Терри Пратчетт - Темная сторона Солнца Страница 8

Стены главного купола были из полупрозрачного пластика, через них открывался вид на сады, лагуну и топи за ней и, наконец, тонкой черточкой на горизонте – башню Шутников, на вершине которой веяло как штандарт одинокое облачко. Дом несколько секунд всматривался в нее, пытаясь уловить ускользающее воспоминание.

Гора подарков – в конце концов, ему ведь исполнилась целая половина противусолоньского года – была сложена возле стола. По обеим сторонам одинокого столового прибора застыли два придворных робота.

Дом многократно планировал этот завтрак и в конечном итоге выбрал из меню то, что ел каждый Председатель Противусолони. Это была знаменитая еда. Согласно Новейшему Завету то же самое ел Жалостливый Йог, когда стал Повелителем Земли: четвертушка черного хлеба, кусочек соленой рыбы, яблоко и стакан воды.

Но были мелкие отличия. Муку для хлеба Дома привезли грузовым звездолетом с Третьего Глаза. Рыба была местной, противусолоньской, но соль добыли на Терра-Нове. Яблоко доставили с земного Авалона, ради стакана воды растопили частицу кометы. В общем и целом завтрак обошелся примерно в две тысячи стандартов. Одна простота дороже другой.

Кородор, будучи уроженцем Старой Земли – а это означало диету из пищевых концентратов, – за тем, как Дом ест, наблюдал с легкой тошнотой. Камера находилась в металлическом комаре, примостившемся под самым потолком. Он щелкнул тумблером, и изображение сменилось. Теперь Кородор смотрел глазами механической белки-летяги, сидевшей в ветвях дерева на краю западного газона. Большинство гостей уже прибыли и вели светские беседы, дефилируя вокруг длинного фуршетного стола.

По меньшей мере половину составляли фнобы, многие из буруку Тау-сити. Кородор узнал дипломатов: высокие, темные альфа-самцы в выпуклых солнечных очках. Не столь возвышенные и потому более акклиматизировавшиеся к свету беты стояли небольшими молчаливыми группками на газоне. Кородор переключался с камеры на камеру, пока не отыскал Хрш-Хгна, который читал в тени поставленного на прикол гелиевого дерева. Что-нибудь из стоиков скорее всего.

За спиной у Кородора темноту большого центра наблюдения гут и там освещали экраны: другие офицеры службы безопасности наблюдали тоже. Только Кородор знал, что под садовым куполом у северного газона находится еще один, меньший центр наблюдения, следящий за этим, большим. Временами он переключался на собственный частный канал и наблюдал за офицерами там. А еще, спрятанный им в месте, точное местонахождение которого он стер из своей памяти, находился маленький биокомпьютер. Кородор тщательно его запрограммировал: компьютер следил за самим Кородором.

Он вернулся к гостям. Тут и там в толпе выделялись крупные золотые яйца – послы креапов. По прошлому опыту, никакой угрозы ждать от них не приходилось. Они редко вмешивались в дела планет, где вода пребывала в жидком состоянии.

Один креап держал в бронированном щупальце блюдо с силиконово-соляными закусками. Временами он подносил его к сложному шлюзу на своей поверхности. Посол болтал с Джоан I, такой величественной в черном мемориальном бархате-памяти и пурпурной накидке жрицы по ритуалу жалостливой йоги в ее негативном аспекте Ноктикулы-Гекаты. Повелительница Ночи и Смерти, подумал Кородор. Не слишком тактичный выбор.

Улыбнувшись креапу, она повернулась лицом к скрытой камере и подняла руку. Потянувшись, Кородор щелкнул еще одной клавишей.

– Как у нас дела? – спросила Джоан.

Кородор как зачарованный смотрел на ее лицо:

Джоан обладала удивительным талантом мысленной речи.

– Завтракает. Мы трижды перепроверили еду и все остальное.

– Вчерашнее как-нибудь сказывается? Кородор помедлил.

– Нет. Пока он спал, я обработал его мозготеркой. Я…

– Как вы посмели!!!!

– На несколько часов это удержит вчерашние воспоминания в стазисе. А вы бы предпочли, чтобы он узнал правду? Ведь не прими я меры, он бы ее узнал – даже если бы ему пришлось выбить ее из Хрш-Хгна угрозами.

– Вам следовало посоветоваться со мной!

Вздохнув, Кородор взял с консоли куб памяти.

– Прошу прощения, но на данный момент ваш рейтинг безопасности всего 99, 087 процента. Я проверил. Возможно, это всего лишь глубокие фрейдистские импульсы, но, боюсь, с настоящего момента я должен взять руководство на себя. Как я и говорил, мэм, я не склонен мириться с вероятностной математикой. Вы же вольны поступать как вам угодно.

Он отключился. Мгновение Джоан стояла неподвижно, пытаясь с ним связаться, но потом повернулась и живо заговорила с высоким дипломатом из Правления Земли.

Кородор сосредоточился на главном куполе. Дома там не было. Сердце у Кородора на мгновение остановилось, но потом он сообразил, что мальчик, наверное, вышел из поля видимости камеры, чтобы развернуть подарки.

Открыв первый сверток, Дом достал покрытые тонким блестящим слоем смазки гравитационные сандалии. Приложенная к ним карточка гласила: «От твоего крестного. Прилетай как-нибудь покружить на моей орбите. Тут бывает чертовски одиноко».

Улыбнувшись, Дом застегнул пряжки. Несколько минут он бешено подпрыгивал и нырял вниз среди распорок купола, пока наконец не проплыл и не завис, покачиваясь, в шести дюймах над полом. Ему подумалось, что сандалии, пожалуй, окажутся наилучшим подарком – все остальные будут много скучнее.

От Хрш-Хгна – плоский прямоугольник. Развернув куб памяти, Дом провел пальцем по фаске оглавления. Куб зажегся, в нескольких сантиметрах над поверхностью загорелись белые буквы заглавного листа: «Стеклянные замки: История Шутниковских Исследований», доктор Хрш-Хгн. Посвящается Председателю Доминикданиэлю Сабалосу с Противусолони».

Ниже шел шрифт помельче: «Экземпляр № 1 издания ограниченным тиражом в один (1) экземпляр, отпечатано на Третьем Глазе, шафран-кварц».

– Поистине большая честь, – сказал Исаак. Кивнув, Дом наугад ткнул пальцем в поверхность куба и прочел:

«… тайна Галактик. Как отмечал Подлунный, для обладающего творческим воображением ума они – составная часть галактической мифологии: Стеклянные Замки на задворках Галактического Северного Ветра.[4] Эти башни, воздвигнутые задолго до того, как старейшая из официально гуманоидных рас открыла, как пользоваться камнем, памятники расе, которая…» Дом медленно положил куб и открыл подарок от Кородора.

– С виду опасный, – прокомментировал Исаак.

Дом осторожно взвесил на руке меч-память, всматриваясь в почти невидимые расплывчатые очертания, в то время как оружие в его руке мутировало из меча в нож, из ножа в пистолет.

– Гм… – пробормотал Дом. – На Терра-Нове и на Земле мечи ведь в ходу, так? И на Лаоте тоже?