Антон Корнилов - Кость Войны Страница 8

Толстяк молчал, глядя куда-то мимо человека в черном. Лицо его нисколько не изменилось с того момента, как Сет вошел в лавку.

Сет положил на прилавок кожаный мешочек, в котором угадывались очертания шарообразного предмета. Но рук с мешочка не убрал – его вдруг одолели сомнения. Придерживая мешочек одной рукой, вторую он протянул к лицу толстяка. Коснулся его бороды, провел ладонью перед глазами. Рыбник не шелохнулся. В застывших его зрачках не отразилось ничего. Тихий звон послышался в глубине комнаты – на прилавок прыгнула маленькая обезьянка с украшенной колокольчиком серебряной цепочкой вокруг шеи. Сет испуганно выругался, прижав мешочек к груди. Обезьянка уселась совсем как человек, скрестив задние лапки, а передние положив на коленки, и уставилась на Сета умными черными глазками.

– Отдай мне это, – не шевельнувшись, проговорил толстяк.

Сет шумно выдохнул. Нерешительно он положил мешочек на прилавок, развязал тесемки… Глаз, выкатившись из кожаного нутра, засиял, разбрызгивая лучи света на рыбин. Сет и сам не удержался от восхищенного восклицания, а толстяк остался безучастен – он по-прежнему смотрел в никуда.

Обезьянка вдруг, подскочив к камню, схватила его обеими лапками, проворно запихала в пасть и исчезла под прилавком. Руки Сета, запоздало протянутые к животному, поймали пустоту.

– Хорошо, – донеслось из бороды. – Очень хорошо, Сет.

Сказав это, рыбник, наконец, пошевелился. Движения его были замороженно-медленны, но точны. Из-под фартука он достал увесистый кошель и брякнул им о прилавок. Сомнения покинули Сета: он схватил кошель и, кланяясь, стал пятиться. А рыбник внезапно дернулся, будто проснулся: заморгал, зашлепал губами, приложив ладонь ко лбу, растерянно оглядел лавку, словно удивляясь, как он попал сюда и что тут делает, заметил Сета и вскинул брови.

– Что это?.. – забормотал он. – Не пил же я… почти… рыбки… Рыбки господин не желает?

Сет не успел ответить. Толстяк подавился своим вопросом и вновь окаменел.

– Хорошо, Сет, – проговорил он прежним бесцветным голосом. – Очень хорошо. Ты скоро опять мне понадобишься. Я найду тебя, Сет.

Человек в черном, добравшийся уже до порога, сглотнул.

– И помни, Сет, – закончил толстяк. – Тьма наступает…

– Я помню, – выдавил Сет и выскользнул за дверь.

Рыбник еще долго стоял за своим прилавком, безмолвный и неподвижный. Совсем стемнело, но он не зажег светильников. Ночная мошкара облепила его губы и глаза, зудела в бороде, но он не поднял руки смахнуть назойливых букашек. Очнулся он только к утру и до конца жизни ни разу не вспомнил о прошедшей ночи. Обезьянка в ошейнике из серебряной цепочки исчезла сразу после того, как вышел человек в черном.

Покинув рыбную лавку, Сет в сопровождении наемников заспешил прочь с окраинной улочки. Тяжелый кошель позвякивал у него за пазухой. Не заглядывая в кошель, Сет знал, что там – шестиугольные золотые монеты вроде тех, что изредка еще находят в развалинах древних городов Метрополии. Он не в первый раз выполнял поручения Эолле Хохотуна, и не в первый раз получал такие кошели. Платил Хохотун хорошо, но Сету часто бывало не по себе, когда приходилось встречаться с хозяином лицом к лицу. Никогда еще Хохотун не выходил в мир людей в одном и том же обличье, к тому же человеческим телам нередко предпочитал звериные. Говорили, впрочем, что, живя среди смертных, Эолле выглядел мрачным, темнолицым карликом с огромным носом, загнутым книзу, как ятаган, в красных шутовских одеяниях, увешанных серебряными колокольчиками… Каков же был истинный облик Хохотуна, не знал никто.

Наемники довели Сета до постоялого двора и расположились в зале для гостей на всю ночь. Оказавшись в одиночестве, Сет усилием воли выбросил из головы Хохотуна. Он задумался об Альберте Гендере, Ловце Теней из Карвада. Сколько раз сталкивала их судьба? И лишь вчерашней ночью встреча оказалась удачной именно для Сета, а не для Ловца. Альберт мешает ему. Почему он охотился за тем же, за чем и Сет? Да еще в то же самое время… А если бы Сет опоздал на день-другой? Хохотун умеет не только щедро награждать, но и сурово карать. И на кого, кстати, работает этот чертов Альберт? Надо бы это выяснить, надо вообще серьезно заняться этим Ловцом…

Внезапно он понял, что не очень-то ему хочется связываться с Альбертом Гендером. Было в этом Ловце Теней нечто, отчего Сета пробирал ледяной озноб – как, например, от общения с Эолле. Многие маги пользуются услугами Ловцов Теней, но обычно век Ловца недолог. Редко кто из таких ребят переживает два-три серьезных задания. А на счету Гендера уже около полусотни подвигов. Слава его гремит на всю Метрополию, он бывал в таких местах, откуда смертные либо не возвращаются вовсе, либо приходят уже не способными не то что на продолжение славных дел, а на какие-нибудь более-менее осмысленные действия. А вот Альберт всегда оставался невредимым, разве что седина на его висках становилась все гуще… Что помогает ему выживать и сохранять разум незамутненным? Какой скрытой силой он обладает? Может, он не совсем смертный? Может, он существо из тех миров, что и Эолле Хохотун или, допустим, этот чертов Маргон, под одеждой которого, говорят, прячется самый настоящий хвост, а колпак скрывает пару коротких кривых рожек? Недаром ведь Маргон никогда не снимает своего колпака…

«Надо покончить с Альбертом, – решил Сет. – Покончить раз и навсегда…»

Возможно, благоволение Эолле придало ему храбрости, возможно, по какой-то другой причине Сет вдруг понял, что, если хорошо спланировать, это дело вполне может выгореть. Конечно, надо будет подыскать специалистов. Ну а это нетрудно, особенно в такой зловонной клоаке, как Катам. Особенно имея при себе внушительной тяжести кошель с золотом. Особенно зная, что Альберт тоже остановился в Катаме. Вот опять – какого черта ему здесь понадобилось? Он что – преследует его, Сета?..

Сет даже рассмеялся от злого удовольствия, представив, как по Метрополии покатятся слухи о внезапной гибели знаменитого Гендера. Хорошо бы еще перед смертью выставить Ловца в каком-нибудь дурацком свете. Помимо всего прочего, это наверняка понравится Хохотуну – Хохотун всегда ценил остроумную шутку.

– Займемся, – сказал себе Сет. – Прямо сейчас, этой ночью…

Маргон поправил на узкой голове колпак, расписанный таинственными знаками, и нетерпеливо заерзал в кресле.

– Выскочи отсюда! – прикрикнул он. – Ну!

Гут, горбатый и длиннорукий, словно паук, безмолвно повернулся и вышел из комнаты, неслышно притворив за собой дверь. Берт проводил его неприязненным взглядом. Слуга многознатца никогда ничего плохого Ловцу не делал, но все же Берт с трудом выносил его присутствие. Черт его знает, что за человек… Всегда молчит, передвигается бесшумно – и дрожь берет, когда видишь его, сгорбленно семенящего, руками чуть ли не касающегося земли, – вроде бы и не человек, а какое-то животное… Вот и Самуэль, остановившийся у двери, опасливо посторонился, когда мимо него проходил Гут.