Дмитрий Сорокин - Оберег Страница 8

Перевалило за полночь. Усталый конь едва держал рысь. В лесу, плотно подступавшему к тракту с левой стороны, кто-то разухабисто гугукал. Справа подо льдом спала река. Руслан с тоской думал, что, по всей видимости, ночевать придется в снегу. Не то, чтобы он боялся простудиться, нет, просто ночлег под какой-никакой крышей был бы не в пример приятнее. Да и нечисть всякая по ночам, бывает, шляется…

Стоило подумать о нечисти, рука сама собой потянулась к оберегам, и первым делом нащупала давешнюю кривую бляху. «Железяку, что ли, с неба свалить — подумал богатырь, — рядом с ней и поспать тепло будет…». Потом ему в голову пришла мысль, что богам может очень не понравиться, что у них так часто таскают драгоценное Небесное Железо, и что тогда они с ним сделают — одним им и ведомо… Да и негоже слабостям своим потакать. А если пятый вырост попробовать покрутить? Интересно, что будет? Вдруг, чего полезное откроется?

Руслан остановил коня, дал ему немного подкрепиться прихваченным от Молчана сеном, а сам достал оберег. Долго смотрел на него в нерешительности, потом махнул рукой — совсем, как вчера, крутанул пятую загогулину. Постоял, прислушался к ощущениям. Вроде, никаких перемен. Крутанул другой раз, третий. Ничего. «И этот не работает» — вздохнул Руслан, водворяя оберег на место. Пробовать дальше почему-то расхотелось.

— Какие интересные игрушки иногда у проезжих встречаются, подумать только! — прозвучал вдруг откуда-то сверху голос. Руслан отпрянул, на ходу вытаскивая меч и оглядывая место предполагаемой схватки с неизвестным пока противником. — Да ладно, богатырь, не собираюсь я на тебя нападать — делать мне больше нечего! — Руслан задрал голову повыше и обнаружил, что голос принадлежит филину. Большому филину со светящимися глазами.

— Здрав будь… Ты меня, между прочим, чуть не напугал! — проворчал Руслан.

— И ты будь. Ишь, пужливый какой! Далеко ли путь держишь?

— Далече. На юг мне надобно, за Степь великую.

— Ну да, куда ж еще… Нет, чтобы подвиги в родных лесах свершать, все-то вы в теплые края рветесь! Оно, конечно, понятно: в тепле геройствовать приятнее. А здесь что — снег, холод, никакого тебе удовольствия… Так что ли, герой?

— Ну ты это, полегче… Знаю, что мудрой птицей считаешься, но все равно себя задирать никому не позволю!

— Ух-ух-хху! Рассмешил! И что, на поединок вызовешь? На мечи или на кулаки?

— Да сдался ты мне, драться с тобой еще…

— Вот и я о том же. Как будто два достойных собеседника по-другому не могут пообщаться… Ты где эту штуку нашел, которую только что в руках вертел?

— Бабушка подарила. А что?

— Да нет, просто интересуюсь… Больно уж интересная вещица. В молодые годы видел я нечто похожее. Могучая была вещь! Я тогда у волхва одного жил, вот он такой штукой и владел. Круглая она была, как солнышко, и со многими лучами, гораздо больше, чем у тебя. Волхв мой очень любил вечерами подержать эту вещь в руках да порассуждать, чего она может и кому от этого хорошо, а кому и не очень. «Хочешь, — говорит он мне, бывало, — всю степь ананасами засажу?» Я, ясное дело, без понятия, что это за ананасы такие, и потому молчу в тряпочку. А он не унимается: «Вот, — говорит, — как засажу всю степь ананасами, степняцким коням травы не станет, тут они всем скопом на Русь и придут. И конец тогда Руси. А такая хорошая была идея — чтоб степь — и вся в ананасах!». И так почти каждый вечер. Ты что-нибудь понял?

— Честно говоря, кроме того, что твой волхв мог Степь на Русь напустить — ничегошеньки. А что с ним стало?

— С кем? С волхвом или с его этим талисманом?

— С обоими. И давай не выражайся! Бранных слов я и сам немало знаю, да вот коняга у меня, понимаешь, нежная душа…

— Нежная, говоришь? Ну-ну… А ничего особенного. Волхв помер, сильно старый был. А талисман этот он еще за год до смерти в варяжское море выбросил. Да, кстати, витязь, ты как насчет подвигов-то, я так и не понял?

— Да так, как ты и говорил, — досадливо поморщился Руслан, — на юг еду, надо там колдуну одному по ушам дать, а то повадился девок таскать…

— Замечательно! Вот цель, достойная богатыря: спасти множество прекрасных дев, причем всем скопом одновременно! А если какая одна невзначай на далеком Севере к лесным разбойникам угодила, так и шмель с ней, пусть пропадает… Нам на юге теплее…

— Погоди, ты что несешь-то?! Какая девка? Какие разбойники?! Какой лес?!

— Ага, взвился! Я, собственно, тебя для чего искал? Днем сегодня на этой вот большой дороге разбойники наши местные девку в полон взяли. Из Новгорода она, понимаешь ехала, куда-то чуть ли не в Киев. Одна, без сопровождения. Ну, вот и доездилась.

— Что ж ты раньше-то молчал, воробей опухший?!!

— Но-но, попрошу без оскорблений! Надо ж было слегка поглумиться над таким пригожим добрым молодцем, тем более — понимающим мой язык! Такие знатоки нынче — большая редкость, знаешь ли… К тому же, она сейчас в разбойничьей берлоге почти в безопасности: завтра вторая половина шайки вернется, тогда у них и дележ будет.

— Дорогу-то хоть покажешь?

— А зачем я, по-твоему, здесь сижу? Это недалеко. Версты две, по-вашему если считать. Пошли?

— Пошли! — сказал Руслан, и в голосе его прозвучала решимость одним махом победить все мировое зло.

Пыхтящий за Русланом конь, проваливаясь по грудь в снег, щедро изливал свою нежную душу в изысканных ругательствах до тех пор, пока Руслан и филин в один голос не шикнули на него. Не переговариваясь и стараясь не шуметь, добрались до жилища разбойничков. Изба красивой не была, зато поражала размерами. До княжьего терема далековато, конечно, но на боярский вполне тянет. Руслан хотел было глянуть в затянутое пузырем окошко, но оно, и так мутное, было покрыто затейливыми морозными узорами. Пришлось идти напролом.

— С разбойниками я вежественно обращаться не привык. — глубокомысленно изрек Руслан, пиная дверь. Со смачным хрустом она рухнула вовнутрь. Богатырь вошел.

Разбойники, числом восемь, сидели за столом и уписывали тощего кабанчика, обильно запивая брагой. Запах в избе стоял, как у нерадивого крестьянина в хлеву. С торца стола поднялся здоровенный криворожий детина в лисьей безрукавке, с позеленевшей медной цепью на шее. Старшой, видать.

— Это кто ж такой хоробрый к нам в гости пожаловал? — ехидным голоском начал он. — У, дружинник, поди, важная птица! Тебе чего, служивый? — Руслан молчал, прикидывал обстановку и очередность противников. — Обогреться хошь? Пожрать-попить? Переночевать? Это завсегда пожалуйста. Но учти: раз уж пришел на наш постоялый двор, пока все барахлишко не отдашь — не отпустим! Ну, как, нравится?