Андрэ Нортон - Тень Альбиона Страница 8

— В тебе и вправду есть что-то от Мэшемов, дитя. Если ты действительно дочь Шарлотты Мэшем, то у меня для тебя письмо.

Вскоре Сара сидела в лучшей — и единственной — гостиной «Свечи и колокола» и ожидала приезжую даму, которая удалилась, чтобы привести себя в порядок после дороги. Сара ни капли не сомневалась, что кузине Мэшем уже известно каждое слово из разговора, состоявшегося перед гостиницей, а потому, когда она вернется домой, с нее потребуют подробный отчет о произошедшем. А в таком случае лучше, чтобы ей было, в чем отчитываться. Сара слегка нахмурилась. Она не припоминала, чтобы среди тех немногих людей, с кем переписывалась ее мать, имелись англичане. Шарлотта Мэшем принадлежала уже к третьему поколению их семьи, появившемуся на свет в Америке, так что Саре трудно было поверить в сохранившиеся родственные связи со Старым Светом. Сара пригубила обжигающе горячий черный кофе и взяла с блюда еще теплое ореховое печенье. Хозяин гостиницы просто из шкуры вон лез, стараясь угодить гостье. Кем бы ни была мадам Алекто Кеннет, она явно привыкла, чтобы все вокруг происходило по ее желанию.

Как будто услышав мысли Сары, миссис Кеннет вернулась в гостиную.

Дорожные шляпку и чепец сменил изящный капор из почти прозрачных кружев, который аккуратно поддерживал волосы цвета корицы с сахаром, но вовсе не скрывал их. В ушах у леди покачивались серьги с жемчугом и гранатом, а на шее красовалась закрепленная на черной бархатной ленте камея, обрамленная такими же камнями. Тускло-зеленая дорожная мантилья исчезла. Теперь миссис Кеннет была в темно-синем гроденаплевом платье с длинными узкими рукавами, отороченными светлым кружевом. Таким же кружевом был отделан довольно низкий квадратный вырез платья, а длинную прямую юбку по подолу украшали две черные бархатные полосы. Через руку миссис Кеннет была небрежно переброшена кашемировая шаль с изумительным узором ярких, насыщенных цветов. Причудливые комнатные туфли из темно-синей кожи турецкой выделки — на уличных мостовых они не прослужили бы и часа — дополняли этот безукоризненно элегантный наряд.

Миссис Кеннет извлекла из рукава монокль и принялась изучать Сару — и внезапно девушка осознала, сколь неприглядное зрелище она из себя представляет: муслиновый чепец, под который упрятаны светло-русые волосы, простенькая коленкоровая косынка, заколотая под горлом, и поношенное синее шерстяное платье. Белый ситцевый фартук и простенькая красная шерстяная шаль лишь дополняли образ безвкусной провинциалки. Сара поспешно спрятала ноги под кресло, понимая, что ей все равно не укрыть от взгляда приезжей свои прочные, но грубые и старомодные башмаки. Но миссис Кеннет явно не увидела в открывшейся ее взору картине ничего неприятного. Она осторожно уселась в кресло напротив Сары. На миг ее подвижное лицо исказилось, словно от боли.

— Вам нехорошо? — спросила Сара.

— Наверно, слегка расстроился желудок. Не могу сказать, что путешествие пошло мне не на пользу, но вот дорожная провизия — наверняка. Но вам, я думаю, не терпится узнать — и совершенно справедливо, — что за дело к вам может быть у совершенно незнакомого человека, — оживленно произнесла миссис Кеннет.

Сара по привычке постаралась изобразить вежливый интерес, и миссис Кеннет улыбнулась.

— Не часто можно увидеть в столь молодой особе подобное отсутствие манерности, — заметила она. На этот раз она извлекла из рукава пакет цвета слоновой кости, запечатанный красным воском, и протянула его Саре. Сара взяла пакет и взглянула на рисунок, оттиснутый на воске: коронованная саламандра среди языков пламени, а вокруг вьется лента с девизом на латыни, слишком смазанным, чтобы его можно было разобрать.

— Это печать герцогов Уэссекских — не самых последних людей в Англии, — сообщила дама.

— Тогда оно не может быть адресовано мне, — отозвалась окончательно сбитая с толку Сара.

— И все же оно именно вам, если вы — правнучка Корделии Хэрриард. Она вышла замуж за Ричарда Мэшема, правильно?

Ее сын приходился дедушкой моей матери, так что, полагаю, я действительно ее правнучка. Но…

— Прочтите письмо — а потом, если захотите, можете рассказать мне его содержание, поскольку ее милость мне не рассказала о нем.

Сара сломала печать и быстро просмотрела страницы, исписанные изящным почерком. Неведомый автор письма вел речь о некой старинной несправедливости, допущенной его родственниками по отношению к Хэрриардам, о предательстве и незаконно присвоенном имуществе, и о тяжбе в суде лорда-канцлера, что тянулась больше века, и прежде, чем она завершилась, на престоле сменились больше полудюжины королей.

Но это же глупо! — не выдержала Сара и, не дочитав, вернула письмо миссис Кеннет. — Какое отношение все это может иметь ко мне?

Прежде чем ответить, миссис Кеннет быстро просмотрела исписанные страницы.

— Думаю, прежде всего вам следует узнать, что моя покровительница — вдовствующая герцогиня Уэссекская, и я неплохо знаю это благородное семейство, поскольку моя семья служит их семье еще с тех самых пор, как вашу несчастную прародительницу выслали в этот суровый край. А если Сен-Ивы и Дайеры считают, что должны загладить нанесенную вам обиду, то можете не сомневаться — они изыщут способ выплатить свой долг до последнего пенни.

— Но что они могли мне задолжать? — снова спросила Сара.

Миссис Кеннет улыбнулась:

— Дитя, это совершенно неважно по сравнению с тем фактом, что они готовы платить. Насколько я поняла из письма, вдовствующая герцогиня желает, чтобы вы приехали в Англию. Я собираюсь отплыть отсюда на следующей неделе. Существуют ли причины, способные помешать вам отправиться со мной?

Сара заколебалась лишь на миг. Известное, но безрадостное будущее, ждущее ее дома, не выдержало сравнения с будущим, которое по крайней мере несло в себе возможность перемен.

— Ничто не помешает. Я с радостью отправлюсь с вами, миссис Кеннет, — твердо ответила она.

Сидя в своей крохотной каюте на борту «Леди Брайт», Сара снова сложила и спрятала письмо вдовствующей герцогини Уэссекской. В течение недели после того разговора Сара тысячу раз готова была взять свое обещание обратно. Кузина Мэшем не постеснялась откровенно высказать все, что думает и про Сару Канингхэм, и про «эту английскую авантюристку», норовящую втянуть девушку в непонятную историю. Но миссис Кеннет с удовольствием ринулась в сражение. Она явно принадлежала к числу тех людей, что принимают в расчет лишь первое слово и пропускают мимо ушей все остальное. Сара пообещала, что будет сопровождать миссис Кеннет, когда «Леди Брайт» отплывет из Балтимора в Англию, и ничто уже не могло повлиять на исполнение этого импульсивного решения. Несокрушимая воля миссис Кеннет подхватила Сару, словно девятый вал, и девушка действовала без оглядки. Миссис Кеннет прочла кузине Мэшем такую отповедь, что у той уши должны были завять не менее чем на неделю, и по завершении этой баталии Сара и ее единственный сундучок со скудным имуществом заняли место в быстроходном экипаже миссис Кеннет и бодро покатили по дороге в порт.