Джордж Кинг - Карнавал страха Страница 8

Жандарм остановился и резко развернулся к нему.

– Свидетельница? Слепая да к тому же женщина!? Жертва? Шпагоглотатель, который умер, проглотив шпагу?! Место преступления? Проходной двор, по которому прошествовал целый парад уродов?! И какие выводы я должен сделать?

– Вы не понимаете… – начал Моркасл, но жест жандарма оборвал его слова.

– Больше ни слова! – гаркнул офицер. Двумя большими шагами он достиг выхода из вагончика, схватил второе ведро и выплеснул его на окровавленную стену. Раздался громкий звук, кругом разлетелась вода, намочившая даже тело на кровати. Отпечатки ладони исчезли, на пол хлынули, устремляясь к порогу, розовые потоки. Толпа у дверей отступила, когда мутная красноватая жидкость добралась до их ног.

– Думаю, вам лучше засучить рукава, – прорычал жандарм артистам, которые при его появлении опасливо попятились назад. – Придется хорошенько убрать помещение, прежде чем женщина сможет вернуться домой.

Глава 2

– Какой прок от такого механизма без умелого палача? – с игривым смешком спросил Моркасл у толпы, указывая на гильотину, стоящую рядом с ним. – Уверен, что один из вас с удовольствием казнит меня!

Зрители голодными взглядами пялились на стальное острие ножа и, крича, тянули руки. Моркаслу это не слишком нравилось, ему не хотелось, чтобы его палач занимался бы делом с таким удовольствием и готовностью.

– Ну-ка посмотрим! – воскликнул он. – У кого из вас самый острый глаз?

Крики удвоились, а на дорожке появились попечители Карнавала, явно направлявшиеся к сцене, на которой выступал Моркасл. Мальчик, сидевший на высокой бочке у входа, вскочил.

– Пожалуйста, мадам! Прошу вас, мсье! – забормотал он, угодливо кланяясь в надежде разжиться лишней монеткой. Люди тут же полезли в карманы, стараясь в сгущающихся сумерках не ошибиться и не бросить больше десяти пенсов. Гнилые зубы мальчишки казались желтыми в слабом свете, он широко, но механически улыбался, благодаря за каждую подачку. Заплатив, попечители двинулись вперед, расталкивая зрителей, чтобы оказаться поближе к поблескивающей смертью машине.

Моркасл с отвращением улыбнулся, подходя к гильотине и касаясь стального лезвия холодной рукой.

– Нужен очень острый глаз, чтобы управлять этой хитрой штуковиной.

Он отпустил рычаг, и нож упал, громко ударив по стальному основанию. Красный шарф, лежавший на плахе, распался на две половинки, а толпа с тихим стоном отпрянула от сцены. Моркасл взял обе половинки шарфа и с глубоким поклоном протянул их попечителям.

– Чистый удар, – заметил он, когда алая ткань выпала из рук одного из богатеев и скользнула на землю, как кровавая змея.

Еще больше рук взметнулось наверх. Моркасл извлек из рукава еще один платок и показал его зрителям.

– Хорошо, мы сыграем честно. Я завяжу себе глаза и обойду толпу. Тот, на кого я укажу, и будет моим палачом.

Он быстро завязал себе глаза и направился к зрителям.

– Палачи, я иду к вам.

Он спустился со ступенек сцены и начал пробираться сквозь толпу. К нему рвались сотни добровольцев, отталкивая локтями друг друга, но Моркасл продолжал неспешный обход, высматривая сквозь неплотный шелк маленькую девочку, которая стояла в стороне от сцены.

Это был ребенок лет семи-восьми в грязноватом сарафанчике. Добравшись до нее, маг положил ей на плечо руку.

– Маленький палач! – восторженно воскликнул он. Девочка нервно улыбнулась и передернула плечиками. Моркасл сорвал повязку с лица и воскликнул, высоко поднимая ее руку:

– Поприветствуем маленькую убийцу!

Аплодирующая толпа расступилась, чтобы пропустить их к сцене. Когда пара поднималась на помост, глаза ребенка уже были полны слез, а личико покраснело от страха.

– Ну-ну, – прошептал Моркасл, отпуская ее руку. – Все хорошо. Тебе нечего бояться. Все продумано.

Толпа снова приникла к помосту, с нетерпением дожидаясь фокуса, а Моркасл погладил ребенка по голове.

– Как тебя зовут, дитя?

– Анна, – пробормотала она, отнимая от заплаканных глаз грязные кулачки.

Моркасл поднялся с корточек и крикнул толпе:

– Как насчет того, чтобы поприветствовать мою юную очаровательную помощницу, Анну?

Зрители ответили громким взрывом аплодисментов, и лицо Анны слегка прояснилось. Она застенчиво поклонилась толпе, а на губах заиграла смущенная улыбка. Моркасл подвел ее к рычагу управления гильотиной. Он встал на колени возле гильотины и положил руку девочки на широкий рычаг.

– А теперь наш маленький палач приведет гильотину в готовность, – объявил он. Анна вздернула подбородок и с большим трудом стала вращать колесо, всем телом нажимая на рычаг. Когда лезвие встало на свое место, Моркасл незаметно нажал какую-то кнопочку, чтобы падая нож убрался в деревянный чехольчик и не поранил его.

Крики и смех раздались у него из-за спины. С улыбкой указывая на разрисованный задник, Моркасл заметил:

– Вам обязательно надо посмотреть наших чревовещателей Панола и Банола.

Правда, это было не настоящее чревовещание, о чем и объявлялось в конце каждого представления: Банол, изображавший манекен, был на самом деле сиамским близнецом Панола.

Клацающий звук возвестил о том, что нож встал на свое место. Услышав его, Анна снова насупилась. Моркасл взял ее руки в свои и нежно заговорил:

– Все хорошо. Ничего не случится. Смотри, если ты мне поможешь, я дам тебе кое-что. – Ловкими пальцами он влез в белый шелковый рукав и вытащил яркий искусственный букет. Анна улыбнулась и потянулась к нему, но Моркасл неуловимым жестом сунул его на перекладину гильотины, бормоча:

– Ты получишь его, когда поможешь мне, сделаешь то, что я скажу. Ладно?

Она кивнула, не сводя глаз с букета.

Видишь этот рычаг?

– спросил Моркасл, показывая на брусок, до которого девочка могла легко дотянуться. – Как только я тебе скажу, потяни его вниз. Но только дождись моего слова!

Девочка снова кивнула, важно морща носик.

Поворачиваясь лицом к аудитории, Моркасл закричал:

– А теперь поднимите руки те из вас, кто хочет посмотреть, как великий и могучий волшебник отдается в руки этому очаровательному ребенку!

Толпа ответила лесом рук и громкими аплодисментами. Моркасл драматически поклонился, разведя в стороны концы своего широкого плаща. Потом он медленно повернулся к гильотине, торжественно прошествовал несколько шагов и лег на лобное место. Анна наблюдала за ним широко открытыми глазами, хотя больше всего ее внимание притягивал кончик букета, торчащий на широкой перекладине. Устраиваясь поудобнее, волшебник положил голову так, чтобы шея оказалась в специальной выемке, и отогнул воротник рубашки.