Грэм Тэйлор - Звезда Полынь Страница 8

Кость раскололась, тесак вонзился в стол. Кадмус довольно проворчал что-то и рассмеялся:

— Все постояльцы требуют мяса с хлебом. Что ж, за один пенни они это и получат. — Он посмотрел на Аджетту. Девочка никогда еще не была такой молчаливой.

— Что с тобой? Язык проглотила? — грубо спросил он.

— Спать хочется. Я проработала весь день, а ночь оказалась такой короткой. Блейк велел мне прийти к вечеру, он терпеть не может возиться со свечами. — Аджетта не могла рассказать отцу, что с ней произошло. Он никогда не поверит в такое. Только посмеется, подумала она, он всегда над ней смеется.

— У тебя еще будет время поспать. А сейчас надо работать — за это платят хорошие деньги. — Пробормотав это, Кадмус положил кусок баранины в большой горшок с кипящим жиром. Мясо зашипело, от горячего жира на нем вздулись пузыри. Одной рукой Кадмус открыл дверцу черной печки, и из нее полыхнуло нестерпимым жаром. Кадмус толкнул горшок с мясом, тот заскользил по столу. У самой печи Кадмус подхватил горшок, сунул в печь и, довольный, захлопнул дверцу.

— Вот так, — сказал он, повернувшись к Аджетте. — Как поживает Блейк, эта старая собака? Все еще несметно богат?

Аджетта бросила на стол кошелек. Послышался тихий стук и звон монет.

— Я смогла взять только два шиллинга. У него сегодня не было посетителей. Одну монетку я нашла в кармане сюртука, другую достала из его кошелька. — Аджетта улыбнулась, довольная собой.

— А он тебе еще и приплачивает за это, — захохотал ее отец. — Положи, как обычно, в коробку. Наступит день, когда мы оставим этот прекрасный лондонский особняк и переедем за город.

— Нет, у него сегодня все-таки был один посетитель, — продолжила Аджетта. — Исаак Бонэм. После землетрясения на него напали взбесившиеся собаки. Едва спасся. Я слышала их разговор. Они говорили о звезде и о какой-то книге. Вечно болтают всякую ерунду. — Аджетта положила монетки в деревянную коробку, которая стояла на каминной полке. — Они сказали, что в этой книге полно тайн, что в ней написано, когда звезда врежется в Землю. Кажется, они называли эту звезду кометой.

— Бонэм, говоришь? Член Королевского общества. Богатый человек, богаче Блейка. — Кадмус задумался о том, какую пользу могут им принести два богатых человека, оказавшихся в одном доме. — Блейк считает, что он важная персона. Хочет разгадать загадки Вселенной, — проговорил он, доставая из печи противень с хлебом. — Обязательно запоминай все, о чем он говорит. Кое-кто готов заплатить кругленькую сумму за то, чтобы узнать, что творится в том доме. — Он отвернулся от стола и усмехнулся: — Запомни, Аджетта: счастье улыбается тем, кто умеет ждать, а мы прождали уже достаточно. А теперь помоги мне, надо накормить постояльцев, их будет еще больше, ведь то землетрясение может оказаться не последним.

Аджетта оглядела кухню. У нее не было другого дома. Эта комната была всем ее миром с самого рождения. За свои четырнадцать лет она изучила каждый запах, каждое пятно на стенах, каждую паутину, свисавшую с потолка.

Она отлично помнила тот день, когда еще совсем ребенком обожгла руку о дверь печки. С той поры эта печь казалась ей черным чудовищем, которое притаилось в углу. Она поддерживала в ней огонь лучиной и плавуном, который вылавливала в Темзе, когда во время отлива искала в иле что-нибудь ценное вместе со своими друзьями. По вечерам Аджетта сидела возле бочки с горшками и водой, покрытой слоем жира. Ей казалась, что бочка похожа на увязший в иле корабль, который она однажды видела в Ротерхите. Неровные доски бочки выступали из воды, как обшивка того корабля, когда начинался прилив и его заполняла вода. Сидя в углу, Аджетта ждала, когда из норки выберутся крысы в поисках ужина. Тогда Бандит погонится за ними по грязному каменному полу, схватит их зубами и начнет бить о стену, как тряпичных кукол. Крысы подохнут, и он станет тыкаться в них носом, надеясь, что они оживут и можно будет снова играть в бесконечные догонялки.

Грубый голос отца оторвал Аджетту от воспоминаний:

— Ты видела книгу, о которой говорил Блейк? Она может оказаться очень ценной. Может, нам позаимствовать ее у Блейка?

— Он поймет, что это сделала я. И потом, я не знаю, где он ее прячет, — волнуясь, сказала Аджетта.

— Если все подстроить, и, когда мальчик-трубочист будет… — размышлял Кадмус вслух.

— Нет, надо продолжать делать то, что мы делаем, и забыть о книге, — отрезала Аджетта.

— Вышла из себя, девочка? Не хочешь больше помогать своему отцу? — Кадмус шагнул к ней с тесаком в руке.

Тут в дверь громко постучали. Кадмус Ламиан с силой воткнул тесак в стол. Дверь открылась, и на кухню медленно вошел Дагда Сарапук. Аджетта заметила, что его некогда красивая одежда стала еще более потрепанной, чем раньше. Длинный сюртук был в темных пятнах, а на локтях и воротнике пробивалась подкладка. Он был худее и выше отца, его дряблое, морщинистое лицо сильно загорело от нездешнего солнца и обветрилось.

— Мистер Ламиан, — сказал он тихо, почти прошептал. — Не могли бы вы сделать мне милость и поговорить со мной наедине?

Ламиан бросил на Аджетту взгляд, и она поняла, что ей надо побыстрее уйти из кухни. Аджетта повернулась и пошла к двери:

— Я присмотрю за постояльцами, отец. Может, им захочется, чтобы их повеселили.

Сарапук даже не пошевелился, чтобы дать ей пройти. Аджетта протиснулась мимо него, а он улыбнулся, заметив, что ей неловко.

— Какая красивая девушка! И так молода, — тихо сказал он, когда она ушла, зная, что Аджетта наверняка услышит его слова.

— Чем могу быть полезен, мистер Сарапук? — спросил Кадмус, предложив другу сесть за стол. Они сели вместе. Кадмус заметил, что белки Сарапука отливают красным в свете яркого пламени в камине, а в редкой седой бородке застряли крошки от галет.

— Я хочу рассказать о своем магазине, — прошептал Сарапук. — Я купил небольшой дом в Ситинг-лейн, недалеко от Гарт-стрит. Внизу магазин, а сверху жилые комнаты, так что к концу недели думаю туда переселиться. — Он ненадолго замолчал. — Но, конечно, от вашей чудесной еды я не собираюсь отказываться. Вы согласны мне ее приносить по вечерам в семь? — Он снова замолчал и обернулся на дверь, внимательно прислушиваясь. — Не могла бы мне ее приносить Аджетта? Мне почти не с кем поговорить, а она такая обаятельная, она внесет приятное разнообразие в жизнь старика.

— Все возможно… за определенную плату, конечно, — ответил Кадмус, улыбаясь. — А что вы собираетесь продавать в своем магазине? — спросил он, пытаясь узнать, не может ли он на этом как-то заработать.

— Я ничего не буду продавать, Кадмус, я буду лечить. Стану аптекарем и займусь лекарствами, зубами и простукиванием черепа. Меня очень интересует анатомия, но, к сожалению, в этом деле нечасто найдешь добровольцев.