-то посторонних звуков в общем коридоре жилого корпуса еще до того, как кто-то постучал к ней в дверь.

– Вельда, открой!

И по голосу, а спустя несколько мгновений и по виду Вельда с трудом узнала Хельгу, высокую, слегка чопорную даму средних лет. Нечесанные волосы, надетый наизнанку свитер…

– Боже мой, Хельга! Что случилось?!!

– Вельда, прошу тебя! Тебе нельзя волноваться… Быстро одевайся, потеплее, с собой возьми что-нибудь попить. Сейчас уходим…

– Куда уходим? Почему?!

– Прошу тебя! Все вопросы – потом. У меня нет детей, поэтому ты идешь со мной. Делай то же самое, что и я. Все будет хорошо. Поторопись.

Станцию покинули задолго до рассвета. Больше всего Вельду поразило поведение детей. Дисциплинированно построившись парами и поместив в середину колонны самых маленьких, они бодро шагали вперед, приглушенно переговариваясь и лишь иногда возбужденно подхихикивая. Отдельной группой шли матери с младенцами и старшие подростки, которые несли вещи малышей в одинаковых, словно по заказу сшитых заплечных котомках. Руководили эвакуацией Анри и еще двое мужчин.

Увидев Анри, Вельда кинулась было к нему, надеясь на объяснение происходящего. Но, как и в случае с Хельгой, с трудом узнала его. Суровое, отчужденное лицо, мучительно сведенные брови… Увидев ее, Анри поднял руку в отстраняющем жесте, прикусил губу. Не сказав ни слова, Вельда медленно отошла назад, скрылась в группе станционных женщин, в походную задачу которых не входил присмотр за детьми. Она понимает – Анри сейчас не до того, чтобы что-то объяснять перепуганной беременной женщине, поднятой с постели посреди ночи… Некоторое время она украдкой наблюдала за ним: он отдавал какие-то распоряжения, отвечал на чьи-то вопросы, по его приказу четверо молодых мужчин передали другим свои вещи, резко ускорили шаг, почти перейдя на бег, и скрылись в холодной осенней темноте, предваряя путь отряда… Анри знает, что происходит, и знает, что делать – от этой мысли Вельде стало легче, и она снова сосредоточилась на дороге, стараясь не споткнуться на лесной сумеречной тропе. К счастью, у Вельды была хорошая координация и в несиловых видах спорта она всегда опережала Кларка…

– Вельда, тебе нельзя падать… Может быть, дать фонарик? – спросила сбоку одна из женщин.

– А они есть? Почему тогда никто ими не пользуется? – Вельда сама удивилась быстроте, с которой проявилось и начало работать в ней чувство опасности.

– Пользуются. Те, кто идет впереди. Много света могут заметить. Но у тебя – особый случай…

– Спасибо. Я обойдусь. Я хорошо чувствую дорогу. И в случае чего – умею падать. Я занималась планеризмом… – Вельде не хотелось оставаться одной. Ее почти невидимая в темноте собеседница поняла это.

– Летом ты уже сможешь прыгать с холмов за озером. Там есть отличные места, а у нас есть любители. Я сама предпочитаю серфы…

– А куда мы идем?

– Я думаю, в мышиные пещеры. Там всегда можно отсидеться, и места хватит для всех. Да и костер там можно развести… Знаешь, если приготовить на костре, все такое вкусное… Я больше всего люблю печеные яблоки. Я прихватила несколько штук. На всех не хватит, конечно, но ты подойди ко мне потом, когда будет костер, тебе я обязательно дам попробовать. Беременные должны себя баловать. А сколько у тебя сейчас недель?

– Двадцать шесть, – Вельде казалось, что она сходит с ума. Ночное бегство, печеные яблоки, дисциплинированные младенцы, бешеные глаза Анри… Украдкой от ночной собеседницы она наклонилась и укусила себя за запястье. Ничего не произошло.

– Хорошо, – одобрила любительница серфов и печеных яблок. – К родам уж точно все утрясется… Отстроим, покрасим… Ты только сейчас смотри осторожней. И не волнуйся… Ты куда пошел?! – неожиданно женщина метнулась в сторону от тропы. Вельда успела заметить щуплую фигурку и услышать тоненький голосок: «Я пописать…». Колонна вместе с Вельдой двинулась дальше, женщина и ребенок отстали.

На ходу Вельда стиснула руками виски. Голова раскалывалась. Ноги заплетались и уже не чувствовали тропу. Где-то между ветвей выпутывался наружу выморочный осенний рассвет.

– Кларк! – шепотом позвала Вельда. – Кларк, ты меня слышишь? Ты всегда говорил, что я сильная. Так вот: ты был прав. И я рожу нашего ребенка, даже если мне придется рожать его в этих дурацких мышиных пещерах! И он будет жить! И у него обязательно будет эта самая креативность! И я разберусь с этими сумасшедшими, которые по ночам с младенцами ходят в походы с кострами и печеными яблоками. И если в этом хоть что-то есть, я буду работать вместе с ними, чтобы у нашего ребенка тоже были дети, и у их детей еще дети, а у тех детей… – пошатнувшись, Вельда споткнулась о выступающий корень и уже почти ахнулась навзничь, но в последний миг тренированное тело извернулось, сложилось пополам, выставило локоть…

Кто-то бережно поддерживал ее с двух сторон, и она почти висела, с благодарностью и стыдом ощущая тепло и силу дружеских рук.